мужское
Алексей Широпаев
Венедикту Ерофееву
Глаза от водки голубее.
Еще - рубаха голуба.
И в этом русская идея.
И в этом русская судьба.
А водка прочищает глотку
До соловьиных скоростей,
До первых слез, до детской нотки,
До Бога, почвы и костей.
Уже не жжет глоточек колкий,
Неотличимый от воды.
И хрусталем на книжной полке
Порожних шкаликов ряды.
Чревата муза антитезой.
За Клязьму, за туманный вид
Гортанным горловым протезом
Она поэта наградит.
Прошла не широко, не узко
Жизнь в стороне от большаков.
И я беру билет на Курском
В один конец до Петушков.
Спеша за солнцем-скарабеем,
Один приеду в никуда,
Где март бессмертья голубее
И чище водочки вода.
Москва-Владимир.
Венедикту Ерофееву
Глаза от водки голубее.
Еще - рубаха голуба.
И в этом русская идея.
И в этом русская судьба.
А водка прочищает глотку
До соловьиных скоростей,
До первых слез, до детской нотки,
До Бога, почвы и костей.
Уже не жжет глоточек колкий,
Неотличимый от воды.
И хрусталем на книжной полке
Порожних шкаликов ряды.
Чревата муза антитезой.
За Клязьму, за туманный вид
Гортанным горловым протезом
Она поэта наградит.
Прошла не широко, не узко
Жизнь в стороне от большаков.
И я беру билет на Курском
В один конец до Петушков.
Спеша за солнцем-скарабеем,
Один приеду в никуда,
Где март бессмертья голубее
И чище водочки вода.
Москва-Владимир.