(no subject)
Похоже, мое подсознание стало догадываться, что то, что так удобно кажется временным отсутствием Максима, в которое поверить просто, на самом деле является его физическим исчезновением. Он уже давно превратился в горку пепла вместе с костюмом, в котором ходил на работу, любимым галстуком и ботинками, которые мы с любовью долго выбирали года три назад в аутлете под Миланом. Это было так важно для нас тогда, и мы очень радовались тому, как они хороши, как прочны, можно носить лет 10, и тому, что в точно таких же американские президенты любят принимать присягу. В голову не могло прийти, что эти прекрасные ботинки переживут владельца.
Вообще я пока не знаю, как приступить к разбору вещей Максима. Все лежит и висит на своих местах, страшно трогать, тогда иллюзия может рассыпаться. Станет очевидно, что он не вернется ко мне в привычном виде.
Хотя, на самом деле, он всегда будет со мной, конечно. Даже если не особо верить в бессмертие души. А сейчас хочется верить в это. В то, что он действительно рядом, и знает, что я думаю о нем, как скучаю.
Вообще я пока не знаю, как приступить к разбору вещей Максима. Все лежит и висит на своих местах, страшно трогать, тогда иллюзия может рассыпаться. Станет очевидно, что он не вернется ко мне в привычном виде.
Хотя, на самом деле, он всегда будет со мной, конечно. Даже если не особо верить в бессмертие души. А сейчас хочется верить в это. В то, что он действительно рядом, и знает, что я думаю о нем, как скучаю.