Приз зрительских симпатий
А на шестом этаже живет Он - с улыбкой и походкой сильного зверя. Приближается: танцует на краю пропасти глаз цвета неземного - аква, не снились уже давно: моря тихий шепот, ласкающий пологие склоны золотого песка, рукой проводит по уже зачарованной звуком его голоса спине.
Бремя луны: вздымающиеся воды, грустные песни русалок - как слабы их руки. Обжигаясь, отпускают, казалось, близкую добычу: приз зрительских симпатий - вверх, вверх, вверх.
И уже в утренней прохладе готовит завтрак - не каждый день, милая, не успеешь привыкнуть, - и подает на серебряном подносе, в чеканном узоре которого древний мастер написал заветное слово, и хочется отдаться минуте, раствориться в ней, почувствовать ее пустоту, ощущаю ее внутренней тишиной и готова приникнуть к земле, такой мягкой и всепрощающей, пусть даже если это буду я одна, в то время, когда все радостным жестом приветствуют неведомого бога или отвергают его же.
И растворяются в этой пустоте все слабости и мелкие обиды, и бежит торопливо прочь суета, подобрав пышные шуршащие юбки, - знают, что наблюдающего скоро не будет, никто не услышит их крики, стук башмачков по звенящему в ночной тиши паркету, шепот и перестук серебряных монеток, торопливо вынимаемых из потайной шкатулки - полюбоваться экзотическими животными знойной Африки, но я улыбаюсь, я научилась улыбаться только уголками губ, я теперь всегда улыбаюсь, хотя знаю, как это пугает, но он продолжает рассказывать о потерянном близнеце электрона - такой одинокий в своей правоте, такой смешной и далекий.
Бремя луны: вздымающиеся воды, грустные песни русалок - как слабы их руки. Обжигаясь, отпускают, казалось, близкую добычу: приз зрительских симпатий - вверх, вверх, вверх.
И уже в утренней прохладе готовит завтрак - не каждый день, милая, не успеешь привыкнуть, - и подает на серебряном подносе, в чеканном узоре которого древний мастер написал заветное слово, и хочется отдаться минуте, раствориться в ней, почувствовать ее пустоту, ощущаю ее внутренней тишиной и готова приникнуть к земле, такой мягкой и всепрощающей, пусть даже если это буду я одна, в то время, когда все радостным жестом приветствуют неведомого бога или отвергают его же.
И растворяются в этой пустоте все слабости и мелкие обиды, и бежит торопливо прочь суета, подобрав пышные шуршащие юбки, - знают, что наблюдающего скоро не будет, никто не услышит их крики, стук башмачков по звенящему в ночной тиши паркету, шепот и перестук серебряных монеток, торопливо вынимаемых из потайной шкатулки - полюбоваться экзотическими животными знойной Африки, но я улыбаюсь, я научилась улыбаться только уголками губ, я теперь всегда улыбаюсь, хотя знаю, как это пугает, но он продолжает рассказывать о потерянном близнеце электрона - такой одинокий в своей правоте, такой смешной и далекий.