Кризис как стимул для модернизации
Победе демпартии Японии посвящается
В последнее время и проправительственные, и оппозиционные издания тиражируют следующий тезис: кризис - не лучшее время для политических реформ. На самом деле ни когда не поздно признать свои ошибки, искренние заблуждения и сделать позитивные шаги. Положительный эффект не будет мгновенным, но обязательно проявится.
Кризис порождает устойчивые ожидания перемен - как социально-политических, так и экономических. Оставить во власти «старую команду», при которой ситуация ухудшилась и не достигнуто кардинальных изменений к лучшему означает спровоцировать недоверие к государству со стороны общественности. Опыт европейских стран, в которых недавно произошла ротация элит, отнюдь не свидетельствует о недопустимости политических реформ во время кризиса. Более того: коррекция или смена экономических стратегий позволила минимизировать последствия кризиса на социально-экономическую обстановку, не допустить усугубления негативного эффекта от принятых ранее ошибочных решений.
В ситуации кризиса важно адекватно осознавать происходящее - с этого начинается выработка эффективного антикризисного плана. Информированность центра принятия решений - важный фактор, но не менее важными являются вопросы умения принять оптимальные решения на основе имеющейся информации.В свою очередь, «оптимальность» определяется идеологией, которую исповедует лицо, принимающее решение.
Поэтому кризис - это время проверки политической элиты на адекватность действий, иначе говоря - лакмус, определяющий соответствие интересам общества действий элиты, находящейся у рычагов госуправления.
Важно понимать: модернизация экономики в развитых демократиях тесно увязана с совершенствованием социально-политических отношений. Таким образом происходит адаптация системы к новым стандартам, новым вызовам. По сути, в развитых демократиях происходит постоянная реформа экономики, политической системы, социальных отношений, в результате чего Великобритания, Франция, Италия не только идут «в ногу со временем», не нуждаясь в революционных потрясениях, но и «задают моду», стандарты для всего мира.
Однако история знает немало примеров «взрывных» экономических реформ, проводимых авторитарными и откровенно тоталитарными режимами, производивших в конечном итоге революцию и выводивших национальные экономики в число мировых лидеров. То есть два взаимосвязанных процесса - модернизация экономическая и политическая - далеко не всегда проходят одновременно, чему свидетельство - опыт преобразований послевоенных Германии и Японии, Тайваня и Ю.Кореи, Сингапура и Китая…
Тоталитарные режимы демонстрируют примеры успешных экономических реформ. Однако не часто им удается осуществить успешные стратегии с опорой на собственные силы, интеллектуальные и иные ресурсы («азиатские тигры»). Также не всем из них удалось удержать темпы реформ и выйти из тени геополитических покровителей. Сложно припомнить, когда фундаментальные естественнонаучные открытия осуществлялись в странах с авторитарными режимами. То есть модернизационный темп в режиме «ручного управления» можно поддерживать даже десятилетиями (Сингапур, Тайвань и др.), но такая система чрезвычайно зависима от субъективных факторов, не достаточно устойчива, такое общество живет в постоянном перенапряжении.
Рано или поздно и авторитарные и тоталитарные режимы сменяются, эволюционируют или деградируют в изоляции. Ибо они не способны создать среду для свободного интеллектуального творчества. Речь не только о гуманитариях, но и о научно-технической интеллигенции. Как правило, в научно-техническом развитии вышеуказанные страны довольствуются заимствованиями - через покупку иностранных патентов, технический шпионаж и откровенный плагиат. При этом политические режимы этих стран не обеспечивают ни комфорта жизни для широких масс, ни развития высокой культуры. Не удивительно, что страны типа Сингапура, славясь экспортом современных товаров и услуг, имеют также серьезные гуманитарные проблемы.
Едва ли в континентальной Европе найдется много сторонников азиатских или латиноамериканских диктаторов, осуществивших экономические преобразования ценой жестокого массового террора. Цена модернизации экономики обусловлена культурно-цивилизационным контекстом, а также конкретно-историческим моментом, геополитическим раскладом. Не зафиксировано случаев, чтобы в откровенных и публичных дебатах сторонники модернизации «по-азиатски» находили много сторонников не только в Белоруссии, но и на Украине, где социально-экономическая ситуация откровенно отчаянная, а политический тупик не только стал континентальной легендой. И все же, даже переживая социальный раскол, осознавая со всей очевидностью кризис государственности, ни один украинский или молдавский политик не декларирует опыт Сингапура или Чили как достойную альтернативу status quo, желанную долю для своих потомков.
Разумеется, общество неоднородно, кризис обостряет борьбу за власть. Отсюда вытекает понимание того, что оценки антикризисных планов правительства или оппозиционных групп будут подвергаться взаимной острой критике не только потому, что речь идет о власти, но и потому, что оппоненты стоят на различных идеологических платформах. И поэтому «общественный интерес», «социальный контракт» и «правильность действий» ими трактуется по-разному, как по-разному смотрят на «общественное благо» либералы и коммунисты.
В данном контексте уместно сказать об усилении идеологической борьбы, катализатором которой выступают кризисные явления. Именно в этот период от повышаются требования к государственной идеологии, в которой однозначно и понятно абсолютно для всех - и для госбюрократии, и для оппозиции, и для обывателя из самого далекого «медвежьего угла» должны четко обрисоваться контуры перспектив, цели общественного развития и пути ее достижения, цена решения стоящих перед государством задач. Важнейшим вопросом при решении данной проблемы является стимулирование развития социальных институций, горизонтальных связей и ряд других мер, способных повысить мобилизационный эффект, минимизировать угрозы саботажа и экстремизма.
Не смотря на разницу в идейных платформах, многие политологи подчеркивают важность мобилизации общества, усиления связей между социальными группами и государством. При этом ряд российских экспертов небезосновательно отмечают, что в нынешней ситуации не только в России, но и во всем мире возникает соблазн перехода к «ручному управлению» вместо повышения эффективности всей системы как таковой за счет дополнительного обеспечения ее ресурсами и стимулирования наиболее важных ее блоков. Среди важнейших вопросов посткризисного периода будут следующие: когда и как осуществится переход от «ручного управления» к системным преобразованиям и выстраиванию новой конфигурации социально-политической реальности. Несомненно: устойчивость посткризисного периода будет обеспечена реформированной системой сдержек и противовесов, активизацией конкуренции на качественно новой платформе, формирование которой происходит в каждом регионе с учетом местной специфики.
Нет оснований полагать, что в Белоруссии «ручное управление» будет заменено на системное в ближайшее время, но это неизбежно и вполне осуществимо в среднесрочной перспективе. Глобальный экономический кризис не столько отразился на белорусском экспорте, сколько обострил внутренние противоречия во всех сферах жизни белорусского общества, в т.ч. политической. И даже если сбудутся прогнозы оптимистов, посткризисный глобальный экономический рост и рост потребления на традиционных для белорусского экспорта внешних рынках не вернет прежней относительной устойчивости ни белорусской экономике в целом, ни политической системе. К примеру, изменится структура спроса (она уже меняется) на белорусские товары и услуги в России - чем будут подкреплены геополитические амбиции официального Минска?
Самая актуальная тема - что будет после кризиса. В ее контексте уже сейчас уместно размвшлать над рядом вопросов: в каком статусе явит себя наша страна в изменившемся мире? По какому сценарию - азиатскому, скандинавскому, латиноамериканскому или иному пройдет модернизация, каковой будет ее цена, временная протяженность? Будет ли политическая модернизация предшествовать или идти параллельно модернизации экономической? Что национальная экономика предложит мировому рынку, какова будет ее специализация?
Многие белорусские и зарубежные эксперты пришли к выводу, что дальнейшая консервация «белорусской модели» усилит темпы отставания даже от развивающихся стран, на преодоление её потребуется колоссальное количество сил и средств при наличии воли элиты и удачном стечении многих обстоятельств. Обрекают Белоруссию на деградацию те, кто утверждает тезис о неприемлемости реформ в период кризиса.