Век нынешний и век минувший
Глянешь на Пушкина, сразу видно: великий поэт. Или на Эйнштейна: глубокий мыслитель. Или на Бетховена: вот она, мощь. Даже Лавуазье с его мадам в кудряшках излучают благообразие.
Теперь смотрим на зеркало. Такого даже в галантерейный магазин не возьмут. Ни благообразия, ни вдохновения, ни мысли, ни одухотворенности, ни-че-го... С такою рожею только сапоги чинить.
Посмотришь вокруг. Ученые называется. У одного физиономия мясника, у другого - дворника. На всем факультете один-единственный человек с ликом, отмеченным печатью мысли и вдохновения, и тот уборщик. И везде то же самое.
Что ж это такое делается?
Теперь смотрим на зеркало. Такого даже в галантерейный магазин не возьмут. Ни благообразия, ни вдохновения, ни мысли, ни одухотворенности, ни-че-го... С такою рожею только сапоги чинить.
Посмотришь вокруг. Ученые называется. У одного физиономия мясника, у другого - дворника. На всем факультете один-единственный человек с ликом, отмеченным печатью мысли и вдохновения, и тот уборщик. И везде то же самое.
Что ж это такое делается?