Музей памяти жертв политических репрессий в Мордовии - Стенд «Любовь накануне ядерного апокалипсиса»
В. Р. Цой (внук контрразведчика НКВД - МГБ - КГБ СССР в 1944-1958 гг.): «А «жизнь» - только слово: есть лишь любовь и есть смерть. / Эй! А кто будет петь, если все будут спать? / Смерть стоит того, чтобы жить, / а любовь стоит того, чтобы ждать» (из песни «Легенда» от 1987 г.).
Ив Сен-Лоран: «Любовь - это самая лучшая косметика: она удивительно украшает лицо влюблённой женщины. Но косметику купить легче, чем обрести любовь» (XX в.).
Апостол Иоанн Богослов: «Любовь - от Бога, и всякий любящий рождён от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего … в умилостивление за грехи наши. Возлюбленные, если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает и Его совершенная любовь есть в нас… Совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви. Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас. Кто говорит «я люблю Бога», а брата своего [украинского] ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? … Мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру… Всякий, делающий правду, рождён от Него… Всякий, рождённый от Бога, побеждает … зло мира» (из Первого Соборного послания).
[Третья книга Царств: «Явился Господь Соломону во сне ночью, и сказал Бог: «Проси, что дать тебе». И сказал Соломон: «Ты сделал рабу Твоему Давиду, отцу моему, великую милость; и за то, что он ходил пред Тобою в истине и правде и с искренним сердцем пред Тобою, Ты сохранил ему эту великую милость и даровал ему сына, который сидел бы на престоле его, как это и есть ныне; и ныне, Господи Боже мой, Ты поставил раба Твоего царём вместо Давида, отца моего; но я, отрок малый, не знаю ни моего выхода, ни входа; и раб Твой [как могу, царствую] среди народа Твоего, который избрал Ты, народа столь многочисленного, что по множеству его нельзя ни исчислить его, ни обозреть; даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло; ибо кто может управлять этим многочисленным народом Твоим?»
И благоугодно было Господу, что Соломон просил этого. И сказал ему Бог: «За то, что ты просил этого и не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе разума, чтоб уметь судить, - вот, Я сделаю по слову твоему: вот, Я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе; и то, чего ты не просил, Я даю тебе, и богатство и славу, так что не будет подобного тебе между царями во все дни твои; и если будешь ходить путём Моим, сохраняя уставы Мои и заповеди Мои, как ходил отец твой Давид, Я продолжу и дни твои». И пробудился Соломон, и вот, это было сновидение. И пошёл он в Иерусалим, и стал пред [жертвенником] ковчега завета Господня, и принёс всесожжения, и совершил жертвы мирные, и сделал большой пир для всех слуг своих.
Тогда пришли две женщины блудницы к царю и стали пред ним. И сказала одна женщина: «О, господин мой! Я и эта женщина живём в одном доме. И я родила при ней в этом доме; на третий день после того, как я родила, родила и эта женщина. И были мы вместе, и в доме никого постороннего с нами не было; только мы две были в доме. И умер сын этой женщины ночью, ибо она [во сне неосознанно] заспала его. И встала она ночью, и взяла сына моего от меня, когда я, раба твоя, спала, и положила его к своей груди, а своего мёртвого сына положила к моей груди. Утром я встала, чтобы покормить сына моего, и вот, он был мёртвый; а когда я всмотрелась в него утром, то это был не мой сын, которого я родила». И сказала другая женщина: «Нет, мой сын живой, а твой сын мёртвый». А та говорила ей: «Нет, твой сын мёртвый, а мой живой». И говорили они так пред царём.
И сказал царь: «Эта говорит: мой сын живой, а твой сын мёртвый; а та говорит: нет, твой сын мёртвый, а мой сын живой». И сказал царь: «Подайте мне меч». И принесли меч к царю. И сказал царь: «Рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой». И отвечала та женщина, которой сын был живой, царю, ибо взволновалась вся внутренность её от жалости к сыну своему: «О, господин мой! Отдайте ей этого ребёнка живого и не умерщвляйте его». А другая говорила: «Пусть же не будет ни мне, ни тебе - рубите!» И отвечал царь и сказал: «Отдайте этой [жалостливой] живое дитя и не умерщвляйте его: она - его мать». И услышал весь Израиль о суде, как рассудил царь; и стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божия в нём, чтобы производить суд».]
Ф. М. Достоевский: «Красота спасёт мир… Красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы - сердца людей» (из романов «Идиот» и «Братья Карамазовы» от 1868 и 1881 гг.).
В. Д. Бонч-Бруевич: «До сих пор не изучен нами [кумир В. И. Ленина - террорист С. Г.] Нечаев, над листовками которого Владимир Ильич часто задумывался… Этот титан революции обладал такой силой воли, таким энтузиазмом, что и в Петропавловской крепости, сидя в невероятных условиях, сумел повлиять даже на окружающих его солдат таким образом, что они всецело ему подчинялись. «Совершенно забывают, - говорил Владимир Ильич, - что Нечаев обладал особым талантом организатора, умением всюду устанавливать особые навыки конспиративной работы, умел свои мысли облачать в такие потрясающие формулировки, которые оставались памятны на всю жизнь» (из очерка «Ленин о художественной литературе» от 1934 г.).
С. Г. Нечаев (основатель человеконенавистнической революционной организации «Народная расправа», запрещённой российским МВД ещё в 1869 г.): «Революционер - человек обречённый. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Всё в нём поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью - революцией. Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него - враг беспощадный, и если он продолжает жить в нём, то для того только, чтоб его вернее разрушить.
Революционер презирает всякое доктринёрство и отказался от мирной науки, предоставляя её будущим поколениям. Он знает только одну науку - науку разрушения. Для этого и только для этого он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй медицину. Для этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех возможных слоях… Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех её побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него всё, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно всё, что мешает ему.
Революционер - человек обречённый. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно-образованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует тайная или явная, но непрерывная и непримиримая война на жизнь и на смерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки. Суровый для себя, он должен быть суровым и для других. Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нём единою холодною страстью революционного дела. Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение - успех революции.
Денно и нощно должна быть у него одна мысль, одна цель - страстное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение. Стремясь хладнокровно и неутомимо к этой цели, он должен быть всегда готов и сам погибнуть… Природа настоящего революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность, восторженность и увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мщение. Революционерная страсть, став в нём обыденностью, ежеминутностью, должна соединиться с холодным расчётом. Всегда и везде он должен быть не то, к чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает ему общий интерес революции.
Другом и милым человеком для революционера может быть только человек, заявивший себя на деле таким же революционерным делом, как и он сам. Мера дружбы, преданности и прочих обязанностей в отношении к такому товарищу определяется единственно степенью полезности в деле всеразрушительной практической революции… Революционер вступает в … мир и живёт в нём только с целью его полнейшего, скорейшего разрушения. Он не революционер, если ему чего-нибудь жаль в этом мире, если он может остановиться перед истреблением положения, отношения или какого-либо человека, принадлежащего к этому миру, в котором всё и все должны быть ему равно ненавистны. Тем хуже для него, если у него есть в нём родственные, дружеские или любовные отношения.
[Эта и следующая цитаты приведены с хирургической целью дегероизирующего обличения революционной, экстремистской, террористической и т.п. озлобленных идеологий, всегда в истории приводящих к ухудшению жизни не только аполитичных обывателей, но и тех, кого безответственно провоцируют на лёгкое, топорное, решение сложных общественных и международных проблем. Ломать не строить. Как голосуем, так и живём. Кроме того, стенд заточен на дискредитацию милитаризма, фашизма, ксенофобного национализма и националистического социализма, преступлениям которых не может быть оправдания, в каком бы веке они ни совершались.]» (из прокламации «Катехизис революционера» от 1869 г.).
Умберто Эко: «В 1942 г., в возрасте 10 лет, я завоевал первое место на олимпиаде Ludi Juveniles, проводившейся для итальянских школьников-фашистов (то есть для всех итальянских школьников [того времени]). Я изощрился с риторической виртуозностью развить [военно-патриотическую] тему «Должно ли нам умереть за славу Муссолини и за бессмертную славу Италии?» Я [по-глупости] доказал, что должно умереть… В 1943 г. мне открылся смысл слова «свобода»… Утром 27 июля мне было сказано, что по радио объявили, что фашизм пал и Муссолини арестован… До этой минуты я полагал, что на страну полагается иметь по одной партии… И вот я обнаружил, что в моей стране одновременно имеют место несколько партий… Они существовали прежде на подпольном положении…
В апреле 1945 г. [антифашистские] партизаны взяли Милан. Через два дня они захватили и наш городишко… На центральной площади толпились горожане, пели, размахивали знамёнами. Выкрикивалось имя Миммо, командира партизанского отряда… Он выскакал на балкон муниципалитета на костылях… Я наряду со всеми ждал торжественной речи: всё моё детство прошло в атмосфере крупных исторических речей Муссолини… Миммо говорил хрипло, почти не было слышно: «Граждане, друзья! После многих испытаний мы здесь. Вечная слава павшим!» Всё. Он повернулся и ушёл… В тот день я осознал, что свобода слова означает и свободу от риторики…
В мае нам сказали, что война окончилась. Мир показался мне великой странностью. Меня учили, что перманентная война является нормальным условием жизни для молодого итальянца… Итальянский фашизм представлял собой диктаторский режим, но он не был вполне тоталитарен… У Муссолини не было никакой философии: у него была только риторика. Начал он с воинствующего безбожия, затем подписал конкордат с Церковью и сдружился с епископами, освящавшими фашистские знамёна… Итальянский фашизм первым из всех разработал военное священнодействие, создал фольклор и установил моду на одежду, причём с гораздо большим успехом за границей, чем любые Бенеттоны, Армани и Версаче…
Итальянскому фашизму не была свойственна терпимость. Грамши продержали в тюрьме до самой смерти, Маттеотти уничтожили, братьев Росселли уничтожили, свободу печати подавили, профсоюзы разогнали, политических диссидентов выслали на отдалённые острова, законодательная власть превратилась в чистую фикцию… Я очень обеспокоен неофашистскими движениями, возникающими повсеместно по Европе и, в частности, в России… Хотя политические режимы свергаются, идеологии рушатся под напором критики, дезавуируются, за всеми режимами и их идеологиями всегда стоят: мировоззрение и мирочувствование, сумма культурных привычек, туманность тёмных инстинктов, полуосознанные импульсы…
Следует вычленить список типических характеристик Вечного Фашизма (ур-фашизма); вообще-то достаточно наличия даже одной из них, чтобы начинала конденсироваться фашистская туманность: 1. Первой характеристикой ур-фашизма является культ традиции. Традиционализм старее фашизма. Он выступает доминантой контрреволюционной католической мысли после Французской революции, но зародился он в поздний эллинистический период как реакция на рационализм классической Греции. В средиземноморском бассейне народы разных религий (все они с равной толерантностью были допускаемы в римский Пантеон) искали откровения, явленного на заре истории человечества…
Этот новый культ [скрепления старинных традиций и традиционных религий коренных народов] неизбежно оказывался синкретичным. Синкретизм это не просто, как указывают словари, сочетание разноформных верований и практик. Здесь основа сочетаемости - прежде всего пренебрежение к противоречиям. Исходя из подобной логики, все первородные откровения содержат зародыш истины, а если они разноречивы или вообще несовместимы, это не имеет значения, потому что аллегорически всё равно они все восходят к некоей исконной истине. Из этого вытекает, что нет места развитию знания. Истина уже провозглашена раз и навсегда - остаётся только истолковывать её тёмные словеса. Достаточно посмотреть «обоймы» любых фашистских культур - в них входят только мыслители-традиционалисты…
2. Традиционализм неизбежно ведёт к неприятию модернизма. Как итальянские фашисты, так и немецкие нацисты вроде бы обожали технику, в то время как традиционалистские мыслители обычно технику клеймили, видя в ней отрицание традиционных духовных ценностей. Но, по сути дела, нацизм наслаждался лишь внешним аспектом своей индустриализации. В глубине его идеологии главенствовала теория Blut und Boden - «Крови и почвы». Отрицание современного мира проводилось под соусом отрицания капиталистической современности. Это, по существу, отрицание … духа Просвещения. Век Рационализма видится как начало современного разврата. Поэтому ур-фашизм может быть определён как иррационализм;
3. Иррационализм крепко связан с культом действия ради действия. Действование прекрасно само по себе и поэтому осуществляемо вне и без рефлексии. [Инакомыслящее] думание - немужественное дело. Культура видится с подозрением, будучи потенциальной носительницей критического отношения… Подозрительность по отношению к интеллектуальному миру всегда сигнализирует присутствие ур-фашизма. Официальные фашистские мыслители в основном занимались тем, что обвиняли современную им культуру и либеральную интеллигенцию в отходе от вековечных ценностей;
4. Никакая форма синкретизма не может вынести критики… В современной культуре научное сообщество уважает несогласие как основу развития науки. В глазах ур-фашизма несогласие есть предательство; 5. Несогласие - это ещё и знак инакости. Ур-фашизм растёт и ищет консенсусов, эксплуатируя прирождённую боязнь инородного… 6. Ур-фашизм рождается из индивидуальной или социальной фрустрации. Поэтому все исторические фашизмы опирались на фрустрированные средние классы, пострадавшие от какого-либо экономического либо политического кризиса и испытывающие страх перед угрозой со стороны раздражённых низов…
7. Тем, кто вообще социально обездолен, ур-фашизм говорит, что единственным залогом их привилегий является факт рождения в определённой стране. Так выковывается национализм. К тому же единственное, что может сплотить нацию, - это враги. Поэтому в основе ур-фашистской психологии заложена одержимость идеей заговора, по возможности международного. Сочлены должны ощущать себя осаждёнными. Лучший способ сосредоточить аудиторию на заговоре - использовать пружины ксенофобии. Однако «годится» и заговор внутренний…
8. Сочлены должны чувствовать себя оскорблёнными из-за того, что враги выставляют напоказ богатство, бравируют силой. Когда я был маленьким, мне внушали, что англичане - «нация пятиразового питания». Англичане питаются интенсивнее, чем бедные, но честные итальянцы… Это с одной стороны; в то же время сочлены убеждены, что сумеют одолеть любого врага. Так, благодаря колебанию риторических струн, враги рисуются в одно и то же время как и чересчур сильные, и чересчур слабые. По этой причине фашизмы обречены всегда проигрывать войны: они не в состоянии объективно оценивать боеспособность противника;
9. Для ур-фашизма нет борьбы за жизнь, а есть жизнь ради борьбы. Раз так, пацифизм однозначен братанию с врагом. Пацифизм предосудителен, поскольку жизнь есть вечная борьба. В то же время имеется и комплекс Страшного суда. Поскольку враг должен быть - и будет - уничтожен, значит, состоится последний бой, в результате которого данное движение приобретёт полный контроль над миром. В свете подобного «тотального решения» предполагается наступление эры всеобщего мира, Золотого века…
10. Для всех реакционных идеологий типичен элитаризм, в силу его глубинной аристократичности. В ходе истории все аристократические и милитаристские элитаризмы держались на презрении к слабому. Ур-фашизм исповедует популистский элитаризм. [Согласно ему], рядовые граждане составляют собой наилучший народ на свете. Партия составляется из наилучших рядовых граждан… Вождь, который знает, что получил власть не через делегирование, а захватил силой, понимает также, что сила его основывается на слабости массы, и эта масса слаба настолько, чтобы нуждаться в погонщике и заслуживать его. Поэтому в таких обществах, организованных иерархически (по милитаристской модели), каждый отдельный вождь презирает, с одной стороны, вышестоящих, а с другой - подчинённых. Тем самым укрепляется массовый элитаризм;
11. Всякого и каждого воспитывают, чтобы он стал героем. В мифах герой воплощает собой редкое, экстраординарное существо; однако в идеологии ур-фашизма героизм - это норма. Культ героизма непосредственно связан с культом смерти… Нормальным людям говорят, что смерть огорчительна, но надо будет встретить её с достоинством. Верующим людям говорят, что смерть есть страдательный метод достижения сверхъестественного блаженства. Герой же ур-фашизма алчет смерти, предуказанной ему в качестве наилучшей компенсации за героическую жизнь. Герою ур-фашизма умереть невтерпёж. В героическом нетерпении, заметим в скобках, ему гораздо чаще случается умерщвлять других;
12. Поскольку как перманентная война, так и героизм - довольно трудные игры, ур-фашизм переносит своё стремление к власти на половую сферу. На этом основан культ мужественности (то есть пренебрежение к женщине и беспощадное преследование любых неконформистских сексуальных привычек: от целомудрия до гомосексуализма). Поскольку и пол - это довольно трудная игра, герой ур-фашизма играется с пистолетом [или ракетой с боеголовкой], то есть эрзацем [заменителем] фаллоса. Постоянные военные игры имеют своей подоплёкой неизбывную invidia [зависть к] penis;
13. Ур-фашизм строится на качественном (квалитативном) популизме… В глазах ур-фашизма индивидуум прав личности не имеет, а Народ предстаёт как качество, как монолитное единство, выражающее совокупную волю. Поскольку никакое количество человеческих существ на самом деле не может иметь совокупную волю, Вождь претендует на то, чтобы представительствовать от всех. Утратив право делегировать, рядовые граждане не действуют, они только призываются - часть за целое, pars pro toto - играть роль Народа. Народ, таким образом, бытует как феномен исключительно театральный… Перспектива качественного популизма - это телевидение или электронная сеть «Интернет», которые способны представить эмоциональную реакцию отобранной группы граждан как «суждение народа».
Крепко стоя на своём квалитативном популизме, ур-фашизм ополчается против «прогнивших парламентских демократий». Первое, что заявил Муссолини в своей речи в итальянском парламенте, было: «Хотелось бы мне превратить эту глухую, серую залу в спортзал для моих ребяток». Он, конечно же, быстро нашёл гораздо лучшее пристанище для «своих ребяток», но парламент тем не менее разогнал. Всякий раз, когда политик ставит под вопрос легитимность парламента, поскольку тот якобы уже не отражает «суждение народа», явственно унюхивается запашок Вечного Фашизма;
14. Ур-фашизм говорит на Новоязе… И нацистские, и фашистские учебники отличались бедной лексикой и примитивным синтаксисом, желая максимально ограничить для школьника набор инструментов сложного критического мышления. Но мы должны уметь вычленять и другие формы Новояза, даже когда они имеют невинный вид популярного телевизионного ток-шоу… Ур-фашизм до сих пор около нас, иногда он ходит в штатском, … может представать в самых невинных видах. Наш долг - выявлять его сущность и указывать на новые его формы, каждый день, в любой точке Земного шара… Свобода и Освобождение - наша работа. Она не кончается никогда» (из эссе «Вечный фашизм» от 22 июня 1995 г.).
Ив Сен-Лоран: «Любовь - это самая лучшая косметика: она удивительно украшает лицо влюблённой женщины. Но косметику купить легче, чем обрести любовь» (XX в.).
Апостол Иоанн Богослов: «Любовь - от Бога, и всякий любящий рождён от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего … в умилостивление за грехи наши. Возлюбленные, если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает и Его совершенная любовь есть в нас… Совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви. Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас. Кто говорит «я люблю Бога», а брата своего [украинского] ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? … Мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру… Всякий, делающий правду, рождён от Него… Всякий, рождённый от Бога, побеждает … зло мира» (из Первого Соборного послания).
[Третья книга Царств: «Явился Господь Соломону во сне ночью, и сказал Бог: «Проси, что дать тебе». И сказал Соломон: «Ты сделал рабу Твоему Давиду, отцу моему, великую милость; и за то, что он ходил пред Тобою в истине и правде и с искренним сердцем пред Тобою, Ты сохранил ему эту великую милость и даровал ему сына, который сидел бы на престоле его, как это и есть ныне; и ныне, Господи Боже мой, Ты поставил раба Твоего царём вместо Давида, отца моего; но я, отрок малый, не знаю ни моего выхода, ни входа; и раб Твой [как могу, царствую] среди народа Твоего, который избрал Ты, народа столь многочисленного, что по множеству его нельзя ни исчислить его, ни обозреть; даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло; ибо кто может управлять этим многочисленным народом Твоим?»
И благоугодно было Господу, что Соломон просил этого. И сказал ему Бог: «За то, что ты просил этого и не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе разума, чтоб уметь судить, - вот, Я сделаю по слову твоему: вот, Я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе; и то, чего ты не просил, Я даю тебе, и богатство и славу, так что не будет подобного тебе между царями во все дни твои; и если будешь ходить путём Моим, сохраняя уставы Мои и заповеди Мои, как ходил отец твой Давид, Я продолжу и дни твои». И пробудился Соломон, и вот, это было сновидение. И пошёл он в Иерусалим, и стал пред [жертвенником] ковчега завета Господня, и принёс всесожжения, и совершил жертвы мирные, и сделал большой пир для всех слуг своих.
Тогда пришли две женщины блудницы к царю и стали пред ним. И сказала одна женщина: «О, господин мой! Я и эта женщина живём в одном доме. И я родила при ней в этом доме; на третий день после того, как я родила, родила и эта женщина. И были мы вместе, и в доме никого постороннего с нами не было; только мы две были в доме. И умер сын этой женщины ночью, ибо она [во сне неосознанно] заспала его. И встала она ночью, и взяла сына моего от меня, когда я, раба твоя, спала, и положила его к своей груди, а своего мёртвого сына положила к моей груди. Утром я встала, чтобы покормить сына моего, и вот, он был мёртвый; а когда я всмотрелась в него утром, то это был не мой сын, которого я родила». И сказала другая женщина: «Нет, мой сын живой, а твой сын мёртвый». А та говорила ей: «Нет, твой сын мёртвый, а мой живой». И говорили они так пред царём.
И сказал царь: «Эта говорит: мой сын живой, а твой сын мёртвый; а та говорит: нет, твой сын мёртвый, а мой сын живой». И сказал царь: «Подайте мне меч». И принесли меч к царю. И сказал царь: «Рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой». И отвечала та женщина, которой сын был живой, царю, ибо взволновалась вся внутренность её от жалости к сыну своему: «О, господин мой! Отдайте ей этого ребёнка живого и не умерщвляйте его». А другая говорила: «Пусть же не будет ни мне, ни тебе - рубите!» И отвечал царь и сказал: «Отдайте этой [жалостливой] живое дитя и не умерщвляйте его: она - его мать». И услышал весь Израиль о суде, как рассудил царь; и стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божия в нём, чтобы производить суд».]
Ф. М. Достоевский: «Красота спасёт мир… Красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы - сердца людей» (из романов «Идиот» и «Братья Карамазовы» от 1868 и 1881 гг.).
В. Д. Бонч-Бруевич: «До сих пор не изучен нами [кумир В. И. Ленина - террорист С. Г.] Нечаев, над листовками которого Владимир Ильич часто задумывался… Этот титан революции обладал такой силой воли, таким энтузиазмом, что и в Петропавловской крепости, сидя в невероятных условиях, сумел повлиять даже на окружающих его солдат таким образом, что они всецело ему подчинялись. «Совершенно забывают, - говорил Владимир Ильич, - что Нечаев обладал особым талантом организатора, умением всюду устанавливать особые навыки конспиративной работы, умел свои мысли облачать в такие потрясающие формулировки, которые оставались памятны на всю жизнь» (из очерка «Ленин о художественной литературе» от 1934 г.).
С. Г. Нечаев (основатель человеконенавистнической революционной организации «Народная расправа», запрещённой российским МВД ещё в 1869 г.): «Революционер - человек обречённый. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Всё в нём поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью - революцией. Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него - враг беспощадный, и если он продолжает жить в нём, то для того только, чтоб его вернее разрушить.
Революционер презирает всякое доктринёрство и отказался от мирной науки, предоставляя её будущим поколениям. Он знает только одну науку - науку разрушения. Для этого и только для этого он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй медицину. Для этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех возможных слоях… Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех её побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него всё, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно всё, что мешает ему.
Революционер - человек обречённый. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно-образованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует тайная или явная, но непрерывная и непримиримая война на жизнь и на смерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки. Суровый для себя, он должен быть суровым и для других. Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нём единою холодною страстью революционного дела. Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение - успех революции.
Денно и нощно должна быть у него одна мысль, одна цель - страстное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение. Стремясь хладнокровно и неутомимо к этой цели, он должен быть всегда готов и сам погибнуть… Природа настоящего революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность, восторженность и увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мщение. Революционерная страсть, став в нём обыденностью, ежеминутностью, должна соединиться с холодным расчётом. Всегда и везде он должен быть не то, к чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает ему общий интерес революции.
Другом и милым человеком для революционера может быть только человек, заявивший себя на деле таким же революционерным делом, как и он сам. Мера дружбы, преданности и прочих обязанностей в отношении к такому товарищу определяется единственно степенью полезности в деле всеразрушительной практической революции… Революционер вступает в … мир и живёт в нём только с целью его полнейшего, скорейшего разрушения. Он не революционер, если ему чего-нибудь жаль в этом мире, если он может остановиться перед истреблением положения, отношения или какого-либо человека, принадлежащего к этому миру, в котором всё и все должны быть ему равно ненавистны. Тем хуже для него, если у него есть в нём родственные, дружеские или любовные отношения.
[Эта и следующая цитаты приведены с хирургической целью дегероизирующего обличения революционной, экстремистской, террористической и т.п. озлобленных идеологий, всегда в истории приводящих к ухудшению жизни не только аполитичных обывателей, но и тех, кого безответственно провоцируют на лёгкое, топорное, решение сложных общественных и международных проблем. Ломать не строить. Как голосуем, так и живём. Кроме того, стенд заточен на дискредитацию милитаризма, фашизма, ксенофобного национализма и националистического социализма, преступлениям которых не может быть оправдания, в каком бы веке они ни совершались.]» (из прокламации «Катехизис революционера» от 1869 г.).
Умберто Эко: «В 1942 г., в возрасте 10 лет, я завоевал первое место на олимпиаде Ludi Juveniles, проводившейся для итальянских школьников-фашистов (то есть для всех итальянских школьников [того времени]). Я изощрился с риторической виртуозностью развить [военно-патриотическую] тему «Должно ли нам умереть за славу Муссолини и за бессмертную славу Италии?» Я [по-глупости] доказал, что должно умереть… В 1943 г. мне открылся смысл слова «свобода»… Утром 27 июля мне было сказано, что по радио объявили, что фашизм пал и Муссолини арестован… До этой минуты я полагал, что на страну полагается иметь по одной партии… И вот я обнаружил, что в моей стране одновременно имеют место несколько партий… Они существовали прежде на подпольном положении…
В апреле 1945 г. [антифашистские] партизаны взяли Милан. Через два дня они захватили и наш городишко… На центральной площади толпились горожане, пели, размахивали знамёнами. Выкрикивалось имя Миммо, командира партизанского отряда… Он выскакал на балкон муниципалитета на костылях… Я наряду со всеми ждал торжественной речи: всё моё детство прошло в атмосфере крупных исторических речей Муссолини… Миммо говорил хрипло, почти не было слышно: «Граждане, друзья! После многих испытаний мы здесь. Вечная слава павшим!» Всё. Он повернулся и ушёл… В тот день я осознал, что свобода слова означает и свободу от риторики…
В мае нам сказали, что война окончилась. Мир показался мне великой странностью. Меня учили, что перманентная война является нормальным условием жизни для молодого итальянца… Итальянский фашизм представлял собой диктаторский режим, но он не был вполне тоталитарен… У Муссолини не было никакой философии: у него была только риторика. Начал он с воинствующего безбожия, затем подписал конкордат с Церковью и сдружился с епископами, освящавшими фашистские знамёна… Итальянский фашизм первым из всех разработал военное священнодействие, создал фольклор и установил моду на одежду, причём с гораздо большим успехом за границей, чем любые Бенеттоны, Армани и Версаче…
Итальянскому фашизму не была свойственна терпимость. Грамши продержали в тюрьме до самой смерти, Маттеотти уничтожили, братьев Росселли уничтожили, свободу печати подавили, профсоюзы разогнали, политических диссидентов выслали на отдалённые острова, законодательная власть превратилась в чистую фикцию… Я очень обеспокоен неофашистскими движениями, возникающими повсеместно по Европе и, в частности, в России… Хотя политические режимы свергаются, идеологии рушатся под напором критики, дезавуируются, за всеми режимами и их идеологиями всегда стоят: мировоззрение и мирочувствование, сумма культурных привычек, туманность тёмных инстинктов, полуосознанные импульсы…
Следует вычленить список типических характеристик Вечного Фашизма (ур-фашизма); вообще-то достаточно наличия даже одной из них, чтобы начинала конденсироваться фашистская туманность: 1. Первой характеристикой ур-фашизма является культ традиции. Традиционализм старее фашизма. Он выступает доминантой контрреволюционной католической мысли после Французской революции, но зародился он в поздний эллинистический период как реакция на рационализм классической Греции. В средиземноморском бассейне народы разных религий (все они с равной толерантностью были допускаемы в римский Пантеон) искали откровения, явленного на заре истории человечества…
Этот новый культ [скрепления старинных традиций и традиционных религий коренных народов] неизбежно оказывался синкретичным. Синкретизм это не просто, как указывают словари, сочетание разноформных верований и практик. Здесь основа сочетаемости - прежде всего пренебрежение к противоречиям. Исходя из подобной логики, все первородные откровения содержат зародыш истины, а если они разноречивы или вообще несовместимы, это не имеет значения, потому что аллегорически всё равно они все восходят к некоей исконной истине. Из этого вытекает, что нет места развитию знания. Истина уже провозглашена раз и навсегда - остаётся только истолковывать её тёмные словеса. Достаточно посмотреть «обоймы» любых фашистских культур - в них входят только мыслители-традиционалисты…
2. Традиционализм неизбежно ведёт к неприятию модернизма. Как итальянские фашисты, так и немецкие нацисты вроде бы обожали технику, в то время как традиционалистские мыслители обычно технику клеймили, видя в ней отрицание традиционных духовных ценностей. Но, по сути дела, нацизм наслаждался лишь внешним аспектом своей индустриализации. В глубине его идеологии главенствовала теория Blut und Boden - «Крови и почвы». Отрицание современного мира проводилось под соусом отрицания капиталистической современности. Это, по существу, отрицание … духа Просвещения. Век Рационализма видится как начало современного разврата. Поэтому ур-фашизм может быть определён как иррационализм;
3. Иррационализм крепко связан с культом действия ради действия. Действование прекрасно само по себе и поэтому осуществляемо вне и без рефлексии. [Инакомыслящее] думание - немужественное дело. Культура видится с подозрением, будучи потенциальной носительницей критического отношения… Подозрительность по отношению к интеллектуальному миру всегда сигнализирует присутствие ур-фашизма. Официальные фашистские мыслители в основном занимались тем, что обвиняли современную им культуру и либеральную интеллигенцию в отходе от вековечных ценностей;
4. Никакая форма синкретизма не может вынести критики… В современной культуре научное сообщество уважает несогласие как основу развития науки. В глазах ур-фашизма несогласие есть предательство; 5. Несогласие - это ещё и знак инакости. Ур-фашизм растёт и ищет консенсусов, эксплуатируя прирождённую боязнь инородного… 6. Ур-фашизм рождается из индивидуальной или социальной фрустрации. Поэтому все исторические фашизмы опирались на фрустрированные средние классы, пострадавшие от какого-либо экономического либо политического кризиса и испытывающие страх перед угрозой со стороны раздражённых низов…
7. Тем, кто вообще социально обездолен, ур-фашизм говорит, что единственным залогом их привилегий является факт рождения в определённой стране. Так выковывается национализм. К тому же единственное, что может сплотить нацию, - это враги. Поэтому в основе ур-фашистской психологии заложена одержимость идеей заговора, по возможности международного. Сочлены должны ощущать себя осаждёнными. Лучший способ сосредоточить аудиторию на заговоре - использовать пружины ксенофобии. Однако «годится» и заговор внутренний…
8. Сочлены должны чувствовать себя оскорблёнными из-за того, что враги выставляют напоказ богатство, бравируют силой. Когда я был маленьким, мне внушали, что англичане - «нация пятиразового питания». Англичане питаются интенсивнее, чем бедные, но честные итальянцы… Это с одной стороны; в то же время сочлены убеждены, что сумеют одолеть любого врага. Так, благодаря колебанию риторических струн, враги рисуются в одно и то же время как и чересчур сильные, и чересчур слабые. По этой причине фашизмы обречены всегда проигрывать войны: они не в состоянии объективно оценивать боеспособность противника;
9. Для ур-фашизма нет борьбы за жизнь, а есть жизнь ради борьбы. Раз так, пацифизм однозначен братанию с врагом. Пацифизм предосудителен, поскольку жизнь есть вечная борьба. В то же время имеется и комплекс Страшного суда. Поскольку враг должен быть - и будет - уничтожен, значит, состоится последний бой, в результате которого данное движение приобретёт полный контроль над миром. В свете подобного «тотального решения» предполагается наступление эры всеобщего мира, Золотого века…
10. Для всех реакционных идеологий типичен элитаризм, в силу его глубинной аристократичности. В ходе истории все аристократические и милитаристские элитаризмы держались на презрении к слабому. Ур-фашизм исповедует популистский элитаризм. [Согласно ему], рядовые граждане составляют собой наилучший народ на свете. Партия составляется из наилучших рядовых граждан… Вождь, который знает, что получил власть не через делегирование, а захватил силой, понимает также, что сила его основывается на слабости массы, и эта масса слаба настолько, чтобы нуждаться в погонщике и заслуживать его. Поэтому в таких обществах, организованных иерархически (по милитаристской модели), каждый отдельный вождь презирает, с одной стороны, вышестоящих, а с другой - подчинённых. Тем самым укрепляется массовый элитаризм;
11. Всякого и каждого воспитывают, чтобы он стал героем. В мифах герой воплощает собой редкое, экстраординарное существо; однако в идеологии ур-фашизма героизм - это норма. Культ героизма непосредственно связан с культом смерти… Нормальным людям говорят, что смерть огорчительна, но надо будет встретить её с достоинством. Верующим людям говорят, что смерть есть страдательный метод достижения сверхъестественного блаженства. Герой же ур-фашизма алчет смерти, предуказанной ему в качестве наилучшей компенсации за героическую жизнь. Герою ур-фашизма умереть невтерпёж. В героическом нетерпении, заметим в скобках, ему гораздо чаще случается умерщвлять других;
12. Поскольку как перманентная война, так и героизм - довольно трудные игры, ур-фашизм переносит своё стремление к власти на половую сферу. На этом основан культ мужественности (то есть пренебрежение к женщине и беспощадное преследование любых неконформистских сексуальных привычек: от целомудрия до гомосексуализма). Поскольку и пол - это довольно трудная игра, герой ур-фашизма играется с пистолетом [или ракетой с боеголовкой], то есть эрзацем [заменителем] фаллоса. Постоянные военные игры имеют своей подоплёкой неизбывную invidia [зависть к] penis;
13. Ур-фашизм строится на качественном (квалитативном) популизме… В глазах ур-фашизма индивидуум прав личности не имеет, а Народ предстаёт как качество, как монолитное единство, выражающее совокупную волю. Поскольку никакое количество человеческих существ на самом деле не может иметь совокупную волю, Вождь претендует на то, чтобы представительствовать от всех. Утратив право делегировать, рядовые граждане не действуют, они только призываются - часть за целое, pars pro toto - играть роль Народа. Народ, таким образом, бытует как феномен исключительно театральный… Перспектива качественного популизма - это телевидение или электронная сеть «Интернет», которые способны представить эмоциональную реакцию отобранной группы граждан как «суждение народа».
Крепко стоя на своём квалитативном популизме, ур-фашизм ополчается против «прогнивших парламентских демократий». Первое, что заявил Муссолини в своей речи в итальянском парламенте, было: «Хотелось бы мне превратить эту глухую, серую залу в спортзал для моих ребяток». Он, конечно же, быстро нашёл гораздо лучшее пристанище для «своих ребяток», но парламент тем не менее разогнал. Всякий раз, когда политик ставит под вопрос легитимность парламента, поскольку тот якобы уже не отражает «суждение народа», явственно унюхивается запашок Вечного Фашизма;
14. Ур-фашизм говорит на Новоязе… И нацистские, и фашистские учебники отличались бедной лексикой и примитивным синтаксисом, желая максимально ограничить для школьника набор инструментов сложного критического мышления. Но мы должны уметь вычленять и другие формы Новояза, даже когда они имеют невинный вид популярного телевизионного ток-шоу… Ур-фашизм до сих пор около нас, иногда он ходит в штатском, … может представать в самых невинных видах. Наш долг - выявлять его сущность и указывать на новые его формы, каждый день, в любой точке Земного шара… Свобода и Освобождение - наша работа. Она не кончается никогда» (из эссе «Вечный фашизм» от 22 июня 1995 г.).