Маяки, указывающие дорогу домой
А когда нас лишали крыльев - мы не кричали. А когда нас толкали к Свету - сопротивлялись. Жди меня до поры на пропахшем мочой причале, а настанет пора - так в мраморной бальной зале. И когда на ковёр опять упадёт перчатка и один из нас начнёт преклонять колени, мы оставим на вечности сладкие отпечатки, их под утро слижут демоны сновидений.
---
Я выдыхал: "Милый друг, позволь", но не касался твоей руки, но мы глотали морскую соль, мы вместе видели маяки, бывало трудно, потом - легко, струилось время в проём окна, и тучи пламенных мотыльков слетали тихо на плечи к нам, мы безмятежно тушили свет, ты уходил ночевать к другим... Я видел холод чужих планет - с твоим он, честно, едва сравним. Я выжил, чтобы тебя любить, и под покровом пустых небес весьма талантливо сделал вид, что кем бы ни был я - ангел, бес, - я буду волком у ног твоих, я буду вечным твоим шутом... Теперь я - пьющий портвейн псих, а ты... но, впрочем, смолчим о том. Я говорю ни о чём стихами, я режу пальцы о тетиву, дышу не нами, живу не нами, но, между тем, всё равно живу, пусть на отшибе, в глубокой яме, но это, Господи, всё же я, обзавестись довелось друзьями (зачем вообще мертвецу друзья?), они берут меня, теребят, так закрутили, что просто ах...
А я, играющий роль себя, пытаюсь помнить о маяках.
---
Я выдыхал: "Милый друг, позволь", но не касался твоей руки, но мы глотали морскую соль, мы вместе видели маяки, бывало трудно, потом - легко, струилось время в проём окна, и тучи пламенных мотыльков слетали тихо на плечи к нам, мы безмятежно тушили свет, ты уходил ночевать к другим... Я видел холод чужих планет - с твоим он, честно, едва сравним. Я выжил, чтобы тебя любить, и под покровом пустых небес весьма талантливо сделал вид, что кем бы ни был я - ангел, бес, - я буду волком у ног твоих, я буду вечным твоим шутом... Теперь я - пьющий портвейн псих, а ты... но, впрочем, смолчим о том. Я говорю ни о чём стихами, я режу пальцы о тетиву, дышу не нами, живу не нами, но, между тем, всё равно живу, пусть на отшибе, в глубокой яме, но это, Господи, всё же я, обзавестись довелось друзьями (зачем вообще мертвецу друзья?), они берут меня, теребят, так закрутили, что просто ах...
А я, играющий роль себя, пытаюсь помнить о маяках.