Долги
Сегодня вспомнила страшнейший эпизод из своей жизни. Случайно, речь зашла о долгах, и о том, как все же классно с ними рассчитываться.
В 90-е, как и водится, наша семья. а именно я, мать и отчим жили в достатке, можно сказать огроменном для нашего города. Возраст на тот момент у меня был довольно сознательный, и я хорошо помню ту жизнь, когда есть все, чего пожелаешь. Родители решили сдать меня в ылитную школу города, я думаю, руководствуясь не сколько радужными перспективами, сколько тем, что детишки там были сплошь знакомых и друзей. И я ходила в нее довольно окрыленная, и горя не знала до поры до времени.
Когда мне было 9, как это частенько бывает, мать с отчимом развелась. Он успел связаться с какими-то людьми, задолжать им крупную сумму, пропасть, и все проблемы обрушились конечно же на мою мать. Хорошую и любимую квартиру она продала ради того, чтоб рассчитаться с долгом бывшего мужа, и ее часть денег тоже на это пошла. Мы переехали к бабушке. Денег резко не стало вовсе. Нет, какое-то время мать тратила свои заначки, но они конечно вскоре закончились. Обладая предприимчивым умом, мать задумала открыть несколько продуктовых точек по рынкам города. Взяла денег в долг и... ну да-да, 98-й. родной. К тому же, ее подставила очень одна из реализаторов. Покупательская способность населения резко падала. Иногда она выходила на рынок и сама стояла за прилавком. Деньги быстро теряли свою цену, в общем пришлось все закрыть, и матери ничего не оставалось, как пойти реализатором на рынок к более удачливым торговцам, потому что за плечами я, ее мама, и наш большущий долг. В первую же зиму моя прекрасная и ухоженная мама обморозила себе лицо и руки, и постарела лет на 10 сразу. Конечно, она становилась и на биржу по трудоустройству, но предлагаемая работа дворником за еще меньшие копейки была ничем не лучше той, что у нее уже была.
На выплату долга уходило все: и бабушкина зарплата с завода, и почти все заработанные мамой деньги. Помню, как не проданную нетоварного вида картошку (резанную, грызанную, с одной стороны подгнившую) мы собирали в порванный пакет-маечку и забирали домой, и тогда для меня жаренная картошка была величайшим лакомством. Наверное, я на всю жизнь запомню эту картошку.
Из ылитной школы меня так и не забрали, теперь уже ради моего будущего. Мать тянулась как могла, чтоб оплатить мне учебу. наверное. ни для кого не секрет, что дети - самые жестокие существа на планете. Мне не сколько были обидны издевки над моими зашитыми колготками или дешевым рюкзаком, сколько то, как они смеялись над моей матерью. Дорога на рынок лежала через нашу школу, и мы всегда шли вместе утром: она к себе, я к себе. Я НИКОГДА НЕ СТЕСНЯЛАСЬ своей матери, и того, как она выглядит. И я хотела их всех задушить, когда они ржали над ее ватными штанами, защитной маской как у спецназовцев (ну знаете, чулок такой, с дырками для глаз), старенькой песцовой-шапки, и валянками. Но что я могла с ними всеми поделать?
Ну так вот, самый страшный эпизод в моей жизни был следующим: мне было 13, денег по-прежнему не было, а я выросла со своей зимней курточки, которая и в прошлом-то году была на меня слегка маловата. И вот мать достает из шкафа любимый красный плащ от Валентино, выкройки из Бурда Кидс, старенький какой-то синтепон, и режет свой плащ, и страшно ревет. И я смотрю на этот кошмар, я помню какой она была в этом плаще, ее походку, и какие она носила туфли, и каким парфюмом она пахла. И реву вместе с ней, и говорю: "Мамочка, ну пожалуйста, не надо!"
Курточка была готова. Я пошла в школу. Мои глазастые однокласснички конечно же заметили обновку, и со словами "что это за дерьмо на тебе?" затолкали в туалет, стащили с меня куртку, обтоптали и обплевали.
Долг мы выплатили, когда мне было 16. С тех пор прошло много времени, жизнь наладилась.
Но знаете? При слове "долги" я вспоминаю не лишения, скудную жрачку, отсутствие шмотья, выбора и выхода, не страшное угнетенное молчание, а ту красную курточку. И искренне радуюсь, когда от кого-то слышу "А мы рассчитались с долгами!"
В 90-е, как и водится, наша семья. а именно я, мать и отчим жили в достатке, можно сказать огроменном для нашего города. Возраст на тот момент у меня был довольно сознательный, и я хорошо помню ту жизнь, когда есть все, чего пожелаешь. Родители решили сдать меня в ылитную школу города, я думаю, руководствуясь не сколько радужными перспективами, сколько тем, что детишки там были сплошь знакомых и друзей. И я ходила в нее довольно окрыленная, и горя не знала до поры до времени.
Когда мне было 9, как это частенько бывает, мать с отчимом развелась. Он успел связаться с какими-то людьми, задолжать им крупную сумму, пропасть, и все проблемы обрушились конечно же на мою мать. Хорошую и любимую квартиру она продала ради того, чтоб рассчитаться с долгом бывшего мужа, и ее часть денег тоже на это пошла. Мы переехали к бабушке. Денег резко не стало вовсе. Нет, какое-то время мать тратила свои заначки, но они конечно вскоре закончились. Обладая предприимчивым умом, мать задумала открыть несколько продуктовых точек по рынкам города. Взяла денег в долг и... ну да-да, 98-й. родной. К тому же, ее подставила очень одна из реализаторов. Покупательская способность населения резко падала. Иногда она выходила на рынок и сама стояла за прилавком. Деньги быстро теряли свою цену, в общем пришлось все закрыть, и матери ничего не оставалось, как пойти реализатором на рынок к более удачливым торговцам, потому что за плечами я, ее мама, и наш большущий долг. В первую же зиму моя прекрасная и ухоженная мама обморозила себе лицо и руки, и постарела лет на 10 сразу. Конечно, она становилась и на биржу по трудоустройству, но предлагаемая работа дворником за еще меньшие копейки была ничем не лучше той, что у нее уже была.
На выплату долга уходило все: и бабушкина зарплата с завода, и почти все заработанные мамой деньги. Помню, как не проданную нетоварного вида картошку (резанную, грызанную, с одной стороны подгнившую) мы собирали в порванный пакет-маечку и забирали домой, и тогда для меня жаренная картошка была величайшим лакомством. Наверное, я на всю жизнь запомню эту картошку.
Из ылитной школы меня так и не забрали, теперь уже ради моего будущего. Мать тянулась как могла, чтоб оплатить мне учебу. наверное. ни для кого не секрет, что дети - самые жестокие существа на планете. Мне не сколько были обидны издевки над моими зашитыми колготками или дешевым рюкзаком, сколько то, как они смеялись над моей матерью. Дорога на рынок лежала через нашу школу, и мы всегда шли вместе утром: она к себе, я к себе. Я НИКОГДА НЕ СТЕСНЯЛАСЬ своей матери, и того, как она выглядит. И я хотела их всех задушить, когда они ржали над ее ватными штанами, защитной маской как у спецназовцев (ну знаете, чулок такой, с дырками для глаз), старенькой песцовой-шапки, и валянками. Но что я могла с ними всеми поделать?
Ну так вот, самый страшный эпизод в моей жизни был следующим: мне было 13, денег по-прежнему не было, а я выросла со своей зимней курточки, которая и в прошлом-то году была на меня слегка маловата. И вот мать достает из шкафа любимый красный плащ от Валентино, выкройки из Бурда Кидс, старенький какой-то синтепон, и режет свой плащ, и страшно ревет. И я смотрю на этот кошмар, я помню какой она была в этом плаще, ее походку, и какие она носила туфли, и каким парфюмом она пахла. И реву вместе с ней, и говорю: "Мамочка, ну пожалуйста, не надо!"
Курточка была готова. Я пошла в школу. Мои глазастые однокласснички конечно же заметили обновку, и со словами "что это за дерьмо на тебе?" затолкали в туалет, стащили с меня куртку, обтоптали и обплевали.
Долг мы выплатили, когда мне было 16. С тех пор прошло много времени, жизнь наладилась.
Но знаете? При слове "долги" я вспоминаю не лишения, скудную жрачку, отсутствие шмотья, выбора и выхода, не страшное угнетенное молчание, а ту красную курточку. И искренне радуюсь, когда от кого-то слышу "А мы рассчитались с долгами!"