Поход в кино
Вчера меня вдруг потащило в кино, на «Киногид извращенца: идеология» с Жижеком. То, что сеанс поздний и обратно возвращаться пешком, меня не остановило, равно как и отвратительная погода.
Я признаться давно уже не люблю ходить в кинотеатры. И порой мне кажется, что я вообще охладел к кино - не сказать, что разлюбил, но явно понизил в списке приоритетов. В последние два года я посмотрел очень мало фильмов, и что важнее - сильное и настойчивое желание увидеть какие-то определенные киноленты возникает все реже. Возможно это привычка, выработавшаяся образом жизни (маленький ребенок не способствует не только хождению в кино, но и спокойному домашнему просмотру), возможно следствие многих разочарований (в наше время подлинной высоты достигло лишь мастерство разрекламировать, качество же самого товара - скорее падает). Вообще киноискусство обладает каким-то парадоксальным свойством для меня. С одной стороны, синтетические возможности кино потрясающи. В фильмах-шедеврах очень часто есть нечто похожее на концентрированную синестезию, когда музыка, визуальные образы и смыслы порождают в голове прямо-таки взрыв ассоциаций и связей. Лично для меня любое искусство ценно в том числе и этим - способностью создавать новые связи, смыслы и ракурсы видения вещей. С другой же стороны, в кино действительно происходит очень сильное огрубление смыслов и восприятия. В этом плане я согласен с идеей Дмитрия Галковского о том, что внешне навязанное время восприятия вместе с невключенностью в действие делает действенными только очень простые и грубые содержания. В «Бесконечном тупике» (примечание № 196) он пишет:
«Действие окончательно переходит в изображение, причём изображение, бесконечно девальвированное своей многократностью. Если в статичной картине возможна соотнесённость, продуманность композиции, то в фильме речь идёт, в лучшем случае, об элементарной стилизации. Уровень восприятия катастрофически понижается. Кино не трогает, оно слишком далеко, как это ни парадоксально - слишком слабо, блекло. Естественная реакция на это - перенасыщенность фильмов ужасами и порнографией. Тонкий, «символический» кинематограф невозможен, как невозможен диалог на расстоянии 20-ти метров. Возможна краткая информация и обмен эмоциями, причём эмоциями максимально примитивными.
Впрочем, достижим некоторый баланс, то есть чередование похабщины и философии. Чем и занимаются «великие кинорежиссёры». Конечно, это напоминает исполнение симфонии на барабане: кино - грубый вид искусства. Очень грубый. Чем грубее кино, тем оно глубже проникает в сознание. Грубость всегда удачна в кино. Разве можно сопоставить по воздействию порнографический роман с порнофильмом. Но чем тоньше, чем выше, тем бессильнее становится кинематограф. Возможен палиатив - смешение низменного с возвышенным. Но это непоправимо нарушает Меру. А мера в искусстве - главное».
Собственно в этом и заключается суть моего амбивалентного отношения. Наличие явных препятствий, жесткие ограничения в средствах - это очень мощный стимул для творчества. И если получается достичь свои цели вопреки «языку», через тонкое балансирование или создание собственного киноязыка, то это вызывает только восхищение. Поэтому, кстати, настоящие ценители кино и ориентируются на личность кинорежиссера (а не на актеров, жанр или тематику как это делают любители). Однако если фильм не преодолевает этот рубеж, я вижу лишь корявую клячу, которую не спасти ни красивым именем, ни рекламой, ни симпатичным седоком. Здесь важно заметить и то, что погруженность современного человека в сферу медиа (эффект, который иногда называют «внутренний маркетолог») делает многих из нас чрезвычайно чувствительными к тому КАК сделано - к коннотациям образов, к монтажным и смысловым стыкам, к клише и цитатам и т.д. и т.п.
Плюс к этому сами современные кинотеатры не вызывают желания там часто бывать. Там я себя чувствую не в своей тарелке, или даже точнее, так словно мне там не рады. Возможно, потому что я нищеброд и вообще хожу в кино отнюдь не ради развлечения. Для меня кино - прежде всего способ удовлетворить когнитивный интерес, т.е. узнать, увидеть нечто новое, интересное, важное. Плюс к этому эмоциональная встряска, но не через мелькание образов или эффекты, призванные выжать из меня немного адреналина, а через воодушевление и сопереживание, через волнующие темы и смыслы. Ради только лишь развлечения мне было бы лень идти в кинотеатр, просто потому что «динамичный боевичок» или легкомысленную комедию я могу скачать и посмотреть будучи дома.
И, конечно, меня очень сложно раскрутить на дополнительные траты в кинотеатре. Возможно, просто потому, что в кино у меня не возникает навязчивая потребность жрать. Не выработана такая привычка, скорее наоборот, все прежние посещения оперы, театра и кино учили меня, что это не место для посторонних потребностей. Я, пожалуй, очень сильно завишу от прежнего опыта, а в нем очень часто просмотр хорошего желанного фильма представлял собой жесткую альтернативу покупке не то что каких-то вещей, но и еды. В период магистратуры и проживания в общаге я вопреки мудацкой пирамиде Маслоу часто предпочитал поход в кино или театр, нежели пяток молочных сосисок или пачку пельменей. Вообще жующие и ржущие подростки и юноши в холле - это нормально, а вот в самом зале, во время фильма - уже преступление, достойное суда Линча.
Еще один момент, который вызывает легкое (и, пожалуй, незначимое, если бы не все прежнее) раздражение - это то, что сегодня кинотеатр имеет явный привкус места для выгула и случки. Не свидания, не времяпрепровождения с друзьями, а именно выгула перед случкой. В других местах мажоры и их манерные бляди меня почему-то никак не задевают, а тут как-то неудобно (то ли за них, то ли за себя в такой компании). Вообще кинотеатр мне стал напоминать что-то среднее между молодежной кафешкой и вокзалом. Большой прилавок и ожидание, сменяющееся шумными толпами выходящих с сеанса. Плюс какое-то бесчисленное количество синих воротничков, которые драят и убирают помещения с нездоровой частотой, словно это лепрозорий. Может и правда часто свинячат, но я мне просто не попадалось на глаз. По крайней мере в месте, где у каждого второго проходящего мимо обе руки заняты гигантскими емкостями с газировкой, попкорном или чипсами, меня так и подбивает что-то изнутри дать пенделя или сделать подножку.
Сами же кинотеатры, если они не совмещены с игровыми зонами, очень удобны, вся нужная информация ясна и доступно. Раздражают люди, причем не только посетители, но и опосредовано через рекламу - наши умельцы как в области пиара, так и киношники. Реклама перед фильмом - это вообще особая тема. Во-первых, это редкостная наглость за твои деньги показывать тебе рекламу, которую ты явно не хочешь видеть. Во-вторых, подборка роликов, анонсирующих фильмы, поражает своей неадекватностью. Нельзя что ли сделать ее адекватной тому фильму, который люди пришли смотреть? Или по умолчанию зритель - это тупое всеядное чмо, которое смотрит только то, что рекламируют?
Я уж не говорю про содержание этих рекламных роликов. Они ведь не просто тупые, они ведь еще и вбивают в головы такие содержания, которые лишают человека многих удовольствий. Например, настойчивые рекламы разного рода общепитов убеждают нас, что питаться нужно у профессионалов. Это напоминает мне диалог Степы Лиходеева и финдиректора Римского из «Мастера и Маргариты». Они хотят, чтобы я поверил будто один офисный дятел, который питается у них, счастлив (в качестве эквивалента счастья почему-то всегда баба в постели), в то время как второй живет в сером мире, где мясо надо купить, отстояв в очереди, пожарить, съесть, не получив никакого удовольствия, и в итоге засыпать одному. С каких это пор (особенно для мужчины) уметь и готовить мясо перестало быть удовольствием? Неужели удовольствие тупо жрать и потреблять выше удовольствия быть самостоятельным, умелым и сытым? Блин, товарищ креатор, вы дебил и гореть вам в аду, который будет выглядеть как придуманный вами серый мир. Вам и всем, кто это рекламу утвердил и выпустил.
Что касается фильма, что я вчера посмотрел, то Жижек был хорош, хотя много, как теперь говорят, баянов. Действительно многие примеры в фильме он уже многократно упоминал в своих работах. Однако мне очень нравится в нем эта черта: Жижек не стесняется повторяться, если говорит о том, что ему кажется важным. Понять подобную вещь в жизни лично для меня было очень важно: если у тебя есть желание нужно сказать о нем столько, сколько потребуется чтобы что-то изменилось. Ложная скромность и желание быть неизменно оригинальным - это всего лишь рационализации неумения настоять на своем желании, уловки для компромисса с миром (которые в любом случае оканчиваются чувством вины). Насчет идеологии, кстати, во время просмотра возникла одна мысль. Поскольку идеология всегда схватывает нас на уровне удовольствия, то одним из ключевых моментов идеологичности сознания становится ожидание привычного удовольствия. Однотипность современных мест для развлечения - хороший тому пример. Сегодня даже курорты абсолютно одинаковы: побережья Бразилии, Флориды, Красного моря или Таиланда различаются только лицами аборигенов, в остальном те же бренды и вывески, те же услуги и товары. Если внимательно присмотреться, то всякая новизна в рекламе развлечений - всего лишь указание на новое техническое средство для достижения того же результата (развеселиться, поржать, ни о чем не думать и т.д. и т.п.).
Способность рискнуть своим удовольствием ради возможности иного (но без всяких гарантий) - это тоже контридеологеский прием. Хотя если его возвести в принцип, то мы получим то, от чего стремились ускользнуть. Любопытно, что в моем случае наибольшим незапланированным удовольствием стало как раз то, что представлялось главным препятствием в походе в кино - пешее ночное возвращение до дома по дождливой погоде.
Я признаться давно уже не люблю ходить в кинотеатры. И порой мне кажется, что я вообще охладел к кино - не сказать, что разлюбил, но явно понизил в списке приоритетов. В последние два года я посмотрел очень мало фильмов, и что важнее - сильное и настойчивое желание увидеть какие-то определенные киноленты возникает все реже. Возможно это привычка, выработавшаяся образом жизни (маленький ребенок не способствует не только хождению в кино, но и спокойному домашнему просмотру), возможно следствие многих разочарований (в наше время подлинной высоты достигло лишь мастерство разрекламировать, качество же самого товара - скорее падает). Вообще киноискусство обладает каким-то парадоксальным свойством для меня. С одной стороны, синтетические возможности кино потрясающи. В фильмах-шедеврах очень часто есть нечто похожее на концентрированную синестезию, когда музыка, визуальные образы и смыслы порождают в голове прямо-таки взрыв ассоциаций и связей. Лично для меня любое искусство ценно в том числе и этим - способностью создавать новые связи, смыслы и ракурсы видения вещей. С другой же стороны, в кино действительно происходит очень сильное огрубление смыслов и восприятия. В этом плане я согласен с идеей Дмитрия Галковского о том, что внешне навязанное время восприятия вместе с невключенностью в действие делает действенными только очень простые и грубые содержания. В «Бесконечном тупике» (примечание № 196) он пишет:
«Действие окончательно переходит в изображение, причём изображение, бесконечно девальвированное своей многократностью. Если в статичной картине возможна соотнесённость, продуманность композиции, то в фильме речь идёт, в лучшем случае, об элементарной стилизации. Уровень восприятия катастрофически понижается. Кино не трогает, оно слишком далеко, как это ни парадоксально - слишком слабо, блекло. Естественная реакция на это - перенасыщенность фильмов ужасами и порнографией. Тонкий, «символический» кинематограф невозможен, как невозможен диалог на расстоянии 20-ти метров. Возможна краткая информация и обмен эмоциями, причём эмоциями максимально примитивными.
Впрочем, достижим некоторый баланс, то есть чередование похабщины и философии. Чем и занимаются «великие кинорежиссёры». Конечно, это напоминает исполнение симфонии на барабане: кино - грубый вид искусства. Очень грубый. Чем грубее кино, тем оно глубже проникает в сознание. Грубость всегда удачна в кино. Разве можно сопоставить по воздействию порнографический роман с порнофильмом. Но чем тоньше, чем выше, тем бессильнее становится кинематограф. Возможен палиатив - смешение низменного с возвышенным. Но это непоправимо нарушает Меру. А мера в искусстве - главное».
Собственно в этом и заключается суть моего амбивалентного отношения. Наличие явных препятствий, жесткие ограничения в средствах - это очень мощный стимул для творчества. И если получается достичь свои цели вопреки «языку», через тонкое балансирование или создание собственного киноязыка, то это вызывает только восхищение. Поэтому, кстати, настоящие ценители кино и ориентируются на личность кинорежиссера (а не на актеров, жанр или тематику как это делают любители). Однако если фильм не преодолевает этот рубеж, я вижу лишь корявую клячу, которую не спасти ни красивым именем, ни рекламой, ни симпатичным седоком. Здесь важно заметить и то, что погруженность современного человека в сферу медиа (эффект, который иногда называют «внутренний маркетолог») делает многих из нас чрезвычайно чувствительными к тому КАК сделано - к коннотациям образов, к монтажным и смысловым стыкам, к клише и цитатам и т.д. и т.п.
Плюс к этому сами современные кинотеатры не вызывают желания там часто бывать. Там я себя чувствую не в своей тарелке, или даже точнее, так словно мне там не рады. Возможно, потому что я нищеброд и вообще хожу в кино отнюдь не ради развлечения. Для меня кино - прежде всего способ удовлетворить когнитивный интерес, т.е. узнать, увидеть нечто новое, интересное, важное. Плюс к этому эмоциональная встряска, но не через мелькание образов или эффекты, призванные выжать из меня немного адреналина, а через воодушевление и сопереживание, через волнующие темы и смыслы. Ради только лишь развлечения мне было бы лень идти в кинотеатр, просто потому что «динамичный боевичок» или легкомысленную комедию я могу скачать и посмотреть будучи дома.
И, конечно, меня очень сложно раскрутить на дополнительные траты в кинотеатре. Возможно, просто потому, что в кино у меня не возникает навязчивая потребность жрать. Не выработана такая привычка, скорее наоборот, все прежние посещения оперы, театра и кино учили меня, что это не место для посторонних потребностей. Я, пожалуй, очень сильно завишу от прежнего опыта, а в нем очень часто просмотр хорошего желанного фильма представлял собой жесткую альтернативу покупке не то что каких-то вещей, но и еды. В период магистратуры и проживания в общаге я вопреки мудацкой пирамиде Маслоу часто предпочитал поход в кино или театр, нежели пяток молочных сосисок или пачку пельменей. Вообще жующие и ржущие подростки и юноши в холле - это нормально, а вот в самом зале, во время фильма - уже преступление, достойное суда Линча.
Еще один момент, который вызывает легкое (и, пожалуй, незначимое, если бы не все прежнее) раздражение - это то, что сегодня кинотеатр имеет явный привкус места для выгула и случки. Не свидания, не времяпрепровождения с друзьями, а именно выгула перед случкой. В других местах мажоры и их манерные бляди меня почему-то никак не задевают, а тут как-то неудобно (то ли за них, то ли за себя в такой компании). Вообще кинотеатр мне стал напоминать что-то среднее между молодежной кафешкой и вокзалом. Большой прилавок и ожидание, сменяющееся шумными толпами выходящих с сеанса. Плюс какое-то бесчисленное количество синих воротничков, которые драят и убирают помещения с нездоровой частотой, словно это лепрозорий. Может и правда часто свинячат, но я мне просто не попадалось на глаз. По крайней мере в месте, где у каждого второго проходящего мимо обе руки заняты гигантскими емкостями с газировкой, попкорном или чипсами, меня так и подбивает что-то изнутри дать пенделя или сделать подножку.
Сами же кинотеатры, если они не совмещены с игровыми зонами, очень удобны, вся нужная информация ясна и доступно. Раздражают люди, причем не только посетители, но и опосредовано через рекламу - наши умельцы как в области пиара, так и киношники. Реклама перед фильмом - это вообще особая тема. Во-первых, это редкостная наглость за твои деньги показывать тебе рекламу, которую ты явно не хочешь видеть. Во-вторых, подборка роликов, анонсирующих фильмы, поражает своей неадекватностью. Нельзя что ли сделать ее адекватной тому фильму, который люди пришли смотреть? Или по умолчанию зритель - это тупое всеядное чмо, которое смотрит только то, что рекламируют?
Я уж не говорю про содержание этих рекламных роликов. Они ведь не просто тупые, они ведь еще и вбивают в головы такие содержания, которые лишают человека многих удовольствий. Например, настойчивые рекламы разного рода общепитов убеждают нас, что питаться нужно у профессионалов. Это напоминает мне диалог Степы Лиходеева и финдиректора Римского из «Мастера и Маргариты». Они хотят, чтобы я поверил будто один офисный дятел, который питается у них, счастлив (в качестве эквивалента счастья почему-то всегда баба в постели), в то время как второй живет в сером мире, где мясо надо купить, отстояв в очереди, пожарить, съесть, не получив никакого удовольствия, и в итоге засыпать одному. С каких это пор (особенно для мужчины) уметь и готовить мясо перестало быть удовольствием? Неужели удовольствие тупо жрать и потреблять выше удовольствия быть самостоятельным, умелым и сытым? Блин, товарищ креатор, вы дебил и гореть вам в аду, который будет выглядеть как придуманный вами серый мир. Вам и всем, кто это рекламу утвердил и выпустил.
Что касается фильма, что я вчера посмотрел, то Жижек был хорош, хотя много, как теперь говорят, баянов. Действительно многие примеры в фильме он уже многократно упоминал в своих работах. Однако мне очень нравится в нем эта черта: Жижек не стесняется повторяться, если говорит о том, что ему кажется важным. Понять подобную вещь в жизни лично для меня было очень важно: если у тебя есть желание нужно сказать о нем столько, сколько потребуется чтобы что-то изменилось. Ложная скромность и желание быть неизменно оригинальным - это всего лишь рационализации неумения настоять на своем желании, уловки для компромисса с миром (которые в любом случае оканчиваются чувством вины). Насчет идеологии, кстати, во время просмотра возникла одна мысль. Поскольку идеология всегда схватывает нас на уровне удовольствия, то одним из ключевых моментов идеологичности сознания становится ожидание привычного удовольствия. Однотипность современных мест для развлечения - хороший тому пример. Сегодня даже курорты абсолютно одинаковы: побережья Бразилии, Флориды, Красного моря или Таиланда различаются только лицами аборигенов, в остальном те же бренды и вывески, те же услуги и товары. Если внимательно присмотреться, то всякая новизна в рекламе развлечений - всего лишь указание на новое техническое средство для достижения того же результата (развеселиться, поржать, ни о чем не думать и т.д. и т.п.).
Способность рискнуть своим удовольствием ради возможности иного (но без всяких гарантий) - это тоже контридеологеский прием. Хотя если его возвести в принцип, то мы получим то, от чего стремились ускользнуть. Любопытно, что в моем случае наибольшим незапланированным удовольствием стало как раз то, что представлялось главным препятствием в походе в кино - пешее ночное возвращение до дома по дождливой погоде.