Ирис
И всё-таки Сенкевич прав, вести дневник утомительно и мысли упорно не хотят облекаться словами. Полдня прошло, а не написано ни строчки. Надо, надо взять себя в руки и хоть что-то набросать.
Вот только что?
Пасмурное утро нависало над городом. Сон уже выпустил меня из своих объятий, но тут же лень подхватила, укутала заботливо покрывалом и не отпускала еще долгие сорок минут.
Завтрак был длительным, как пресловутый табльдот у Ницше, превратив весь оставшийся день в "юдоль скорби". Ведь в то время, когда все с аппетитом вкушали обед, мне оставалось только с тоской глядеть на тарелки и оглаживать вспухший живот.
Звонок прервал мои мучения, и я отправился на прогулку, вернее мы с другом поехали провожать его родственников на вокзал.
И вот тут история должна закрутиться, сделать оборот вокруг своей оси, представить образ редкостной по изысканности девушки, шедшей по платформе с букетом ирисов в компании высокой и тонкой китаянки, уверенной в себе, не замечающей вокруг простых смертных, царственно вышагивающей по асфальту, будто в покоях Запретного города.
Девушки шли в сопровождении огромного типа, одетого несколько странно - поверх смокинга накинуто черное кашемировое пальто, трость с серебряным набалдашником отстукивала шаги, белый шарф струился вокруг шеи словно жил своей собственной, отдельной жизнью.
Это была бы самая нежная и трогательная история, но ветер, пронизывающий питерский ветер разогнал мозаику фантазий и, помахав родственникам рукой, мы пошли разыскивать машину, оставленную на крыше паркинга торгового комплекса.
По возвращении домой я открыл справочник по цветоводству и узнал, что ирис помогает заполнить паузу не только многообразием оттенков и неповторимой красотой, но и временем своего цветения.
Надеюсь, что моя девушка с ирисами придет в правильное время.
Вот только что?
Пасмурное утро нависало над городом. Сон уже выпустил меня из своих объятий, но тут же лень подхватила, укутала заботливо покрывалом и не отпускала еще долгие сорок минут.
Завтрак был длительным, как пресловутый табльдот у Ницше, превратив весь оставшийся день в "юдоль скорби". Ведь в то время, когда все с аппетитом вкушали обед, мне оставалось только с тоской глядеть на тарелки и оглаживать вспухший живот.
Звонок прервал мои мучения, и я отправился на прогулку, вернее мы с другом поехали провожать его родственников на вокзал.
И вот тут история должна закрутиться, сделать оборот вокруг своей оси, представить образ редкостной по изысканности девушки, шедшей по платформе с букетом ирисов в компании высокой и тонкой китаянки, уверенной в себе, не замечающей вокруг простых смертных, царственно вышагивающей по асфальту, будто в покоях Запретного города.
Девушки шли в сопровождении огромного типа, одетого несколько странно - поверх смокинга накинуто черное кашемировое пальто, трость с серебряным набалдашником отстукивала шаги, белый шарф струился вокруг шеи словно жил своей собственной, отдельной жизнью.
Это была бы самая нежная и трогательная история, но ветер, пронизывающий питерский ветер разогнал мозаику фантазий и, помахав родственникам рукой, мы пошли разыскивать машину, оставленную на крыше паркинга торгового комплекса.
По возвращении домой я открыл справочник по цветоводству и узнал, что ирис помогает заполнить паузу не только многообразием оттенков и неповторимой красотой, но и временем своего цветения.
Надеюсь, что моя девушка с ирисами придет в правильное время.