"Прекрасная душа" как тормоз левой идеи
Как справедливо заметил Слотердайк, публичный спор о настоящей и правильной жизни - вот тоненькая нить возникающей политической культуры. Эта ниточка по его мнению появилась в 60-е в Европе, но была оборвана. Моральная риторика в нашей стране воскресла в конце 2011, но тоже видимо ненадолго. Вопрос об этике, о поступке и отношении к другому всегда остается самым подрывным в политическом плане. Именно поэтому существуют тысячи уловок, позволяющих подменить эту проблему другими, менее опасными для господствующего порядка. Посмотрите сами: многочисленные критики, констатируя недовольство нравственным обликом современного общества, практически сразу же сбиваются на вопросы сексуальности, прав, злоупотребления властью, ложных форм сознания и т.д. и т.п. И наиболее печальным примером этого являются современные левые.
В отношении нынешних леваков меня не покидает своего рода когнитивный диссонанс. Я ничего не имею против того, чтобы левая идея развивалась, а не стремилась к косной верности идеалам «ветхозаветного» марксизма, но, черт возьми, какого рожна едва ли не большая часть нынешних усилий направлена на права секс.меньшинств? Против самих меньшинств - любых - тоже ничего не имею, пусть борются за свои права любым способом, который им позволяет совесть. Но почему левые здесь оказались? Левые - не отряд тимуровцев, готовых каждой бабушке прийти на помощь, а движение с четкими идеологическими целями. Причем шумиха вокруг гомосексуальных браков и толерантности к ЛГБТ идет явно в ущерб ключевой теме - теме пролетария. Несколько утрируя, можно легко обнаружить (и в обильных количествах) следующий типаж. Это обычно молодой человек, который числит себя в сторонниках социалистической или коммунистической идеологии, но ни в своей деятельности, ни даже в своем бложике ни слова не посвятил пролетарию, зато он яростный критик системы, участник актуальных дискуссий и само собой подчеркнутый сторонник однополых браков.
Возможно, я старорежимный и нахожусь в плену идеологических иллюзий, но ход моих мыслей таков.
Во-первых, права меньшинств не являются проблемой левых по определению, потому что ключевым субъектом, чьи права должны интересовать их - это либо пролетариат, либо народ как целое. Меньшинства, которые считают себя ущемленными в правах есть всегда. Например, есть ярко выраженные «собачники» и «антисобачники», считающие себя крайне ущемленными законами или правовой практикой по поводу этих животных, но большей части населения эта проблематика глубоко безразлична. И, увы, не потому, что это бесчувственная масса, погрязшая в комфорте и самодовольстве, а потому что эти люди отчуждены в ключевых правах - на достойную жизнь, на труд, на участие в управлении и т.д. Человек, подвергнутый систематическому отчуждению, а не просто работник физического труда - вот пролетарий вчера, сегодня и завтра. И без опоры на это понятие левые - никакие не левые, а обычные буржуазные либералы с социальной риторикой. К сожалению, нынешние российские левые все еще мало говорят о проблемах рабочих, и это в стране, где с профсоюзами и соц.защитой, мягко говоря, почти никак. Не ставится вопрос и о том, кто еще сегодня является пролетарием, какие новые виды отчуждения подарили нам последние десятилетия? Какова мораль современного пролетария? Борьба за права ЛГБТ в данном случае выглядит скорее как имитация борьбы и самоиндульгирование за отсутствие реальной работы.
Во-вторых, на сколько я понимаю никаких изменений в фундаментальных правах разрешение брака для гомосексуалистов не сотворит. Да и глобального переворота в терпимости не произведет. Не полудурки, принимающие законы, а родители и учителя (все, кто в качестве таковых выступает) создают психоэмоциональный фон отношения к инаковости в обществе. Фактически, единственный существенный элемент этих прав - это права собственности. В капиталистическом обществе брак - это прежде всего собственность, все прочее - лирика. Возникает вопрос: это только мне кажется странной и сомнительной борьба левых за буржуазные права? Я понимаю, что левые редко придерживаются традиционных и консервативных взглядов, да и для идеологии социального равенства представляется логичным дать право на брак каждому желающему. И все-таки почему именно сейчас, когда эксплуатация целых народов корпорациями доходит до масштабов, которые не снились классическому империализму, левые вдруг озаботились частной и крайне безобидной для капитала проблемой?
В-третьих, я, конечно, в курсе, что типичный пролетарий - вообще не подарок. Не то, что гей сообщество, социально активная часть которого сплошь интеллигенция. Пролетарий - это действительно «трудный пациент», ну а чего вы хотели? Это ведь не человек из мира, где «самая жесткая вещь - чай Дарджилинг первого сбора». Это человек, которого обворовали и прежде всего в плане возможностей и времени для саморазвития. Ну хорошо, но у меня возникает закономерный вопрос: а нынешние левые видели других представителей секс.меньшинств, помимо активистов борьбы за права? Потому что складывается стойкое ощущение, что вообще нет. Ведь если не считать подростков с проблемами самоидентичности (и тех, кто остался в этом состоянии), то для большинства из них эта проблема неактуальна. Вообще. Многие из них не собираются ничего доказывать обществу, и тем более ничего у него просить. Это вообще разительное отличие, если сравнивать с теми, кто считает важной борьбу за право на брак. На мой субъективный взгляд в массе своей это истеричные, инфантильные личности с откровенно потребительским отношением к обществу. Девочки и мальчики, которые бегут от сложных вопросов самоидентичности в готовые попсовые клише о другой ориентации. Я не испытываю никакой симпатии к ним, потому что мотивы их крайне сомнительны. Разве мотивы борьбы больше ничего не значат в левом анализе? Или с какой-то поры леваки стали защитниками потребительской морали (дайте нам больше прав, но ни слова об ответственности)?
Написать об этом я решил, кстати, потому, что в последние год-полтора ситуация начала двигаться в лучшую сторону. Появляется все больше статей о борьбе рабочих за свои права, предпринимаются различные попытки выразить этико-эстетическую позицию отчужденного субъекта как такового. Все это однако не повод для оптимизма, а скорее повод подготовиться к новым попыткам увести левое движение в безопасное русло. Толерантность, права меньшинств, экология, религиозный синкретизм и т.п. - уловки, созданные как раз для того, чтобы «борьба за все хорошее» не задевала суть капиталистической системы. И ни одной из них левые не избежали. Объяснение у меня только одно: они не читают книги, иллюзия прекраснодушия для них важнее, чем разочаровывающее знание. Однако весь секрет заключается не в том, чтобы заранее иметь моральное превосходство над противником, а напротив, в том, чтобы развенчать иллюзию своего превосходства. Ведь «только моральные троечники сохраняют возможность к саморазвитию».
В целом я понимаю, что молодой (и даже не очень) человек, считающий себя леваком, в какой-то степени идеалист, искренне желающий помогать другим. Вот только простота и наивность - самые страшные качества для тех, кто вступил на этот путь. Еще Маркс предупреждал, что у левых одна ключевая задача - не дать одурачить пролетария (особенно после получения власти). А для этого одних благих пожеланий маловато, их хватит как раз на мощение дороги в ад. Поэтому если вы сторонник левой идеи и вам все еще кажется, что поддержка малых требований расшатывает систему и ведет ваш класс к победе, то боюсь, вас уже серьезно поимели, причем задолго до получения власти.
В отношении нынешних леваков меня не покидает своего рода когнитивный диссонанс. Я ничего не имею против того, чтобы левая идея развивалась, а не стремилась к косной верности идеалам «ветхозаветного» марксизма, но, черт возьми, какого рожна едва ли не большая часть нынешних усилий направлена на права секс.меньшинств? Против самих меньшинств - любых - тоже ничего не имею, пусть борются за свои права любым способом, который им позволяет совесть. Но почему левые здесь оказались? Левые - не отряд тимуровцев, готовых каждой бабушке прийти на помощь, а движение с четкими идеологическими целями. Причем шумиха вокруг гомосексуальных браков и толерантности к ЛГБТ идет явно в ущерб ключевой теме - теме пролетария. Несколько утрируя, можно легко обнаружить (и в обильных количествах) следующий типаж. Это обычно молодой человек, который числит себя в сторонниках социалистической или коммунистической идеологии, но ни в своей деятельности, ни даже в своем бложике ни слова не посвятил пролетарию, зато он яростный критик системы, участник актуальных дискуссий и само собой подчеркнутый сторонник однополых браков.
Возможно, я старорежимный и нахожусь в плену идеологических иллюзий, но ход моих мыслей таков.
Во-первых, права меньшинств не являются проблемой левых по определению, потому что ключевым субъектом, чьи права должны интересовать их - это либо пролетариат, либо народ как целое. Меньшинства, которые считают себя ущемленными в правах есть всегда. Например, есть ярко выраженные «собачники» и «антисобачники», считающие себя крайне ущемленными законами или правовой практикой по поводу этих животных, но большей части населения эта проблематика глубоко безразлична. И, увы, не потому, что это бесчувственная масса, погрязшая в комфорте и самодовольстве, а потому что эти люди отчуждены в ключевых правах - на достойную жизнь, на труд, на участие в управлении и т.д. Человек, подвергнутый систематическому отчуждению, а не просто работник физического труда - вот пролетарий вчера, сегодня и завтра. И без опоры на это понятие левые - никакие не левые, а обычные буржуазные либералы с социальной риторикой. К сожалению, нынешние российские левые все еще мало говорят о проблемах рабочих, и это в стране, где с профсоюзами и соц.защитой, мягко говоря, почти никак. Не ставится вопрос и о том, кто еще сегодня является пролетарием, какие новые виды отчуждения подарили нам последние десятилетия? Какова мораль современного пролетария? Борьба за права ЛГБТ в данном случае выглядит скорее как имитация борьбы и самоиндульгирование за отсутствие реальной работы.
Во-вторых, на сколько я понимаю никаких изменений в фундаментальных правах разрешение брака для гомосексуалистов не сотворит. Да и глобального переворота в терпимости не произведет. Не полудурки, принимающие законы, а родители и учителя (все, кто в качестве таковых выступает) создают психоэмоциональный фон отношения к инаковости в обществе. Фактически, единственный существенный элемент этих прав - это права собственности. В капиталистическом обществе брак - это прежде всего собственность, все прочее - лирика. Возникает вопрос: это только мне кажется странной и сомнительной борьба левых за буржуазные права? Я понимаю, что левые редко придерживаются традиционных и консервативных взглядов, да и для идеологии социального равенства представляется логичным дать право на брак каждому желающему. И все-таки почему именно сейчас, когда эксплуатация целых народов корпорациями доходит до масштабов, которые не снились классическому империализму, левые вдруг озаботились частной и крайне безобидной для капитала проблемой?
В-третьих, я, конечно, в курсе, что типичный пролетарий - вообще не подарок. Не то, что гей сообщество, социально активная часть которого сплошь интеллигенция. Пролетарий - это действительно «трудный пациент», ну а чего вы хотели? Это ведь не человек из мира, где «самая жесткая вещь - чай Дарджилинг первого сбора». Это человек, которого обворовали и прежде всего в плане возможностей и времени для саморазвития. Ну хорошо, но у меня возникает закономерный вопрос: а нынешние левые видели других представителей секс.меньшинств, помимо активистов борьбы за права? Потому что складывается стойкое ощущение, что вообще нет. Ведь если не считать подростков с проблемами самоидентичности (и тех, кто остался в этом состоянии), то для большинства из них эта проблема неактуальна. Вообще. Многие из них не собираются ничего доказывать обществу, и тем более ничего у него просить. Это вообще разительное отличие, если сравнивать с теми, кто считает важной борьбу за право на брак. На мой субъективный взгляд в массе своей это истеричные, инфантильные личности с откровенно потребительским отношением к обществу. Девочки и мальчики, которые бегут от сложных вопросов самоидентичности в готовые попсовые клише о другой ориентации. Я не испытываю никакой симпатии к ним, потому что мотивы их крайне сомнительны. Разве мотивы борьбы больше ничего не значат в левом анализе? Или с какой-то поры леваки стали защитниками потребительской морали (дайте нам больше прав, но ни слова об ответственности)?
Написать об этом я решил, кстати, потому, что в последние год-полтора ситуация начала двигаться в лучшую сторону. Появляется все больше статей о борьбе рабочих за свои права, предпринимаются различные попытки выразить этико-эстетическую позицию отчужденного субъекта как такового. Все это однако не повод для оптимизма, а скорее повод подготовиться к новым попыткам увести левое движение в безопасное русло. Толерантность, права меньшинств, экология, религиозный синкретизм и т.п. - уловки, созданные как раз для того, чтобы «борьба за все хорошее» не задевала суть капиталистической системы. И ни одной из них левые не избежали. Объяснение у меня только одно: они не читают книги, иллюзия прекраснодушия для них важнее, чем разочаровывающее знание. Однако весь секрет заключается не в том, чтобы заранее иметь моральное превосходство над противником, а напротив, в том, чтобы развенчать иллюзию своего превосходства. Ведь «только моральные троечники сохраняют возможность к саморазвитию».
В целом я понимаю, что молодой (и даже не очень) человек, считающий себя леваком, в какой-то степени идеалист, искренне желающий помогать другим. Вот только простота и наивность - самые страшные качества для тех, кто вступил на этот путь. Еще Маркс предупреждал, что у левых одна ключевая задача - не дать одурачить пролетария (особенно после получения власти). А для этого одних благих пожеланий маловато, их хватит как раз на мощение дороги в ад. Поэтому если вы сторонник левой идеи и вам все еще кажется, что поддержка малых требований расшатывает систему и ведет ваш класс к победе, то боюсь, вас уже серьезно поимели, причем задолго до получения власти.