(no subject)
Выпустила жука на волю; он шелестел по комнате около двух дней, а я все не могла понять, что это за животное, которое шарахается по потолку несколько ночей подряд и не дается мне в руки. Жук в итоге уселся на подоконнике и тихо ждал, пока я его выпущу. Улетел в ночь.
Я осталась. Но без великой умной фразы про все умрут и далее по строчкам. Осталась, нахожусь, живу. Жизнь меняется с каждой минутой. Смотрю по датам - все так недавно, и из школы будто вчера совсем выпустилась, и группу Кино начала слушать несколько недель назад, и первый поцелуй случился тоже не так давно, а уж о летнем Алтае и говорить нечего - он длился несколько жизней подряд.
Вспоминала, какими чек-поинтами жила два года назад, пять, десять, было же за что ухватиться. Искренне, с рвением интересовалась и обращалась к своей же самодостаточности.
За последний год все изменилось слишком неуловимо и плавно, чтобы повернуть корабль на сто восемьдесят и вернуться назад, в те миллионы мгновений. Изменилось неуловимо не только снаружи, но и внутри. С надрывом, тоской и пеплом проговариваю фразу о времени, оно всегда всему свое, только мне друг и враг, это же невыносимо ждать и не ждать одновременно, думать и запрещать думать, робко идти навстречу зигзагами, сворачивать по пути и шептать, что все к лучшему.
К лучшему, черт его дери.
И бабушку через дорогу к лучшему, и милостыню одинокой женщине в метро, и атаки страха сойти с ума на кухне, и жизнь по справедливости.
Только умницей себя не чувствую, правда не там, где правда на твоей стороне.
Гражданский развод дался мне тяжело. Но партия почти доиграна, осталось найти силы взять трехтомник и поставить его на самую дальнюю полку домашней библиотеки. До старости.
Я осталась. Но без великой умной фразы про все умрут и далее по строчкам. Осталась, нахожусь, живу. Жизнь меняется с каждой минутой. Смотрю по датам - все так недавно, и из школы будто вчера совсем выпустилась, и группу Кино начала слушать несколько недель назад, и первый поцелуй случился тоже не так давно, а уж о летнем Алтае и говорить нечего - он длился несколько жизней подряд.
Вспоминала, какими чек-поинтами жила два года назад, пять, десять, было же за что ухватиться. Искренне, с рвением интересовалась и обращалась к своей же самодостаточности.
За последний год все изменилось слишком неуловимо и плавно, чтобы повернуть корабль на сто восемьдесят и вернуться назад, в те миллионы мгновений. Изменилось неуловимо не только снаружи, но и внутри. С надрывом, тоской и пеплом проговариваю фразу о времени, оно всегда всему свое, только мне друг и враг, это же невыносимо ждать и не ждать одновременно, думать и запрещать думать, робко идти навстречу зигзагами, сворачивать по пути и шептать, что все к лучшему.
К лучшему, черт его дери.
И бабушку через дорогу к лучшему, и милостыню одинокой женщине в метро, и атаки страха сойти с ума на кухне, и жизнь по справедливости.
Только умницей себя не чувствую, правда не там, где правда на твоей стороне.
Гражданский развод дался мне тяжело. Но партия почти доиграна, осталось найти силы взять трехтомник и поставить его на самую дальнюю полку домашней библиотеки. До старости.