Пион
По вечерам я наблюдаю за тобой.
Хотя нет, не так.
Мне нравится заходящее солнце. По вечерам я смотрю, как раскаленный шар опускается в перину из облаков. Из-за соседнего дома медленно выплывает луна, бледным светом наполняя комнату. Нет, опять не так.
Сначала прилетает ворона. Я давно уже слежу за ней. Она в прямом смысле выдающаяся птица - крупнее своих товарок, басовита и очень пунктуальна. Каждую весну она возвращается из своих зимних странствий (хотя куда она может улетать, не могу представить) и с упорством крестоносца отвоевывает свое гнездо на дереве, что растет напротив моего окна. Каждое утро, в пять часов сорок минут она оглашает окрестности своим басовитым "кар!", и каждый вечер возвращается на свое дерево перед самым заходом солнца.
И вот: ворона прилетела, солнце, взбив повыше облачную перину, улеглось спать, луна таинственным призраком выплыла из-за соседнего дома. Я беру бинокль и наблюдаю. На луне есть блестящая точка. Некоторые считают её базой инопланетян, но я не знаю, что это такое. Мне важно, что эта точка есть.
Я слышу, как ты подходишь ко мне, прижимаешься к моей спине своим теплым телом, телом, которое из-за дня в день становится всё больше и больше. Я давно наблюдаю за тобой. Я вижу твои мучительные мысли, твои вечерние обещания не есть с завтрашнего дня, я вижу, как эти обещания рассеиваются с первыми солнечными лучами. Я слышу твои вздохи, когда ты проходишь мимо зеркала. Я смотрю на тебя и вижу, как бутон твоего тела распускается, и ты превращаешься в пышный пион. Я бы тоже вздохнул, потому что не хочу наблюдать, как будут опадать твои лепестки. Но я не вздыхаю. Каждый вечер я покупаю пачку морской соли и пополняю свой запас.
Скоро, очень скоро соли будет достаточно, и твои мучения прекратятся, и ты навсегда останешься прекрасным пионом.
Хотя нет, не так.
Мне нравится заходящее солнце. По вечерам я смотрю, как раскаленный шар опускается в перину из облаков. Из-за соседнего дома медленно выплывает луна, бледным светом наполняя комнату. Нет, опять не так.
Сначала прилетает ворона. Я давно уже слежу за ней. Она в прямом смысле выдающаяся птица - крупнее своих товарок, басовита и очень пунктуальна. Каждую весну она возвращается из своих зимних странствий (хотя куда она может улетать, не могу представить) и с упорством крестоносца отвоевывает свое гнездо на дереве, что растет напротив моего окна. Каждое утро, в пять часов сорок минут она оглашает окрестности своим басовитым "кар!", и каждый вечер возвращается на свое дерево перед самым заходом солнца.
И вот: ворона прилетела, солнце, взбив повыше облачную перину, улеглось спать, луна таинственным призраком выплыла из-за соседнего дома. Я беру бинокль и наблюдаю. На луне есть блестящая точка. Некоторые считают её базой инопланетян, но я не знаю, что это такое. Мне важно, что эта точка есть.
Я слышу, как ты подходишь ко мне, прижимаешься к моей спине своим теплым телом, телом, которое из-за дня в день становится всё больше и больше. Я давно наблюдаю за тобой. Я вижу твои мучительные мысли, твои вечерние обещания не есть с завтрашнего дня, я вижу, как эти обещания рассеиваются с первыми солнечными лучами. Я слышу твои вздохи, когда ты проходишь мимо зеркала. Я смотрю на тебя и вижу, как бутон твоего тела распускается, и ты превращаешься в пышный пион. Я бы тоже вздохнул, потому что не хочу наблюдать, как будут опадать твои лепестки. Но я не вздыхаю. Каждый вечер я покупаю пачку морской соли и пополняю свой запас.
Скоро, очень скоро соли будет достаточно, и твои мучения прекратятся, и ты навсегда останешься прекрасным пионом.