«Семья Ротару грабила евреев!» Уцелевший узник гетто - израильтянин Дов Меир, обвиняет родителей Софии Ротару в тотальном ограблении еврейских домов его местечка в период Холокоста.
Но он высказывает эти "воспоминания" публично, поэтому они вполне подпадают под "Закон о защите чести и достоинства и деловой репутации". На мой взгляд, возникни у Софии Михайловны желание подать в суд , при отсутствии у него других доказательств, кроме своих собственных слов, суд она выиграет "на раз". И это правильно, иначе любой может оклеветать другого человека, говоря публично, мол, это мои воспоминания.
я еще раз повторю, что выживший в том аду имеет полное право высказывать свои воспоминания в любых СМИ. Он никого не обвиняет - и уж тем более не Софию, а лишь делится с нашим поколением тем, что лично пережил и лично помнит.
Его рассказ ничем не отличается от воспоминаний любого фронтовика о событиях 1941 года.. Представим себе: солдат-ветеран рассказывает в 2013 году, что в июле 1941-го командир их батальона майор Иванько трусливо сбежал с позиций перед наступающими немецкими танками. И что - внуки этого Иванько будут подавать в суд "о защите чести и достоинства и деловой репутации" их дедушки?.. А делящийся своими воспоминаниями раненый фронтовик будет привлечен к суду? Никогда.
Э, нет. "Трусливо сбежал с позиции..." - это одно, а обвинения в гарбеже, то есть в уголовщине - это все же другое. А то, если следовать Вашей логике, то такого понятия, как "клевета" вообще не существует. А, например, Владимир Абрамович, котрый, как Вы, может быть, знаете, воевал, был тяжело ранен и награжден боевыми орденами, весьма осторожен в своих воспоминаниях о войне, хотя и негативных эпизодов в его военной жизни было, наверняка, предостаточно. И, как мне кажется, если бы Ротару была сейчас, к примеру, дояркой колхоза, то этот "товарисч" ни о чем подобном и не вспомнил бы. А на имени Народной Артистки попиариться - милое дело. ( на всякий случай - это мое "оценочное суждение"). Елена Этуш.
да ну, я вас умоляю. Грабить евреев в 1941 году было еще менее наказуемо, чем насиловать немок в 1945-м. А обвинять 90-летнего старика, услышавшего о Софии Ротару в 1990-х годах, в желании "попиариться" - это за гранью.
Насчет "грабить евреев в 1941 году" ничего не могу сказать -- не знаю. В моем комменте говорится лишь о том, что обвинять человека в грабеже, даже спустя столько лет, можно, лишь имея доказательства. Тем более, когда живы его близкие родственники. Еще раз повторюсь : слова доказательством не являются. А Ваше возражение насчет пиара в 90 лет - чего только в жизни не бывает. А Вам задам такой вопрос : представьте себя на месте Ротару, что бы Вы почувствовали в такой ситуации? Елена.
Доказательством у свидетеля является его память. Насчет того, что почувствовала бы Ротару - я про это уже успел подумать. Не знаю, откровенничали ли родители с дочерью о том, что происходило в 1941 году. Но с общей ситуацией на оккупированных территориях она должна быть знакома не меньше, чем мы. Дальше всё зависит от её способности посмотреть на ситуацию объективно и понять, что это могло быть правдой (сопоставив с известной ей информацией). Если она этого сделать не сможет - ну, будет защищать родителей от "клеветников". А может, в ее глазах тут вообще ничего страшного нет. Если же посчитать это прошлое общим моральным грузом (независимо от того, участвовали ли в этом ее родители), то есть способы его облегчить - например, включить в репертуар песню памяти тех-то и тех-то, ну или на идише что-то серьезное спеть. Но на Ротару это не похоже. Впрочем, почему я должен заморачиваться ее чувствами больше, чем чувствами еврея, прошедшего через этот ад?
По моему скромному разумению "могло быть правдой" и "было правдой" все же разные вещи. Свидетельские показания хороши, если их несколько, а так - слово одного против слова другого. Думаю, вряд ли ей все равно, что говорят о ее родителях, учитывая, как трепетно она относится к своей семье. Человеку, прошедшему через тот ад, безусловно, нужно посочувствовать. И, тем не менее, этот факт не дает ему право на голословные обвинения в чей-либо адрес. Я представила себя на ее месте : если бы это касалось меня и моих родителей, я, безусловно, потребовала бы доказательств (доказательств, не слов), а при отсутствии таковых защищала бы доброе имя семьи в суде. Елена.
Разговор пошел по новому кругу. "Не клевета" - это когда ДОКАЗАННЫЙ факт (не рассказанный), если НЕ доказанный -клевета, за опубликование которой у нас в России, например, вплоть до уголовной ответственности.
Нет, не клевета - это то, что не является клеветой. Клевета - это распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица. То есть, для того чтобы счесть его рассказ клеветой, суду пришлось бы доказывать, что воспоминания узника гетто являются заведомо ложными сведениями. А поскольку доказать это не удастся (предположим, что суд будет честным, хоть и в России) - то это не клевета.
не моей логике, а вашему уголовному кодексу. И оно есть, только клевету доказать надо. Нельзя людей просто так обвинять в чем бы то ни было. Дов Меир обвиняет не просто так, а вы - просто так.
Вот это здорово Вы повернули! Я Вам долго и упорно пытаюсь доказать, что нельзя обвинять никого, в том числе родителей Ротару, просто так, а теперь оказывается, что обвиняю я. Просто потрясающе!!!
Reply
Его рассказ ничем не отличается от воспоминаний любого фронтовика о событиях 1941 года.. Представим себе: солдат-ветеран рассказывает в 2013 году, что в июле 1941-го командир их батальона майор Иванько трусливо сбежал с позиций перед наступающими немецкими танками. И что - внуки этого Иванько будут подавать в суд "о защите чести и достоинства и деловой репутации" их дедушки?.. А делящийся своими воспоминаниями раненый фронтовик будет привлечен к суду? Никогда.
Reply
Елена Этуш.
Reply
Reply
Елена.
Reply
Насчет того, что почувствовала бы Ротару - я про это уже успел подумать. Не знаю, откровенничали ли родители с дочерью о том, что происходило в 1941 году. Но с общей ситуацией на оккупированных территориях она должна быть знакома не меньше, чем мы. Дальше всё зависит от её способности посмотреть на ситуацию объективно и понять, что это могло быть правдой (сопоставив с известной ей информацией). Если она этого сделать не сможет - ну, будет защищать родителей от "клеветников". А может, в ее глазах тут вообще ничего страшного нет.
Если же посчитать это прошлое общим моральным грузом (независимо от того, участвовали ли в этом ее родители), то есть способы его облегчить - например, включить в репертуар песню памяти тех-то и тех-то, ну или на идише что-то серьезное спеть. Но на Ротару это не похоже. Впрочем, почему я должен заморачиваться ее чувствами больше, чем чувствами еврея, прошедшего через этот ад?
Reply
Елена.
Reply
Reply
Елена.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment