Возвращение
В самолете Москва-Стамбул Джеймса посадили в хвост. Хвост огромного Илюшина с тремя рядами сидений был набит под завязку и пах туалетом. Сержант тут же вспомнил, за что всегда так ненавидел советские поезда дальнего следования: зловонные туалеты, копченые курицы и крутые яйца на маленьких столиках. Он попытался отогнать от себя мысль о поездах, когда вдруг она стала материальной в прямом смысле: в начале полёта два гомосексуалиста с неестественным загаром, сидящие перед Джеймсом, развернули фольгу, в которой оказались крутые яйца. В нос ударил сильнейший запах сероводорода и бедный сержант мог бы подумать, что у него начались обонятельные галлюцинации, если бы не видел яйца в фольге своими глазами. Он задержал дыхание и получше закутался в капюшон серой футболки.
Футболки из All Saints c воротником-капюшоном на шнурке Джеймс считал одним из главных достижений fashion индустрии: в них никогда не было жарко и при желании всегда можно было прикрыть голову или спрятать лицо, регулируя воротник с помощью завязок.
Пока гомосексуалисты запивали яйца, сваренные вкрутую, кока-колой, сержант Джеймс смотрел в окно на реки и земли, простиравшиеся под крыльями Илюшина. Но умиротворение от пейзажей так и не удалось испытать: позади сидел беспокойный ребенок, который постоянно колотил ногами в спинку сиденья сержанта. Вонь от крутых яиц стала невыносимой и уже проникла сквозь двухслойую материю капюшона. Джеймс включил в айподе песню, которую недавно опубликовала на его странице в фейсбуке рыжеволосая девушка, которую он встретил однажды в баре. Песня была опубликована неделю назад, часов в пять утра. Так что скорее всего рыжеволосая была сильно пьяна. Но слова песни о том, как больно находиться рядом с человеком, которого любишь, и не иметь возможности прикоснуться к нему, будоражили Джеймса и он слушал и слушал ее по кругу.
Однако пищание уставшего от полета ребенка и запах крутых яиц не давали развиться романтическим мечтам в должной мере. Тем временем самолет пошел на снижение и крыска Лариска шепнула Джеймсу, что не считает Стамбул таким уж gay-friendly городом. А Сержант Джеймс в десятый раз укорил её за то, что она так и не прочитала рекомендованного им Памука. А ведь Памук упоминает о том, что некоторые турецкие султаны держали мужские гаремы. Крыска завертелась на своем сидении. У нее снова заложило уши.
Футболки из All Saints c воротником-капюшоном на шнурке Джеймс считал одним из главных достижений fashion индустрии: в них никогда не было жарко и при желании всегда можно было прикрыть голову или спрятать лицо, регулируя воротник с помощью завязок.
Пока гомосексуалисты запивали яйца, сваренные вкрутую, кока-колой, сержант Джеймс смотрел в окно на реки и земли, простиравшиеся под крыльями Илюшина. Но умиротворение от пейзажей так и не удалось испытать: позади сидел беспокойный ребенок, который постоянно колотил ногами в спинку сиденья сержанта. Вонь от крутых яиц стала невыносимой и уже проникла сквозь двухслойую материю капюшона. Джеймс включил в айподе песню, которую недавно опубликовала на его странице в фейсбуке рыжеволосая девушка, которую он встретил однажды в баре. Песня была опубликована неделю назад, часов в пять утра. Так что скорее всего рыжеволосая была сильно пьяна. Но слова песни о том, как больно находиться рядом с человеком, которого любишь, и не иметь возможности прикоснуться к нему, будоражили Джеймса и он слушал и слушал ее по кругу.
Однако пищание уставшего от полета ребенка и запах крутых яиц не давали развиться романтическим мечтам в должной мере. Тем временем самолет пошел на снижение и крыска Лариска шепнула Джеймсу, что не считает Стамбул таким уж gay-friendly городом. А Сержант Джеймс в десятый раз укорил её за то, что она так и не прочитала рекомендованного им Памука. А ведь Памук упоминает о том, что некоторые турецкие султаны держали мужские гаремы. Крыска завертелась на своем сидении. У нее снова заложило уши.