Этот день в моей нелегкой жизни
Сегодня 22 апреля - праздник, отмечаемый в далеком темном прошлом едва ли не круче, чем 12 апреля. В этот день, как известно, родился дедушка Ленин.
И в один из таких дней я впервые познал всю тяжесть репрессий советского режима.
После обеда в детском саду был тихий час - время, когда дети должны лежать в кроватках, держа руки поверх одеяла. При этом желательно спать или делать вид.
Как-то получилось так, что я не делал вид. Деталей не помню, но точно не бегал по головам соседей и соседок, а просто валялся и ворочался. И это злостное несоблюдение высочайших предписаний вызвало недовольство со стороны воспитательницы - престарелой толстой тетки лет примерно ста или пятидесяти.
Когда все проснулись и запихали матрасы с одеялами в шкаф, тетка построила всех и сказала зловеще:
- Заключенный номер такой-то, выйти из строя.
Я сделал два шага вперед, немного беспокоясь, и тетка начала политинформацию.
- Сегодня такой день. Владимир Ильич родился. Что должен делать в такой день будущий октябренок?
Все молчали, поскольку команды "голос" не было.
- Учиться, трудиться и слушать Стаса Михайлова? - задумалась тетка. - Не только. Тогда поститься, молиться и слушать радио "Радонеж"? Не сейчас, время еще не настало. Тогда что?
Я к этому времени уже понял, что мне 3,14здец, только еще не понял - за что именно. Подглядывал за девочками в туалете? Так у нас было все общее, в том числе и толчки, так что все и так все видели. Теребил пипку? Я был обычный советский ребенок и думал, что это только чтобы писать. Курил за верандой? Нюхал клей? Смотрел картинки непристойного содержания? Слушал радио, но не "Радонеж", а "Свободы"?
Ничего этого точно не было. Однако в чем-то я был определенно виноват.
- Будущий октябренок должен во всем слушаться старших, - объяснила наконец воспитательница. - И спать в тихий час в день рождения дедушки Ленина. Но среди вас нашелся тот, кто не спал. В день. Рождения. Ленина!
Стоя перед строем и затылком чувствуя встревоженные взгляды товарищей, я думал, что столько еще не успел всего сделать. Что я не пнул напоследок брата, за то что старший. Не сказал Ленке, что она дура, за то что не пришла на свиданку (а я звал!). Не выбрал, кем быть - космонавтом, водителем мусорной машины или просто летчиком-истребителем.
Мое будущее отныне зависело от приговора. Я был готов к самому страшному.
Но в последний момент что-то случилось, и меня не расстреляли перед строем. Тетка закончила обвинительную речь предсказанием в стиле Ванги:
- Он будет плохим ленинцем, - и добавила - Встать в строй.
Прошли годы. Многого не случилось. Я не понюхал клей и так и не смог научиться курить. Не послушал Стаса Михайлова и радио "Радонеж". Но пророчество воспитательницы пронес в своем сердце через все жизненные невзгоды и теперь понимаю, что в целом она оказалась права. Ленинец из меня получился примерно такой же, как и космонавт.
Т.е. абсолютно никакой.
И в один из таких дней я впервые познал всю тяжесть репрессий советского режима.
После обеда в детском саду был тихий час - время, когда дети должны лежать в кроватках, держа руки поверх одеяла. При этом желательно спать или делать вид.
Как-то получилось так, что я не делал вид. Деталей не помню, но точно не бегал по головам соседей и соседок, а просто валялся и ворочался. И это злостное несоблюдение высочайших предписаний вызвало недовольство со стороны воспитательницы - престарелой толстой тетки лет примерно ста или пятидесяти.
Когда все проснулись и запихали матрасы с одеялами в шкаф, тетка построила всех и сказала зловеще:
- Заключенный номер такой-то, выйти из строя.
Я сделал два шага вперед, немного беспокоясь, и тетка начала политинформацию.
- Сегодня такой день. Владимир Ильич родился. Что должен делать в такой день будущий октябренок?
Все молчали, поскольку команды "голос" не было.
- Учиться, трудиться и слушать Стаса Михайлова? - задумалась тетка. - Не только. Тогда поститься, молиться и слушать радио "Радонеж"? Не сейчас, время еще не настало. Тогда что?
Я к этому времени уже понял, что мне 3,14здец, только еще не понял - за что именно. Подглядывал за девочками в туалете? Так у нас было все общее, в том числе и толчки, так что все и так все видели. Теребил пипку? Я был обычный советский ребенок и думал, что это только чтобы писать. Курил за верандой? Нюхал клей? Смотрел картинки непристойного содержания? Слушал радио, но не "Радонеж", а "Свободы"?
Ничего этого точно не было. Однако в чем-то я был определенно виноват.
- Будущий октябренок должен во всем слушаться старших, - объяснила наконец воспитательница. - И спать в тихий час в день рождения дедушки Ленина. Но среди вас нашелся тот, кто не спал. В день. Рождения. Ленина!
Стоя перед строем и затылком чувствуя встревоженные взгляды товарищей, я думал, что столько еще не успел всего сделать. Что я не пнул напоследок брата, за то что старший. Не сказал Ленке, что она дура, за то что не пришла на свиданку (а я звал!). Не выбрал, кем быть - космонавтом, водителем мусорной машины или просто летчиком-истребителем.
Мое будущее отныне зависело от приговора. Я был готов к самому страшному.
Но в последний момент что-то случилось, и меня не расстреляли перед строем. Тетка закончила обвинительную речь предсказанием в стиле Ванги:
- Он будет плохим ленинцем, - и добавила - Встать в строй.
Прошли годы. Многого не случилось. Я не понюхал клей и так и не смог научиться курить. Не послушал Стаса Михайлова и радио "Радонеж". Но пророчество воспитательницы пронес в своем сердце через все жизненные невзгоды и теперь понимаю, что в целом она оказалась права. Ленинец из меня получился примерно такой же, как и космонавт.
Т.е. абсолютно никакой.