...
Операция на глаза придаёт жизни смысл - каждые два часа капать три вида капель с перерывом в три минуты, а в промежутках спать.
Одним из самых простых и доступных способов испытать бешеный восторг (для меня, конечно) является полет на самолёте. Момент, когда огромное тяжелое металическое оно поднимается в воздух и внутреннее ликование, пусть и ожидаемое - что надо же! - получилось (примерно такое же ликование я испытываю, когда на пациента действует лечение).
В середине февраля лечу в Вильнюс, одна. Боженька, как классно, что есть лоукостеры.
И да. Очутившись на операционном столе, я в очередной раз убедилась, какая же офигенная у меня профессия. В такие моменты, когда сердце бьется в горле и больше всего на свете хочется отменить все к чертям собачьим - что бы я делала без доброго мужского голоса, который восхищенно говорил: «Наташа, ты молодец, круто держишься, очень хладнокровно, а теперь досчитай до пятнадцати и всё..». Просто знать, просто помнить, что и я вот так стою между пациентом и его страхом, а значит, я не зря.
Отдельное спасибо Максу, который сопровождал меня в клинику - одному из немногих людей в мире, с которыми я позволяю себе быть слабой, испуганной и слепой. Чувак вообще святой, изо всех сил желаю, чтобы у него прекрасно и охуительно все сложилось дальше. Так и будет, чего уж.
(Это пост я пишу понемножку весь день, дольше 10 секунд фокусировать зрение больно, но так и должно быть).
Одним из самых простых и доступных способов испытать бешеный восторг (для меня, конечно) является полет на самолёте. Момент, когда огромное тяжелое металическое оно поднимается в воздух и внутреннее ликование, пусть и ожидаемое - что надо же! - получилось (примерно такое же ликование я испытываю, когда на пациента действует лечение).
В середине февраля лечу в Вильнюс, одна. Боженька, как классно, что есть лоукостеры.
И да. Очутившись на операционном столе, я в очередной раз убедилась, какая же офигенная у меня профессия. В такие моменты, когда сердце бьется в горле и больше всего на свете хочется отменить все к чертям собачьим - что бы я делала без доброго мужского голоса, который восхищенно говорил: «Наташа, ты молодец, круто держишься, очень хладнокровно, а теперь досчитай до пятнадцати и всё..». Просто знать, просто помнить, что и я вот так стою между пациентом и его страхом, а значит, я не зря.
Отдельное спасибо Максу, который сопровождал меня в клинику - одному из немногих людей в мире, с которыми я позволяю себе быть слабой, испуганной и слепой. Чувак вообще святой, изо всех сил желаю, чтобы у него прекрасно и охуительно все сложилось дальше. Так и будет, чего уж.
(Это пост я пишу понемножку весь день, дольше 10 секунд фокусировать зрение больно, но так и должно быть).