70 лет восстанию в Собиборе.
14 октября исполнилось 70 лет со времени легендарного, единственного победного восстания узников фашистских лагерей смерти во Второй мировой войне - восстания в лагере «Собибор». Руководил этим восстанием еврей, офицер Красной армии, лейтенант Александр Аронович Печерский. В Западной Европе и в Израиле о самом восстании и его лидере Александре Печерском пишут книги, снимают фильмы. В Советском Союзе, а теперь и в России, о еврейском сопротивлении нацизму старались не упоминать.
В Тель-Авиве живет узник Сиона, правозащитник, доктор технических наук Лазарь Моисеевич Любарский, который много сделал для сохранения памяти об Александре Печерском и восстании в Собиборе. Он прислал мне эту статью, которую я прочитал, не отрываясь. Я решил поместить ее здесь и советую всем прочитать её, потому что существует, к сожалению, стереотип, что шесть миллионов евреев погибли потому, что не сопротивлялись, а шли на смерть, «как овцы на убой». Пусть как можно больше людей узнает правду о героическом еврейском сопротивлении и о той зловещей роли, которую сыграл «свободный мир» в уничтожении евреев.
Лазарь Любарский
70 лет восстанию в Собиборе.
Россия по-прежнему не признает Печерского, этого собиборского Спартака.
Союзники бойкотировали спасение европейских евреев.
Люди должны знать о фашизме
и понимать, что фашизм - это
действительность, а не выдумка евреев.
А. Печерский
14 октября исполняется 70 лет со времени легендарного, единственного победного восстания узников фашистских лагерей смерти во Второй мировой войне - восстания в лагере «Собибор», в Воеводстве Люблин в Польше.
Эта круглая дата - повод для того, чтобы вернуться и напомнить об этом из ряда вон выдающемся событии.
Лагерь «Собибор» был сооружен на пустом месте в марте 1942 году специально для «окончательного решения еврейского вопроса» в Европе, в дополнение ко всем уже действовавшим в Германии и Польше лагерям. Как известно, это решение было принято на Ванзейской конференции в Берлине 20 января 1942 года, созванной Гейдрихом в соответствии с письмом Геринга от 31 июля 1941г., в котором на Гейдриха возлагалась указанная «важная задача». Это решение распространялось на 11 миллионов евреев и содержало конкретные указания по его реализации. Необходимо отметить, что во время подписания письма Геринга шел всего лишь второй месяц со времени нападения Германии на СССР, т.е. в число 11 миллионов были включены и пять миллионов евреев СССР.
В течение целого года сюда прибывали ежедневно полные эшелоны евреев из Польши, Чехословакии, Франции, Голландии…С подъездных путей к лагерю их выгружали и, после соответствующей «обработки» (отбор вещей, стрижка…), отправляли в «баню», откуда они уже выходили в виде дыма из труб…!
В отличие от других лагерей смерти, где были различные производства, - здесь «производилась» только смерть. Вся процедура по «обработке» прибывшего эшелона продолжалась всего один час. Эта работа осуществлялась обслуживающим персоналом, отобранным из числа узников.
Вот краткая выписка из «Энциклопедии hа-Шоа» (катастрофы) о лагере «Собибор»: «Штат лагеря состоял из 20-30 немцев эсэсовцев во главе со Штангелем и 90-120 украинцев. Немцы занимали командные посты, а украинцы служили в охране и в службе безопасности, по предотвращению побегов и сопротивления со стороны узников евреев… Весь же обслуживающий персонал составлял 600 человек, который, кроме "банщиков", включал разнорабочих и "ремесленников" по обработке "трофеев".
Первый эшелон с двумя тысячами евреев из СССР прибыл 22 сентября 1943 года.
"Собибор" проектировался для последней, завершающей стадии реализации намерения фашистов в отношении евреев Европы и СССР, с полной уверенностью в своей скорой победе и являл собой наиболее технологически оснащенную по тому времени "Фабрику производства смерти" евреев».
Дальнейший рассказ о восстании в лагере «Собибор» я привожу непосредственно из уст руководителя восстания, - Александра Ароновича Печерского, моего ростовского земляка и многолетнего соседа, проживавшего по улице Социалистическая 121.
Судьба свела меня с ним случайно при посещении краеведческого музея в 60е гг. прошлого века. У стола с макетом концлагеря стоял красивый, высокий мужчина лет пятидесяти и объяснял работнице музея детали макета. Краем уха я уловил слова - «здесь я стоял…, а это «рубашка голландской девушки Луки, которую она мне подарила в канун восстания»…!
Этим человеком оказался сам Александр Аронович Печерский.
А макет был лагеря «Собибор» с мельчайшими деталями, который он изготовил собственноручно и подарил его музею.
Я не упустил возможности познакомиться с ним. Более того, его тронул мой интерес к этой теме, а узнав, что я владею английским языком, пригласил к себе домой, чтобы прочесть ему письмо. Оказалось, что он живет в двух кварталах от музея и в третьем доме от квартиры родителей моей жены. А дома у него я обнаружил, что он получает письма и из Израиля на иврите и идише, которыми он также не владел и я предложил ему помощь и с этими языками. Так завязалось наше знакомство, которое продолжалось вплоть до моего выезда в Израиль в конце 1976 года, а также знакомство с его женой Ольгой Ивановной и семьей его дочери Эллы Гриневич.
Печерский познакомил меня с деталями восстания, с Табу, наложенным на него советским режимом в силу своей антисемитской сущности и как следствие с «Одиссеями» своей собственной жизни (до самой кончины 18 января 1990 года, Печерский не удосужился официального признания, что не исправлено еще и до настоящего времени).
О восстании в «Собиборе» написано на западе бесчисленное множество статей, книг, сняты кинофильмы, исполнены театральные постановки… Кроме этого, весть об этом беспримерном историческом явлении разнесли по всему миру многие, уцелевшие в результате восстания, узники из разных европейских стран. История лагеря «Собибор» и восстание фигурировали и освещались мировыми СМИ и на Нюренбергском процессе над главными фашистскими преступниками, и на процессе в Израиле не менее главного преступника - Адольфа Эйхмана (на котором свидетельствовал и участник восстания Моше Бахир), и на процессах над палачами «Собибора», в т.ч. над Иваном Демьянюком в Израиле (который хотя и не был осужден на этом процессе, но история лагеря освещалась полностью).
В СССР были также опубликованы некоторые материалы о восстании в Собиборе: очерк Василия Гроссмана, опубликованный 6 августа 1944 года в газете «Красная звезда»; две статьи о восстании вышли также еще до окончания войны в газете «Комсомольская правда»; в марте 1945 г. в Ростове-на-Дону вышла небольшим тиражом книжечка самого Печерского «Восстание в Собибуровском лагере»; в том же 1945 году в журнале «Знамя» №4 опубликован очерк П. Антокольского и В. Каверина «Восстание в Собибуре»; в 1964 г. вышла документальная повесть В. Томина и А. Синельникова «Возвращение нежелательно»; несколько художественных произведений издал большой друг Печерского, недавно ушедший из жизни в Реховоте идишский писатель Михаил Лев… Однако в большинстве этих материалов слово «еврей почти не встречается, а используются эвфемизмы типа «коммунисты» и «советские люди» (согласно официальному отношению режима к евреям), несмотря на то, что восстание в Собиборе было исключительно еврейским явлением.
Так как о деталях лагеря и восстания можно ознакомиться из указанных источников, - я приведу лишь то, что мне известно лично от самого Печерского, из моего общения с ним, из его обширной переписки со своими соратниками по восстанию и другими лицами и организациями многих стран.
Начну с того, что в одной из наших встреч, я заметил ему, что единственный в мировой истории, известный мне, аналог «Восстанию в Собиборе» под его руководством является победное восстание гладиаторов в древнем Риме под предводительством Спартака. И вот, что он рассказал мне:
«Военнопленного никогда не покидают мысли о побеге. Особенно если он оказался в глубоком тылу врага. Особенно если его депортировали вместе с женщинами, детьми и стариками и все евреи. Особенно если его погрузили в Минске в товарняке для скота 18 сентября 1943 г. и через четыре голодных дня выгрузили в захолустном лесном тупике перед воротами с вывеской «Зондеркомандо Собибор», а вблизи видны отдельные бараки и атмосфера пропитана подозрительным перегаром…
Немцы отобрали 80 холостых мужчин - плотников и строителей, к которым примкнул и я, для строительства новых бараков, а стальных угнали пешком. Это был первый эшелон с советской территории. Остальные узники «Собибора» были из Польши и западной Европы.
В течение короткого времени, в ходе работы и общения с другими узниками, мы узнаем, что мы в.«Собиборе» и что лагерь состоит из трех подлагерей: в первом находились жилые бараки, столярная, сапожная, портняжная мастерские, два офицерских дома и работало здесь сто человек; во втором - парикмахерский барак, магазины, склады, работало 120 мужчин и 80 женщин; в третьем - стояло кирпичное здание с железными воротами, которое называлось «баней». Подлагеря были разделены между собой заборами из колючей проволоки.
Массовое уничтожение людей было продумано до мелочей «ремесла» опытных палачей. На казнь люди шли совершенно голые. Их вещи, одежду, обувь сортировали и отправляли в Германию. Женщин стригли. Из человеческого волоса делались матрацы и седла: мебельная мастерская была в самом лагере и волосы убитых находили применение тут же в лагере. Устройство «бани», то есть главного цеха в этом чудовищном «производстве смертей», было сложным и требовало обслуживания квалифицированных техников, истопников, сторожей, подавальщиков газа, гробовщиков, могильщиков.
Удушающий газ вырабатывася в специальной машине, вводился в помещение и через минут пятнадцать все находившиеся в камере были задушены. Окон в здании не было. Только сверху было стеклянное окошечко, и немец, которого в лагере называли «банщиком», следил через него. По его сигналу прекращалась подача газа, пол механически раздвигался, и трупы падали вниз. В подвале находились вагонетки, и группа обреченных складывала на них трупы, которые вывозились в лес. Там был вырыт огромный ров, в который сбрасывались трупы. Люди, занимавшиеся складыванием и перевозкой трупов, периодически расстреливались.
Работникам первых двух «подлагерей» вход на территорию «бани» был строго запрещен и карался немедленной смертью.
Печерский родился в Кременчуге, в 1909 году. С 1915 года он жил в Ростове-на-Дону. Перед войной его основной профессией было руководство художественной самодеятельностью. В первый же день Отечественной войны Печерский был призван в армию как младший командир, а в сентябре 1941 года был аттестован на техника-интенданта II ранга. В октябре он оказался в окружении на смоленском направлении и попал в плен. В мае 1942 года Печерский бежал, но в тот же он день был пойман и отправлен в Минский рабочий лагерь СС на улицу Широкая, где он пробыл до отлравки в Собибор.
«После изнурительного долгого рабочего дня и скуднейшей кормежки (баланда из картофельной шелухи, каши из заплесневелой крупы и куска хлеба), я раздумываю над ситуацией вместе с несколькими другими узниками. Среди них Шлейма Лейхтман, который прибыл вместе со мной из Минска и знал польский язык, и польский еврей Леон Фельдгендлер, «старожитель Собибора», который давно помышлял о побеге еще с несколькими узниками.
Бежать из концлагеря Собибор, организованного фашистами в Польше в 42-м, было настоящим безумием. Это не Варшавское гетто, куда можно было пронести винтовки. И не Бухенвальд, где заключенные работали на фабрике, производившей оружие. Собибор - настоящий лагерь смерти, где евреев уничтожали сразу.
Несколько вечеров мы обсуждаем варианты побега и останавливаемся на моём: убиваем «тихо» поочередно немецких офицеров, захватываем арсенал оружия, совершаем штурм охраны и ворот с последующим бегством всех узников лагеря. Прорабатываем все детали смертельно-опасного плана и мельчайшие препятствия на пути к успеху: убийство офицеров совершают в основном советские военнопленные с боевым опытом, путем их поочередного приглашения в различные мастерские и склады, для вручения им интересухщих их трофеев, при этом личное оружие убитых передается в штаб восстания; для убийства нужно заготовить в кузнице ножи; перед этим необходимо обрезать провода внутренней и внешней связи лагеря; убийство совершается в течение часа перед вечерним построением узников для проверки; эахват комнаты охраны с оружием производится также советскими узниками тихо, чтобы не привлечь внимание охраны с окружных вышек; связь между различными звенями восстания и штабом осуществляют специальные посыльные; после этого дается команда о штурме ворот и одновременно команда на плацу поверки для непосвященных о восстании, с предупреждением о минном поле вокруг лагеря..».
По предложению Леона, беспрекословное командование восстанием было возложено на Печерского, как наиболее внушительного авторитета, способного повести за собой людей. Леон избирается заместителем и ответственным за участие узников из Польши и других стран вместе с Лейтманом.
Две недели ушло на конспиративную подготовку плана восстания: отбор бойцов, способных и готовых убить эсэсовцев ножами, которые поручено изготовить в кузнице лагеря Баруху; подготовки «трофеев» для «приманки» немцев и убедительного плана для их поочередного «приглашения» в пункты вручения в условленное время; подготовки исполнителей и средств для овладения складом оружия охраны; распределение оружия, которое будет отобрано у убитых немцев и захвачено на складе, производит лично Печерский; обрыв проводов связи поручается парижанину Иосифу Дунецу; заготовки камней для забрасывания с целью подрыва мин вокруг лагеря. Затем Печерский дает команду оповестить узников, неосведомленных о восстании, и оказать им помощь в побеге, о штурме охранных вышек и ворот лагеря, о преодолении полос колючей проволоки и мин.»
Все это поведал мне Печерский, назвав и некоторые имена соратников и бойцов в т.ч. Вайспапир, Вайцен, Розенфельд, Шубаев, Цибульский из бывшего СССР, Дунец из Парижа, Леон, Шлейма, Барух, Шклярек из Польши.
И он подчеркнул еще очень важную деталь, которая спосбствовала успеху восстания: один из наиболее строгих «капо», т.е. лагерников-поляков, работавших на немцев, Бжецкий, заподозрив намерение побега, предложил подключиться к нему; он зявил, что когда лагерь будет уничтожен, немцы все равно убьют всех «капо», чтоб замести следы своих преступлений. На вопрос Печерского, смог ли бы он убить немца, он ответил не сразу, но твердо: «да»! Исходя из убедительного ответа Бжецкого, но понимая, насколько опасно доверять ему, Печерский посоветовался со своими соратниками и дал согласие. Бжецкий действительно оправдал доверие и привлек даже другого «капо» - Геника («капо» ведь передвигались по лагерю свободно и они исполнили точно возложенные на них поручения).
Их дальнейшая судьба неизвестна.
План удался в целом, хотя были и накладки. Восставшие убили двенадцать эсэсовцев (остальные были в отъезде) и несколько охранников, В руках у восставших оказалось одиннадцать пистолетов, снятых с убитых, и еще шесть винтовок, которые жестянщики заранее припасли, спрятав их в водосточные трубы.
Без четверти пять Бжецкий дал сигнал на построение узников для вечерней проверки. На резкий свисток со всех сторон сбежались люди. Начальник караула (немец с Поволжья) обнаружил отклонение от распорядка дня и пытался загнать людей обратно в бараки, но был убит.
Толпа бросилась к оружейному складу, но завладеть им не удалось. Печерский понял, что захватить оружие не удастся и крикнул - «Товарищи, вперед!». Люди бросились за ним к офицерскому дому, вокруг которого предпологалось, что нет мин. Многие бросились в другую сторону к центральным воротам. Часовые были смяты.
Охрана открыла огонь по заключённым, и они вынуждены были прорываться из лагеря через минные поля к видневшемуся вдалеке лесу. Из шестисот бежавших примерно четыреста прорвались в лес.
Разделившись на мелкие группы, беглецы разбрелись в разные стороны по всему лесу. Немцы устроили облаву. Сутки после этого самолеты обстреливали лес пулеметным огнем. Местные польские жители также убили некоторых беглецов.
Судьба подруги Печерского, голландки Люки, осталась неизвестной. Удапось лишь установить, что ее настоящее имя было Гертруда Поперт.
22 октября Александр Печерский, после долгих странствий по дорогам и проселкам Польши и Белоруссии, встретился с партизанским отрядом имени Щорса, в который был принят бойцом-подрывником до прихода Красной Армии в апреле 1944 года. И тут начались его новые круги «дантовского ада», на сей раз «сталинского режима»: он получил ярлык «изменник родины» от советских следственных органов, за то, что попал в плен к немцам (т.е. остался в живых); стал бойцом-смертником в штрафном батальоне; был ранен, как тогда говорили, «смыл вину кровью», чтобы избежать лишения свободы; несколько лет жил с клеймом изменника Родины при неотступной слежке КГБ; прошел еще один суд по ложному уголовному обвинению в злоупотреблении по службе и был оправдан; пять лет был безработным во время кампаний «национально-культурного геноцида евреев» (борьбы с «космополитами», уничтожение еврейской культуры в СССР во главе с Михоэлсом, навет о «врачах убийцах», которые должны были вылиться в далеко идущие трагические последствия). Но и после смерти тирана Сталина в 1953-м году терпел материальные лишения, существуя на зарплату неквалифицированного рабочего; жил на скудную пенсию вплоть до своей кончины 18 января 1990 года. Даже после того, как в 1987 году в Голливуде был снят, и с большим успехом прошел по экранам мира, фильм «Побег из Собибора», где в роли Александра Печерского снялась кинозвезда Рутгер Хауэр, советские власти не вспомнили о легендарном герое. Александр Аронович Печерский, человек легендарной судьбы, ставший известным своим беспримерным подвигом во всем мире, остался почти неведомым никому на своей родине, которая не удостоила его никакой награды ни при жизни, ни посмертно.
В связи с этим, хочу привести эпизод из моей личной жизни: В 1968 году, в преддверии 60-летия Печерского, я написал письмо тогдашнему Председателю Президиума Верховного Совета СССР Подгорному, в котором
высказал удивление, что на груди такого человека не красуется звезда Героя. Ответа на это письмо я, конечно, не получил, но в 1972 году, находясь в заключение, за «чрезмерно настойчивые требования выезда в Израиль», следователь Андросов упомянул мне об этом письме, обвинив в том, что я коснулся явления, имевшего место на польской земле!!! Мое замечание, что восстание в Собиборе организовали и совершили советские граждане, - следователь пропустил мимо ушей.
Этот эпизод конечно не повлиял на мое осуждение на четыре года, ведь он не был включен в мое обвинительное заключение. Оно содержало 20 других эпизодов «моих антисоветских преступлений» для вынесения приговора, установленного в кулуарах «самой справедливой судебной системы»! Отмечу только, что после распада СССР, Верховный суд Российской Федерации отменил приговор своим постановлением от 21 декабря 1994 года и реабилитировал полностью.
Прошло уже 22 года со времени распада СССР и казалось бы, «субъективное отношение» России к Печерскому и Восстанию в Собиборе в целом можно было уже пересмотреть. Однако зто не произошло до сих пор. А ведь для этого не требуется даже никакой директивы, а лишь элементарная справедливость.
Печерский был удивительно скромным человеком, о своей жизни и подвиге вспоминал как-то очень просто и даже буднично. О голландской еврейке Люке (Гертруда Поперт), погибшей, очевидно, при невыясненных обстоятельствах, он говорил: «Она была моим вдохновением», и вспоминал с любовью в течение всей жизни. В канун восстания она подарила ему рубашку своего отца-коммуниста, которую она провезла сквозь всю Европу до Собибора и которая стала талисманом, «уберегшим его и память о Люке» при всех жизненных испытаниях. В настоящее время эта рубашка хранится у Эллы - дочери Печерского.
На польской земле, где был расположен Собиборский лагерь уничтожения, ветер позванивает ржавой колючей проволокой. После восстания немцы сожгли лагерь, вспахали землю, засадили ее капустой, чтобы скрыть следы своей чудовищной преступной работы. Под ним найдены осколки человеческих костей, жалкие обломки лагерного быта, разрозненная обувь всех размеров и фасонов, бутылки с этикетками Варшавы, Праги, Берлина, детские предметы, зубные протезы, еврейские молитвенники и польские романы, открытки с видами европейских городов, документы, фотографии, побуревший молитвенный талес, консервные коробки и футляры от очков, детская кукла с вывороченными руками. Все это - немые свидетели убийства 250 тысяч евреев, тысячи поляков и нескольких сотен цыган, свезенных в лагерь смерти со всех концов Европы. Страдания погибших людей, их слезы и предсмертный ужас кончились здесь. Этих людей больше нет.
Полностью в план восстания были посвящены пять человек, а участников было порядка 50 (восстание Спартака совершили 79 человек). Несколько юношей в возрасте 15-17 лет были связными между штабом восстания, который находился в столярной мастерской, т.е. между Печерским и местами действий. Среди них был уже упомянутый Моше Бахир (Шклярек). Нет точной статистики потерь, убитых при перестрелке и подорванных на минах.
Некоторые узники отказались бежать из-за боязни, а ортодоксально-религиозные - из-за праздника Суккот…! Немцы их всех ликвидировали вместе с лагерем. Но спаслись многие и преодолев и пережив еще много опасностей, добрались до своих стран и довели историю этого легендарного восстания до сведения всего мира.
После этого Гиммлер приказал сравнять лагерь Собибор с землёй.
(Окончание в следующей записи )
В Тель-Авиве живет узник Сиона, правозащитник, доктор технических наук Лазарь Моисеевич Любарский, который много сделал для сохранения памяти об Александре Печерском и восстании в Собиборе. Он прислал мне эту статью, которую я прочитал, не отрываясь. Я решил поместить ее здесь и советую всем прочитать её, потому что существует, к сожалению, стереотип, что шесть миллионов евреев погибли потому, что не сопротивлялись, а шли на смерть, «как овцы на убой». Пусть как можно больше людей узнает правду о героическом еврейском сопротивлении и о той зловещей роли, которую сыграл «свободный мир» в уничтожении евреев.
Лазарь Любарский
70 лет восстанию в Собиборе.
Россия по-прежнему не признает Печерского, этого собиборского Спартака.
Союзники бойкотировали спасение европейских евреев.
Люди должны знать о фашизме
и понимать, что фашизм - это
действительность, а не выдумка евреев.
А. Печерский
14 октября исполняется 70 лет со времени легендарного, единственного победного восстания узников фашистских лагерей смерти во Второй мировой войне - восстания в лагере «Собибор», в Воеводстве Люблин в Польше.
Эта круглая дата - повод для того, чтобы вернуться и напомнить об этом из ряда вон выдающемся событии.
Лагерь «Собибор» был сооружен на пустом месте в марте 1942 году специально для «окончательного решения еврейского вопроса» в Европе, в дополнение ко всем уже действовавшим в Германии и Польше лагерям. Как известно, это решение было принято на Ванзейской конференции в Берлине 20 января 1942 года, созванной Гейдрихом в соответствии с письмом Геринга от 31 июля 1941г., в котором на Гейдриха возлагалась указанная «важная задача». Это решение распространялось на 11 миллионов евреев и содержало конкретные указания по его реализации. Необходимо отметить, что во время подписания письма Геринга шел всего лишь второй месяц со времени нападения Германии на СССР, т.е. в число 11 миллионов были включены и пять миллионов евреев СССР.
В течение целого года сюда прибывали ежедневно полные эшелоны евреев из Польши, Чехословакии, Франции, Голландии…С подъездных путей к лагерю их выгружали и, после соответствующей «обработки» (отбор вещей, стрижка…), отправляли в «баню», откуда они уже выходили в виде дыма из труб…!
В отличие от других лагерей смерти, где были различные производства, - здесь «производилась» только смерть. Вся процедура по «обработке» прибывшего эшелона продолжалась всего один час. Эта работа осуществлялась обслуживающим персоналом, отобранным из числа узников.
Вот краткая выписка из «Энциклопедии hа-Шоа» (катастрофы) о лагере «Собибор»: «Штат лагеря состоял из 20-30 немцев эсэсовцев во главе со Штангелем и 90-120 украинцев. Немцы занимали командные посты, а украинцы служили в охране и в службе безопасности, по предотвращению побегов и сопротивления со стороны узников евреев… Весь же обслуживающий персонал составлял 600 человек, который, кроме "банщиков", включал разнорабочих и "ремесленников" по обработке "трофеев".
Первый эшелон с двумя тысячами евреев из СССР прибыл 22 сентября 1943 года.
"Собибор" проектировался для последней, завершающей стадии реализации намерения фашистов в отношении евреев Европы и СССР, с полной уверенностью в своей скорой победе и являл собой наиболее технологически оснащенную по тому времени "Фабрику производства смерти" евреев».
Дальнейший рассказ о восстании в лагере «Собибор» я привожу непосредственно из уст руководителя восстания, - Александра Ароновича Печерского, моего ростовского земляка и многолетнего соседа, проживавшего по улице Социалистическая 121.
Судьба свела меня с ним случайно при посещении краеведческого музея в 60е гг. прошлого века. У стола с макетом концлагеря стоял красивый, высокий мужчина лет пятидесяти и объяснял работнице музея детали макета. Краем уха я уловил слова - «здесь я стоял…, а это «рубашка голландской девушки Луки, которую она мне подарила в канун восстания»…!
Этим человеком оказался сам Александр Аронович Печерский.
А макет был лагеря «Собибор» с мельчайшими деталями, который он изготовил собственноручно и подарил его музею.
Я не упустил возможности познакомиться с ним. Более того, его тронул мой интерес к этой теме, а узнав, что я владею английским языком, пригласил к себе домой, чтобы прочесть ему письмо. Оказалось, что он живет в двух кварталах от музея и в третьем доме от квартиры родителей моей жены. А дома у него я обнаружил, что он получает письма и из Израиля на иврите и идише, которыми он также не владел и я предложил ему помощь и с этими языками. Так завязалось наше знакомство, которое продолжалось вплоть до моего выезда в Израиль в конце 1976 года, а также знакомство с его женой Ольгой Ивановной и семьей его дочери Эллы Гриневич.
Печерский познакомил меня с деталями восстания, с Табу, наложенным на него советским режимом в силу своей антисемитской сущности и как следствие с «Одиссеями» своей собственной жизни (до самой кончины 18 января 1990 года, Печерский не удосужился официального признания, что не исправлено еще и до настоящего времени).
О восстании в «Собиборе» написано на западе бесчисленное множество статей, книг, сняты кинофильмы, исполнены театральные постановки… Кроме этого, весть об этом беспримерном историческом явлении разнесли по всему миру многие, уцелевшие в результате восстания, узники из разных европейских стран. История лагеря «Собибор» и восстание фигурировали и освещались мировыми СМИ и на Нюренбергском процессе над главными фашистскими преступниками, и на процессе в Израиле не менее главного преступника - Адольфа Эйхмана (на котором свидетельствовал и участник восстания Моше Бахир), и на процессах над палачами «Собибора», в т.ч. над Иваном Демьянюком в Израиле (который хотя и не был осужден на этом процессе, но история лагеря освещалась полностью).
В СССР были также опубликованы некоторые материалы о восстании в Собиборе: очерк Василия Гроссмана, опубликованный 6 августа 1944 года в газете «Красная звезда»; две статьи о восстании вышли также еще до окончания войны в газете «Комсомольская правда»; в марте 1945 г. в Ростове-на-Дону вышла небольшим тиражом книжечка самого Печерского «Восстание в Собибуровском лагере»; в том же 1945 году в журнале «Знамя» №4 опубликован очерк П. Антокольского и В. Каверина «Восстание в Собибуре»; в 1964 г. вышла документальная повесть В. Томина и А. Синельникова «Возвращение нежелательно»; несколько художественных произведений издал большой друг Печерского, недавно ушедший из жизни в Реховоте идишский писатель Михаил Лев… Однако в большинстве этих материалов слово «еврей почти не встречается, а используются эвфемизмы типа «коммунисты» и «советские люди» (согласно официальному отношению режима к евреям), несмотря на то, что восстание в Собиборе было исключительно еврейским явлением.
Так как о деталях лагеря и восстания можно ознакомиться из указанных источников, - я приведу лишь то, что мне известно лично от самого Печерского, из моего общения с ним, из его обширной переписки со своими соратниками по восстанию и другими лицами и организациями многих стран.
Начну с того, что в одной из наших встреч, я заметил ему, что единственный в мировой истории, известный мне, аналог «Восстанию в Собиборе» под его руководством является победное восстание гладиаторов в древнем Риме под предводительством Спартака. И вот, что он рассказал мне:
«Военнопленного никогда не покидают мысли о побеге. Особенно если он оказался в глубоком тылу врага. Особенно если его депортировали вместе с женщинами, детьми и стариками и все евреи. Особенно если его погрузили в Минске в товарняке для скота 18 сентября 1943 г. и через четыре голодных дня выгрузили в захолустном лесном тупике перед воротами с вывеской «Зондеркомандо Собибор», а вблизи видны отдельные бараки и атмосфера пропитана подозрительным перегаром…
Немцы отобрали 80 холостых мужчин - плотников и строителей, к которым примкнул и я, для строительства новых бараков, а стальных угнали пешком. Это был первый эшелон с советской территории. Остальные узники «Собибора» были из Польши и западной Европы.
В течение короткого времени, в ходе работы и общения с другими узниками, мы узнаем, что мы в.«Собиборе» и что лагерь состоит из трех подлагерей: в первом находились жилые бараки, столярная, сапожная, портняжная мастерские, два офицерских дома и работало здесь сто человек; во втором - парикмахерский барак, магазины, склады, работало 120 мужчин и 80 женщин; в третьем - стояло кирпичное здание с железными воротами, которое называлось «баней». Подлагеря были разделены между собой заборами из колючей проволоки.
Массовое уничтожение людей было продумано до мелочей «ремесла» опытных палачей. На казнь люди шли совершенно голые. Их вещи, одежду, обувь сортировали и отправляли в Германию. Женщин стригли. Из человеческого волоса делались матрацы и седла: мебельная мастерская была в самом лагере и волосы убитых находили применение тут же в лагере. Устройство «бани», то есть главного цеха в этом чудовищном «производстве смертей», было сложным и требовало обслуживания квалифицированных техников, истопников, сторожей, подавальщиков газа, гробовщиков, могильщиков.
Удушающий газ вырабатывася в специальной машине, вводился в помещение и через минут пятнадцать все находившиеся в камере были задушены. Окон в здании не было. Только сверху было стеклянное окошечко, и немец, которого в лагере называли «банщиком», следил через него. По его сигналу прекращалась подача газа, пол механически раздвигался, и трупы падали вниз. В подвале находились вагонетки, и группа обреченных складывала на них трупы, которые вывозились в лес. Там был вырыт огромный ров, в который сбрасывались трупы. Люди, занимавшиеся складыванием и перевозкой трупов, периодически расстреливались.
Работникам первых двух «подлагерей» вход на территорию «бани» был строго запрещен и карался немедленной смертью.
Печерский родился в Кременчуге, в 1909 году. С 1915 года он жил в Ростове-на-Дону. Перед войной его основной профессией было руководство художественной самодеятельностью. В первый же день Отечественной войны Печерский был призван в армию как младший командир, а в сентябре 1941 года был аттестован на техника-интенданта II ранга. В октябре он оказался в окружении на смоленском направлении и попал в плен. В мае 1942 года Печерский бежал, но в тот же он день был пойман и отправлен в Минский рабочий лагерь СС на улицу Широкая, где он пробыл до отлравки в Собибор.
«После изнурительного долгого рабочего дня и скуднейшей кормежки (баланда из картофельной шелухи, каши из заплесневелой крупы и куска хлеба), я раздумываю над ситуацией вместе с несколькими другими узниками. Среди них Шлейма Лейхтман, который прибыл вместе со мной из Минска и знал польский язык, и польский еврей Леон Фельдгендлер, «старожитель Собибора», который давно помышлял о побеге еще с несколькими узниками.
Бежать из концлагеря Собибор, организованного фашистами в Польше в 42-м, было настоящим безумием. Это не Варшавское гетто, куда можно было пронести винтовки. И не Бухенвальд, где заключенные работали на фабрике, производившей оружие. Собибор - настоящий лагерь смерти, где евреев уничтожали сразу.
Несколько вечеров мы обсуждаем варианты побега и останавливаемся на моём: убиваем «тихо» поочередно немецких офицеров, захватываем арсенал оружия, совершаем штурм охраны и ворот с последующим бегством всех узников лагеря. Прорабатываем все детали смертельно-опасного плана и мельчайшие препятствия на пути к успеху: убийство офицеров совершают в основном советские военнопленные с боевым опытом, путем их поочередного приглашения в различные мастерские и склады, для вручения им интересухщих их трофеев, при этом личное оружие убитых передается в штаб восстания; для убийства нужно заготовить в кузнице ножи; перед этим необходимо обрезать провода внутренней и внешней связи лагеря; убийство совершается в течение часа перед вечерним построением узников для проверки; эахват комнаты охраны с оружием производится также советскими узниками тихо, чтобы не привлечь внимание охраны с окружных вышек; связь между различными звенями восстания и штабом осуществляют специальные посыльные; после этого дается команда о штурме ворот и одновременно команда на плацу поверки для непосвященных о восстании, с предупреждением о минном поле вокруг лагеря..».
По предложению Леона, беспрекословное командование восстанием было возложено на Печерского, как наиболее внушительного авторитета, способного повести за собой людей. Леон избирается заместителем и ответственным за участие узников из Польши и других стран вместе с Лейтманом.
Две недели ушло на конспиративную подготовку плана восстания: отбор бойцов, способных и готовых убить эсэсовцев ножами, которые поручено изготовить в кузнице лагеря Баруху; подготовки «трофеев» для «приманки» немцев и убедительного плана для их поочередного «приглашения» в пункты вручения в условленное время; подготовки исполнителей и средств для овладения складом оружия охраны; распределение оружия, которое будет отобрано у убитых немцев и захвачено на складе, производит лично Печерский; обрыв проводов связи поручается парижанину Иосифу Дунецу; заготовки камней для забрасывания с целью подрыва мин вокруг лагеря. Затем Печерский дает команду оповестить узников, неосведомленных о восстании, и оказать им помощь в побеге, о штурме охранных вышек и ворот лагеря, о преодолении полос колючей проволоки и мин.»
Все это поведал мне Печерский, назвав и некоторые имена соратников и бойцов в т.ч. Вайспапир, Вайцен, Розенфельд, Шубаев, Цибульский из бывшего СССР, Дунец из Парижа, Леон, Шлейма, Барух, Шклярек из Польши.
И он подчеркнул еще очень важную деталь, которая спосбствовала успеху восстания: один из наиболее строгих «капо», т.е. лагерников-поляков, работавших на немцев, Бжецкий, заподозрив намерение побега, предложил подключиться к нему; он зявил, что когда лагерь будет уничтожен, немцы все равно убьют всех «капо», чтоб замести следы своих преступлений. На вопрос Печерского, смог ли бы он убить немца, он ответил не сразу, но твердо: «да»! Исходя из убедительного ответа Бжецкого, но понимая, насколько опасно доверять ему, Печерский посоветовался со своими соратниками и дал согласие. Бжецкий действительно оправдал доверие и привлек даже другого «капо» - Геника («капо» ведь передвигались по лагерю свободно и они исполнили точно возложенные на них поручения).
Их дальнейшая судьба неизвестна.
План удался в целом, хотя были и накладки. Восставшие убили двенадцать эсэсовцев (остальные были в отъезде) и несколько охранников, В руках у восставших оказалось одиннадцать пистолетов, снятых с убитых, и еще шесть винтовок, которые жестянщики заранее припасли, спрятав их в водосточные трубы.
Без четверти пять Бжецкий дал сигнал на построение узников для вечерней проверки. На резкий свисток со всех сторон сбежались люди. Начальник караула (немец с Поволжья) обнаружил отклонение от распорядка дня и пытался загнать людей обратно в бараки, но был убит.
Толпа бросилась к оружейному складу, но завладеть им не удалось. Печерский понял, что захватить оружие не удастся и крикнул - «Товарищи, вперед!». Люди бросились за ним к офицерскому дому, вокруг которого предпологалось, что нет мин. Многие бросились в другую сторону к центральным воротам. Часовые были смяты.
Охрана открыла огонь по заключённым, и они вынуждены были прорываться из лагеря через минные поля к видневшемуся вдалеке лесу. Из шестисот бежавших примерно четыреста прорвались в лес.
Разделившись на мелкие группы, беглецы разбрелись в разные стороны по всему лесу. Немцы устроили облаву. Сутки после этого самолеты обстреливали лес пулеметным огнем. Местные польские жители также убили некоторых беглецов.
Судьба подруги Печерского, голландки Люки, осталась неизвестной. Удапось лишь установить, что ее настоящее имя было Гертруда Поперт.
22 октября Александр Печерский, после долгих странствий по дорогам и проселкам Польши и Белоруссии, встретился с партизанским отрядом имени Щорса, в который был принят бойцом-подрывником до прихода Красной Армии в апреле 1944 года. И тут начались его новые круги «дантовского ада», на сей раз «сталинского режима»: он получил ярлык «изменник родины» от советских следственных органов, за то, что попал в плен к немцам (т.е. остался в живых); стал бойцом-смертником в штрафном батальоне; был ранен, как тогда говорили, «смыл вину кровью», чтобы избежать лишения свободы; несколько лет жил с клеймом изменника Родины при неотступной слежке КГБ; прошел еще один суд по ложному уголовному обвинению в злоупотреблении по службе и был оправдан; пять лет был безработным во время кампаний «национально-культурного геноцида евреев» (борьбы с «космополитами», уничтожение еврейской культуры в СССР во главе с Михоэлсом, навет о «врачах убийцах», которые должны были вылиться в далеко идущие трагические последствия). Но и после смерти тирана Сталина в 1953-м году терпел материальные лишения, существуя на зарплату неквалифицированного рабочего; жил на скудную пенсию вплоть до своей кончины 18 января 1990 года. Даже после того, как в 1987 году в Голливуде был снят, и с большим успехом прошел по экранам мира, фильм «Побег из Собибора», где в роли Александра Печерского снялась кинозвезда Рутгер Хауэр, советские власти не вспомнили о легендарном герое. Александр Аронович Печерский, человек легендарной судьбы, ставший известным своим беспримерным подвигом во всем мире, остался почти неведомым никому на своей родине, которая не удостоила его никакой награды ни при жизни, ни посмертно.
В связи с этим, хочу привести эпизод из моей личной жизни: В 1968 году, в преддверии 60-летия Печерского, я написал письмо тогдашнему Председателю Президиума Верховного Совета СССР Подгорному, в котором
высказал удивление, что на груди такого человека не красуется звезда Героя. Ответа на это письмо я, конечно, не получил, но в 1972 году, находясь в заключение, за «чрезмерно настойчивые требования выезда в Израиль», следователь Андросов упомянул мне об этом письме, обвинив в том, что я коснулся явления, имевшего место на польской земле!!! Мое замечание, что восстание в Собиборе организовали и совершили советские граждане, - следователь пропустил мимо ушей.
Этот эпизод конечно не повлиял на мое осуждение на четыре года, ведь он не был включен в мое обвинительное заключение. Оно содержало 20 других эпизодов «моих антисоветских преступлений» для вынесения приговора, установленного в кулуарах «самой справедливой судебной системы»! Отмечу только, что после распада СССР, Верховный суд Российской Федерации отменил приговор своим постановлением от 21 декабря 1994 года и реабилитировал полностью.
Прошло уже 22 года со времени распада СССР и казалось бы, «субъективное отношение» России к Печерскому и Восстанию в Собиборе в целом можно было уже пересмотреть. Однако зто не произошло до сих пор. А ведь для этого не требуется даже никакой директивы, а лишь элементарная справедливость.
Печерский был удивительно скромным человеком, о своей жизни и подвиге вспоминал как-то очень просто и даже буднично. О голландской еврейке Люке (Гертруда Поперт), погибшей, очевидно, при невыясненных обстоятельствах, он говорил: «Она была моим вдохновением», и вспоминал с любовью в течение всей жизни. В канун восстания она подарила ему рубашку своего отца-коммуниста, которую она провезла сквозь всю Европу до Собибора и которая стала талисманом, «уберегшим его и память о Люке» при всех жизненных испытаниях. В настоящее время эта рубашка хранится у Эллы - дочери Печерского.
На польской земле, где был расположен Собиборский лагерь уничтожения, ветер позванивает ржавой колючей проволокой. После восстания немцы сожгли лагерь, вспахали землю, засадили ее капустой, чтобы скрыть следы своей чудовищной преступной работы. Под ним найдены осколки человеческих костей, жалкие обломки лагерного быта, разрозненная обувь всех размеров и фасонов, бутылки с этикетками Варшавы, Праги, Берлина, детские предметы, зубные протезы, еврейские молитвенники и польские романы, открытки с видами европейских городов, документы, фотографии, побуревший молитвенный талес, консервные коробки и футляры от очков, детская кукла с вывороченными руками. Все это - немые свидетели убийства 250 тысяч евреев, тысячи поляков и нескольких сотен цыган, свезенных в лагерь смерти со всех концов Европы. Страдания погибших людей, их слезы и предсмертный ужас кончились здесь. Этих людей больше нет.
Полностью в план восстания были посвящены пять человек, а участников было порядка 50 (восстание Спартака совершили 79 человек). Несколько юношей в возрасте 15-17 лет были связными между штабом восстания, который находился в столярной мастерской, т.е. между Печерским и местами действий. Среди них был уже упомянутый Моше Бахир (Шклярек). Нет точной статистики потерь, убитых при перестрелке и подорванных на минах.
Некоторые узники отказались бежать из-за боязни, а ортодоксально-религиозные - из-за праздника Суккот…! Немцы их всех ликвидировали вместе с лагерем. Но спаслись многие и преодолев и пережив еще много опасностей, добрались до своих стран и довели историю этого легендарного восстания до сведения всего мира.
После этого Гиммлер приказал сравнять лагерь Собибор с землёй.
(Окончание в следующей записи )