Фильтр восприятия
Наши убеждения фильтруют наше восприятие.
Поймала себя на том, что порой не замечаю неприятных моментов. Не просто не реагирую, а не воспринимаю их, или воспринимаю с задержкой, как фон, как уличный шум, не имеющий ко мне никакого отношения.
Простой пример.
Солнечным летним вечером мы с Джилл отправились на прогулку. На улицах города, радуясь хорошей погоде, гуляло множество людей с детьми или с собаками, просто парочки, молодёжные компашки…
Джилл, по своему собачьему обыкновению, «отметила» своим присутствием газон и, догоняя меня, собралась перемахнуть через декоративное заграждение с газона на дорожку. По дорожке шёл пожилой мужчина, толкая впереди себя за ручку трехколёсный велосипед. На велосипеде гордо восседал малыш, лет четырех. Джилл остановилась, пропуская неторопливую процессию. В этот момент, дед разразился громкой руганью непонятно в чей адрес.
Мне знаком подобный тип пожилых людей, которые просто разговаривают так, что может показаться, будто они орут на тебя. Но так как дед даже не смотрел на меня, я не восприняла эту речь, как обращенную ко мне. Они прошли. Я скомандовала Джилл «ко мне», «рядом». Джилл перемахнула через препятствие, и мы направились в лес.
И только в этот момент я осознала, что дед говорил мне (больше не кому): «Убери барбоса! Идёшь! Раскрыла жало!». «Что, дедушка?» - спросил малыш. «Ничего» - гаркнул дед.
Но не о хамстве сейчас речь.
Можно объяснить подобную невосприимчивость тем, что ко мне уже давно не обращались подобным образом (или я не замечаю?), тем, что задумалась (да нет, наблюдала за Джилл - несу же ответственность за ту, которую приручила), или тем, что образ мирно прогуливающихся дедушки и внука не вязался с грубой руганью… Но мне кажется, что дело не в этом. Ведь меня это не расстроило - реакции не было.
Конечно, мне было что сказать. Хотя бы то, что моя собака оказалась более воспитанной, чем кое-кто из людей. По крайней мере в этой ситуации было именно так. Ведь на его агрессивный выпад естественная реакция собаки могла бы быть совсем другой…
Можно было бы продемонстрировать малышу пару забавных трюков, разучиваемых Джилл и тем самым переключить внимание малыша на позитив. Да и деда тоже.
Но я не считала негативную информацию своевременно. Просто не восприняла её. Ведь, если есть реакция, то мы, как два химических вещества, неизмененными бы не остались уже. А «перемешиваться» с этим чудным дедом мне хочется меньше всего.
Хотя мотив его мне понятен: иллюзия того, что он защищает внука от опасности. Первобытная потребность защищать своё потомство. Мол, за внука всех порву. Некоторые отцы и деды, порой так увлекаются подобной формой самоутверждения, что от них самих потомство нужно защищать… Но это уже тема другого разговора. Просто дед-то ведь тоже воспринимает мир не напрямую, а через собственный фильтр: вместо воспитанного дружелюбного ретривера - монстр, вместо меня - безответственная стервь…
А вообще-то прогулка была чудесной. Впрочем, как и все остальные.
Поймала себя на том, что порой не замечаю неприятных моментов. Не просто не реагирую, а не воспринимаю их, или воспринимаю с задержкой, как фон, как уличный шум, не имеющий ко мне никакого отношения.
Простой пример.
Солнечным летним вечером мы с Джилл отправились на прогулку. На улицах города, радуясь хорошей погоде, гуляло множество людей с детьми или с собаками, просто парочки, молодёжные компашки…
Джилл, по своему собачьему обыкновению, «отметила» своим присутствием газон и, догоняя меня, собралась перемахнуть через декоративное заграждение с газона на дорожку. По дорожке шёл пожилой мужчина, толкая впереди себя за ручку трехколёсный велосипед. На велосипеде гордо восседал малыш, лет четырех. Джилл остановилась, пропуская неторопливую процессию. В этот момент, дед разразился громкой руганью непонятно в чей адрес.
Мне знаком подобный тип пожилых людей, которые просто разговаривают так, что может показаться, будто они орут на тебя. Но так как дед даже не смотрел на меня, я не восприняла эту речь, как обращенную ко мне. Они прошли. Я скомандовала Джилл «ко мне», «рядом». Джилл перемахнула через препятствие, и мы направились в лес.
И только в этот момент я осознала, что дед говорил мне (больше не кому): «Убери барбоса! Идёшь! Раскрыла жало!». «Что, дедушка?» - спросил малыш. «Ничего» - гаркнул дед.
Но не о хамстве сейчас речь.
Можно объяснить подобную невосприимчивость тем, что ко мне уже давно не обращались подобным образом (или я не замечаю?), тем, что задумалась (да нет, наблюдала за Джилл - несу же ответственность за ту, которую приручила), или тем, что образ мирно прогуливающихся дедушки и внука не вязался с грубой руганью… Но мне кажется, что дело не в этом. Ведь меня это не расстроило - реакции не было.
Конечно, мне было что сказать. Хотя бы то, что моя собака оказалась более воспитанной, чем кое-кто из людей. По крайней мере в этой ситуации было именно так. Ведь на его агрессивный выпад естественная реакция собаки могла бы быть совсем другой…
Можно было бы продемонстрировать малышу пару забавных трюков, разучиваемых Джилл и тем самым переключить внимание малыша на позитив. Да и деда тоже.
Но я не считала негативную информацию своевременно. Просто не восприняла её. Ведь, если есть реакция, то мы, как два химических вещества, неизмененными бы не остались уже. А «перемешиваться» с этим чудным дедом мне хочется меньше всего.
Хотя мотив его мне понятен: иллюзия того, что он защищает внука от опасности. Первобытная потребность защищать своё потомство. Мол, за внука всех порву. Некоторые отцы и деды, порой так увлекаются подобной формой самоутверждения, что от них самих потомство нужно защищать… Но это уже тема другого разговора. Просто дед-то ведь тоже воспринимает мир не напрямую, а через собственный фильтр: вместо воспитанного дружелюбного ретривера - монстр, вместо меня - безответственная стервь…
А вообще-то прогулка была чудесной. Впрочем, как и все остальные.