Каким парнем он был
Год назад не стало Анатолия Клишина.
Со столь «газетной» фамилией ему было грех не оказаться в журналистике. И сегодня его можно по праву считать отцом этой профессии в Кемеровской области: за плечами не только созданный факультет филологии и журналистики в КемГУ, для студентов он был чуть больше, чем простым преподавателем - более обожаемого педагога на журфаке до сих пор не сыскать.
Его карьера началась в Юрге - именно сюда в конце семидесятых приехал молодой специалист Анатолий Клишин. Корреспондент, заместитель главного редактора, наконец главред - такими были шесть лет, которые он провел в этом городе, преобразив не только газету, но и все профессиональное сообщество.
Мы не были знакомы, но при всей противоречивости любого журналиста его фигура до сих пор мне кажется в некотором роде парадоксальной - я ни разу ни от одного из коллег не слышал про него ни одного дурного слова. Да, он смог прожить свою жизнь не по чужим клише...
Об Анатолии Клишине вспоминают его первые коллеги.
До прихода на юргинское телевидение Раиса Данилова работала корреспондентом в районной газете «Знамя Октября». Если жизнь в городе тогда была крайне вялотекущей, то что уж можно сказать про Юргинский район, где новостийное поле так или иначе привязано к сезонно-полевым работам. В такой небогатой на журналистскую свободу обстановке она быстро заметила нового человека в профессиональном цеху.
- На него было сложно не обратить внимания. В городскую газету пришел новый редактор - молодой, талантливый, импозантный, да еще и с профессиональным образованием, - в общем, стал для нас чуть ни не примером для подражания. Во всяком случае, для меня точно - я с удовольствием читала его материалы.
На работе тогда мы пересекались очень часто: мало того, что редакции городской и районной газет находились в одном здании и на одном этаже, так еще и кабинеты располагались вперемешку. Он также возглавил городское отделение Союза журналистов СССР и весьма жестко поставил там работу касаемо приема новых членов. Клишин очень ответственно подошел к этому - не то, что сейчас, когда принимают всех, кого ни попадя. У него при этом достаточное сложное отношение выработалось к тем, кто работает на заводском радио, в ведомственных многотиражках - журналисты там более самодеятельные, что ли... И вот им трудно было попасть в Союз журналистов, потому что Клишин задал высокую профессиональную планку, порой даже не с первого раза люди получали заветные корочки.
В плане газеты это тоже, кстати, сказалось. Он вывел «Свет Ильича» на совсем другой уровень, сделал ее более современной; все-таки до него редакцию возглавляли люди в годах, а тут пришел специалист с массой новаций.
Вообще, это был удивительный человек. Всегда улыбчивый, приветливый - он располагал людей к себе. Многое знал, но не кичился этим. Хотел себе сделать карьеру, и сделал - целеустремленно, но очень аккуратно, без похода по головам.
Журналист Людмила Платонова (Смолина) была с Клишиным на равных - в те годы руководила заводской газетой «Призыв». И пусть пересекались они в основном на паркетных собраниях, воспоминаний осталось все равно предостаточно.
- Это был настоящий журналист. Всегда находился на волне всех событий, но бюрократом, чего требовала его должность, так и не стал. Конечно, мы делали ровным счетом то, что нужно власти, но на своих редакторских встречах относились к происходящему проще: сначала нахохочемся над каждым известием, а потом освещаем его в газете с точки зрения партийного руководства.
С ним вообще связано много историй. Однажды мы поехали на кустовую летучку в Тайгу - зимой, в буран. Электричка тогда приходила рано, и на это собрание мы, так получилось, приехали первыми. Редакция же тамошней газеты располагалась в каком-то маленьком приземистом домике, и за ночь его замело буквально под самую крышу. Толя свои лидерские качества проявил и здесь - нашел лопаты, и мы все вместе, с шутками и смехом, откапывали редакцию тайгинской газеты. То есть он никогда не ждал, что сделают за него, проявлял находчивость, брал ответственность в любых делах - и в коммунистических, и в запевальных, и в танцевальных, и в снегоочистительных тоже.
Он хорошо умел сгладить углы, в нем жило чудесное чувство юмора. Однажды в город приехал литцензор - тогда ведь была тотальная цензура - в очередной раз рассказывать нам, о чем ни в коем случае нельзя писать. И бросил с очень серьезным видом лица реплику - «И не дай бог, если у вас здесь найдут полезные ископаемые...», на что Клишин быстро среагировал - «Мы их сразу обратно закопаем». Он умел разрядить обстановку.
До его приезда в город все газетчики варились в собственном соку, а он смог вдохнуть в нас свежую струю. Пришел Толя и все действительно изменилось.
Коллега Платоновой по заводской газете Валентина Агуреева тоже попала под обаяние приехавшего в город журналиста. (Сама Валентина, кстати, завтра возвращается в телеэфир с авторской программой «Диалоги с властью»).
- Когда я увидела Клишина в первый раз, мне он показался карьеристом - амбициозным, заносчивым; как-то не восприняла его. На одном из мероприятий, проходившем на площади парткома, я тогда разглядывала Толю - стоял с блокнотиком, молодой, кудрявый как Есенин... Такой мажор. А потом, когда «Призыв» отмечал юбилей, мы его пригласили на праздник, и увидели в неформальной обстановке совсем другого человека.
Новатор, умница, со свежими идеями, с другим взглядом. Мы в заводской-то газете жили, что называется, за забором, нас вообще не считали за какое-то приличное издание, а когда Клишин появился, журналистские встречи стали более частыми, мы стали публиковать свои материалы в «Свете Ильича». На разборах полетов - летучках - на него было приятно смотреть, мне нравилось, как он мог анализировать, по сути давал целый мастер-класс.
Но при всей своей душевности он, насколько я знаю, был суровым начальником. Припоминаю эпизод, когда Клишин уволил корректора лишь за то, что та не заметила ошибки на полосе. Одной-единственной ошибки! То есть он относился очень серьезно к тому, что делает, понимал недопустимость подобного.
Его абсолютно не изменил карьерный взлет: у нас на ЮТРК проходила практику одна студентка, которая попросила замолвить за себя словечко; знала, что мы когда-то сотрудничали. Конечно, я дала хорошее резюме, а юная журналистка, получившая неплохие оценки за работу у нас, потом отзванивалась, передавала привет от него. Помнил земляков, не забывал.
Я до сих пор не могу представить себе, что его больше нет. Знала, что серьезно болеет, но не думала, что уйдет так скоро...
Коллектив газеты «Свет Ильича» (1986 год).
Слева направо: ответственный секретарь Мария Исакова, фотокор Владимир Кузнецов, секретарь Валентина Дмитриева, сотрудник отдела рекламы и объявлений Елена Борец (сейчас - Шелепнева), главный редактор Анатолий Клишин, корреспонденты Татьяна Радионова и Александр Евдокимов, бухгалтер Алевтина Баранова, бывший главный редактор Владимир Воронин.
Студенческий друг Клишина Сергей Киселев вместе со своим именитым коллегой никогда тем не менее не работал - окончив журфак, уехал в родную Тайгу. Общаться же они не перестали, более того - позже встретились на курсах в Высшей партийной школе, а спустя несколько лет Киселев возглавил редакцию той же юргинской городской газеты «Свет Ильича», которой в начале восьмидесятых руководил Клишин.
- Самое парадоксальное, что я не помню того момента, когда мы с ним познакомились - кто первым пожал друг другу руку в памяти почему-то не осталось...
Это был 1974 год, тогда только открылось отделение журналистики в Кемеровском госуниверситете, куда мы оба и поступили. А жили, разумеется, в общежитии и во время ремонта мы с Толей оказались в одной комнате. Уже тогда стало понятно, что он умеет хорошо работать не только головой, но и руками - действительно, многое умел делать, и из-за него нас однажды чуть не отчислили из университета.
В те времена религия находилась под запретом, а с нами в комнате проживал Саша Маркедонов, который был верующим человеком - среди книг на его полке стояла икона. С нее все и началось. Толя где-то достал кусок меди и стал заниматься чеканкой, то есть получился такой религиозный самодел. И после майских праздников в общежитие пришла проверка из деканата... Шесть человек - вся комната в полном составе - немедленно снимаются с лекций и отправляются в ректорат, где нам очень ясно объяснили, что мы учимся в советском госуниверситете, что религия - это опиум для народа... Нас, конечно, простили, но вопрос тогда стоял очень остро - проректор сказал, что таких ребят надо немедленно отчислять. Нас же это только сблизило - парней и так было мало на факультете, мы стали еще больше держаться своей кучкой.
А после вуза я уехал в Тайгу, а Толя, хоть и беловчанин, - в Юргу. Тогда везде царило распределение, но нас почему-то отправили на вольные хлеба, мы сами искали свободные места. Его сюда привела любовь, он уже был женат на Ирине, а она - юргинка. Когда они только познакомились, сейчас уже можно в этом признаваться, мы в два часа ночи рвали в обкомовском саду охапки сирени... Или он приезжал ко мне в Тайгу, мы ходили в лес на охоту - он забирался на кедр и вырубал на нем инициалы «И.К.»...
Сдружились же мы, наверное, лишь потому, что очень разные. Если я по характеру немного взбалмошный, то Толя более прагматичный человек. Мне всегда в нем нравилось его умение с ходу не только вникать в проблему, но и столь же быстро принимать оптимальное решение. Он был очень обаятельным человеком, душой любой компании.
Сложно сказать, насколько сильным журналистом он являлся - вместе мы никогда не работали, да и развернуться в то время было очень сложно. Единственное, что вспоминается, это практика, когда мы, эксперимента ради, попробовали заняться радиожурналистикой - взяли репортерский магнитофон и пошли в какое-то училище пытать народ. Ничего из этого не получилось - все-таки мы чистые газетчики. ...Мне трудно его хвалить или наоборот критиковать, потому что он очень быстро перешел из практиков в теоретики, создав журфак с нуля; не было ведь ни методик ни технологий, все разрабатывал сам Клишин.
С его уходом, я уверен, кузбасская журналистика осиротела. У тех же, кто сейчас пришел на его место, совсем другие интересы, и я бы очень хотел, чтобы созданный им факультет не изменился в худшую сторону. Наверное, не ошибусь, если скажу, что он работал не ради денег, престижа или наград - у него была возможность выбрать в свое время Москву с Нижним Новгородом, но Толя предпочел малую родину. Это стало делом его жизни. И этого нельзя забывать.
Со столь «газетной» фамилией ему было грех не оказаться в журналистике. И сегодня его можно по праву считать отцом этой профессии в Кемеровской области: за плечами не только созданный факультет филологии и журналистики в КемГУ, для студентов он был чуть больше, чем простым преподавателем - более обожаемого педагога на журфаке до сих пор не сыскать.
Его карьера началась в Юрге - именно сюда в конце семидесятых приехал молодой специалист Анатолий Клишин. Корреспондент, заместитель главного редактора, наконец главред - такими были шесть лет, которые он провел в этом городе, преобразив не только газету, но и все профессиональное сообщество.
Мы не были знакомы, но при всей противоречивости любого журналиста его фигура до сих пор мне кажется в некотором роде парадоксальной - я ни разу ни от одного из коллег не слышал про него ни одного дурного слова. Да, он смог прожить свою жизнь не по чужим клише...
Об Анатолии Клишине вспоминают его первые коллеги.
До прихода на юргинское телевидение Раиса Данилова работала корреспондентом в районной газете «Знамя Октября». Если жизнь в городе тогда была крайне вялотекущей, то что уж можно сказать про Юргинский район, где новостийное поле так или иначе привязано к сезонно-полевым работам. В такой небогатой на журналистскую свободу обстановке она быстро заметила нового человека в профессиональном цеху.
- На него было сложно не обратить внимания. В городскую газету пришел новый редактор - молодой, талантливый, импозантный, да еще и с профессиональным образованием, - в общем, стал для нас чуть ни не примером для подражания. Во всяком случае, для меня точно - я с удовольствием читала его материалы.
На работе тогда мы пересекались очень часто: мало того, что редакции городской и районной газет находились в одном здании и на одном этаже, так еще и кабинеты располагались вперемешку. Он также возглавил городское отделение Союза журналистов СССР и весьма жестко поставил там работу касаемо приема новых членов. Клишин очень ответственно подошел к этому - не то, что сейчас, когда принимают всех, кого ни попадя. У него при этом достаточное сложное отношение выработалось к тем, кто работает на заводском радио, в ведомственных многотиражках - журналисты там более самодеятельные, что ли... И вот им трудно было попасть в Союз журналистов, потому что Клишин задал высокую профессиональную планку, порой даже не с первого раза люди получали заветные корочки.
В плане газеты это тоже, кстати, сказалось. Он вывел «Свет Ильича» на совсем другой уровень, сделал ее более современной; все-таки до него редакцию возглавляли люди в годах, а тут пришел специалист с массой новаций.
Вообще, это был удивительный человек. Всегда улыбчивый, приветливый - он располагал людей к себе. Многое знал, но не кичился этим. Хотел себе сделать карьеру, и сделал - целеустремленно, но очень аккуратно, без похода по головам.
Журналист Людмила Платонова (Смолина) была с Клишиным на равных - в те годы руководила заводской газетой «Призыв». И пусть пересекались они в основном на паркетных собраниях, воспоминаний осталось все равно предостаточно.
- Это был настоящий журналист. Всегда находился на волне всех событий, но бюрократом, чего требовала его должность, так и не стал. Конечно, мы делали ровным счетом то, что нужно власти, но на своих редакторских встречах относились к происходящему проще: сначала нахохочемся над каждым известием, а потом освещаем его в газете с точки зрения партийного руководства.
С ним вообще связано много историй. Однажды мы поехали на кустовую летучку в Тайгу - зимой, в буран. Электричка тогда приходила рано, и на это собрание мы, так получилось, приехали первыми. Редакция же тамошней газеты располагалась в каком-то маленьком приземистом домике, и за ночь его замело буквально под самую крышу. Толя свои лидерские качества проявил и здесь - нашел лопаты, и мы все вместе, с шутками и смехом, откапывали редакцию тайгинской газеты. То есть он никогда не ждал, что сделают за него, проявлял находчивость, брал ответственность в любых делах - и в коммунистических, и в запевальных, и в танцевальных, и в снегоочистительных тоже.
Он хорошо умел сгладить углы, в нем жило чудесное чувство юмора. Однажды в город приехал литцензор - тогда ведь была тотальная цензура - в очередной раз рассказывать нам, о чем ни в коем случае нельзя писать. И бросил с очень серьезным видом лица реплику - «И не дай бог, если у вас здесь найдут полезные ископаемые...», на что Клишин быстро среагировал - «Мы их сразу обратно закопаем». Он умел разрядить обстановку.
До его приезда в город все газетчики варились в собственном соку, а он смог вдохнуть в нас свежую струю. Пришел Толя и все действительно изменилось.
Коллега Платоновой по заводской газете Валентина Агуреева тоже попала под обаяние приехавшего в город журналиста. (Сама Валентина, кстати, завтра возвращается в телеэфир с авторской программой «Диалоги с властью»).
- Когда я увидела Клишина в первый раз, мне он показался карьеристом - амбициозным, заносчивым; как-то не восприняла его. На одном из мероприятий, проходившем на площади парткома, я тогда разглядывала Толю - стоял с блокнотиком, молодой, кудрявый как Есенин... Такой мажор. А потом, когда «Призыв» отмечал юбилей, мы его пригласили на праздник, и увидели в неформальной обстановке совсем другого человека.
Новатор, умница, со свежими идеями, с другим взглядом. Мы в заводской-то газете жили, что называется, за забором, нас вообще не считали за какое-то приличное издание, а когда Клишин появился, журналистские встречи стали более частыми, мы стали публиковать свои материалы в «Свете Ильича». На разборах полетов - летучках - на него было приятно смотреть, мне нравилось, как он мог анализировать, по сути давал целый мастер-класс.
Но при всей своей душевности он, насколько я знаю, был суровым начальником. Припоминаю эпизод, когда Клишин уволил корректора лишь за то, что та не заметила ошибки на полосе. Одной-единственной ошибки! То есть он относился очень серьезно к тому, что делает, понимал недопустимость подобного.
Его абсолютно не изменил карьерный взлет: у нас на ЮТРК проходила практику одна студентка, которая попросила замолвить за себя словечко; знала, что мы когда-то сотрудничали. Конечно, я дала хорошее резюме, а юная журналистка, получившая неплохие оценки за работу у нас, потом отзванивалась, передавала привет от него. Помнил земляков, не забывал.
Я до сих пор не могу представить себе, что его больше нет. Знала, что серьезно болеет, но не думала, что уйдет так скоро...
Коллектив газеты «Свет Ильича» (1986 год).
Слева направо: ответственный секретарь Мария Исакова, фотокор Владимир Кузнецов, секретарь Валентина Дмитриева, сотрудник отдела рекламы и объявлений Елена Борец (сейчас - Шелепнева), главный редактор Анатолий Клишин, корреспонденты Татьяна Радионова и Александр Евдокимов, бухгалтер Алевтина Баранова, бывший главный редактор Владимир Воронин.
Студенческий друг Клишина Сергей Киселев вместе со своим именитым коллегой никогда тем не менее не работал - окончив журфак, уехал в родную Тайгу. Общаться же они не перестали, более того - позже встретились на курсах в Высшей партийной школе, а спустя несколько лет Киселев возглавил редакцию той же юргинской городской газеты «Свет Ильича», которой в начале восьмидесятых руководил Клишин.
- Самое парадоксальное, что я не помню того момента, когда мы с ним познакомились - кто первым пожал друг другу руку в памяти почему-то не осталось...
Это был 1974 год, тогда только открылось отделение журналистики в Кемеровском госуниверситете, куда мы оба и поступили. А жили, разумеется, в общежитии и во время ремонта мы с Толей оказались в одной комнате. Уже тогда стало понятно, что он умеет хорошо работать не только головой, но и руками - действительно, многое умел делать, и из-за него нас однажды чуть не отчислили из университета.
В те времена религия находилась под запретом, а с нами в комнате проживал Саша Маркедонов, который был верующим человеком - среди книг на его полке стояла икона. С нее все и началось. Толя где-то достал кусок меди и стал заниматься чеканкой, то есть получился такой религиозный самодел. И после майских праздников в общежитие пришла проверка из деканата... Шесть человек - вся комната в полном составе - немедленно снимаются с лекций и отправляются в ректорат, где нам очень ясно объяснили, что мы учимся в советском госуниверситете, что религия - это опиум для народа... Нас, конечно, простили, но вопрос тогда стоял очень остро - проректор сказал, что таких ребят надо немедленно отчислять. Нас же это только сблизило - парней и так было мало на факультете, мы стали еще больше держаться своей кучкой.
А после вуза я уехал в Тайгу, а Толя, хоть и беловчанин, - в Юргу. Тогда везде царило распределение, но нас почему-то отправили на вольные хлеба, мы сами искали свободные места. Его сюда привела любовь, он уже был женат на Ирине, а она - юргинка. Когда они только познакомились, сейчас уже можно в этом признаваться, мы в два часа ночи рвали в обкомовском саду охапки сирени... Или он приезжал ко мне в Тайгу, мы ходили в лес на охоту - он забирался на кедр и вырубал на нем инициалы «И.К.»...
Сдружились же мы, наверное, лишь потому, что очень разные. Если я по характеру немного взбалмошный, то Толя более прагматичный человек. Мне всегда в нем нравилось его умение с ходу не только вникать в проблему, но и столь же быстро принимать оптимальное решение. Он был очень обаятельным человеком, душой любой компании.
Сложно сказать, насколько сильным журналистом он являлся - вместе мы никогда не работали, да и развернуться в то время было очень сложно. Единственное, что вспоминается, это практика, когда мы, эксперимента ради, попробовали заняться радиожурналистикой - взяли репортерский магнитофон и пошли в какое-то училище пытать народ. Ничего из этого не получилось - все-таки мы чистые газетчики. ...Мне трудно его хвалить или наоборот критиковать, потому что он очень быстро перешел из практиков в теоретики, создав журфак с нуля; не было ведь ни методик ни технологий, все разрабатывал сам Клишин.
С его уходом, я уверен, кузбасская журналистика осиротела. У тех же, кто сейчас пришел на его место, совсем другие интересы, и я бы очень хотел, чтобы созданный им факультет не изменился в худшую сторону. Наверное, не ошибусь, если скажу, что он работал не ради денег, престижа или наград - у него была возможность выбрать в свое время Москву с Нижним Новгородом, но Толя предпочел малую родину. Это стало делом его жизни. И этого нельзя забывать.