Желтая акация
Как было бы хорошо забыть лет двадцать своей жизни, но почему-то забывается запах крылаток ясеня после дождя, не помню, зачем мы собирали плоды желтой акации, как вырезали из веток ольхи свистки, залезали на старую черемуху и рассказывали страшные истории.
Сейчас уже нет ни кустов акации, ни черемухи, ни дома, вокруг которого они росли, нет и деревянной лестницы, что скрипела под ногами отполированными от времени ступеньками, и исчезли в небытие коридоры таинственными лабиринтами, что вели в старинный мир уютного быта.
Всё это пропало под натиском городского стиля тянущихся ввысь шпилей башенок многоэтажных домов и под литым асфальтобетоном. Всё это стало не более, чем призрачной дымкой, рассеивающейся с первыми лучами солнца, наваждением, которое невозможно схватить и удержать.
Но то, что я хочу забыть, упорно и цепко держится за мою память, рисуя историю жизни, жизни, которой не было.
Сейчас уже нет ни кустов акации, ни черемухи, ни дома, вокруг которого они росли, нет и деревянной лестницы, что скрипела под ногами отполированными от времени ступеньками, и исчезли в небытие коридоры таинственными лабиринтами, что вели в старинный мир уютного быта.
Всё это пропало под натиском городского стиля тянущихся ввысь шпилей башенок многоэтажных домов и под литым асфальтобетоном. Всё это стало не более, чем призрачной дымкой, рассеивающейся с первыми лучами солнца, наваждением, которое невозможно схватить и удержать.
Но то, что я хочу забыть, упорно и цепко держится за мою память, рисуя историю жизни, жизни, которой не было.