и такое бывает
Он обидел её делом, она его -словом. И по негласному соглашению они перестали разговаривать, выжидая, гордецы, кто сделает первый шаг. Он, надеялась она, ведь это он меня обидел, к тому же это было бы по-мужски. Она, думал он, ведь она умеет так прощать, как больше никто в этом мире. И вот так они сидели, каждый в свою сторону, и видели лишь свои звёзды.
Но по неведомым кармическим законам судьба начала сталкивать их на людях, заставляя улыбаться друг другу. Чтобы больнее, пугалась она и куталась в палантин. Какая разница, пожимал плечами он. Приходилось делать усилия, смотреть друг на друга, искать нейтральные слова и общаться. Им неплохо удавалось создавать видимость благополучных отношений. Иногда они даже держались за руки, но быстро отдёргивались, когда никто не видел.
Иногда она тайком рассматривала его чёткий профиль и чуточку жалела, что не может так просто подойти и прикоснуться губами к его высокому лбу. А он думал, что она спит, нежно убирал с лица непокорный локон и невесомо обнимал. И тогда они оба улыбались, уверенные, что другой не видит.
Она кричала глазами "подойди! Дотронься!", но он лениво переватывал колесо мышки, вглядываясь в экран. Он поворачивался к ней, чтобы поделиться интересной находкой, но натыкался на поджатые губы и складку на лбу, видел слёзы на ресницах и тут же отворачивался, тайком смахивая свои.
Меж тем судьба продолжала выводить их на люди. И тогда они хватались друг за друга, как за спасательные жилеты, и говорили, говорили, забывая на время о своей обиде. Но дома каждый снова погружался с головой в своё море слёз. Впрочем, думала она, это не плохо, когда можно уйти в своё одиночество, нахлебаться его как следует, чтобы однажды вынырнуть и увидеть -вон он, сидит на краю и ждёт. Впрочем, думал он, это не плохо быть одному, когда знаешь, что рядом есть та, которая всегда подаст руку.
Но по неведомым кармическим законам судьба начала сталкивать их на людях, заставляя улыбаться друг другу. Чтобы больнее, пугалась она и куталась в палантин. Какая разница, пожимал плечами он. Приходилось делать усилия, смотреть друг на друга, искать нейтральные слова и общаться. Им неплохо удавалось создавать видимость благополучных отношений. Иногда они даже держались за руки, но быстро отдёргивались, когда никто не видел.
Иногда она тайком рассматривала его чёткий профиль и чуточку жалела, что не может так просто подойти и прикоснуться губами к его высокому лбу. А он думал, что она спит, нежно убирал с лица непокорный локон и невесомо обнимал. И тогда они оба улыбались, уверенные, что другой не видит.
Она кричала глазами "подойди! Дотронься!", но он лениво переватывал колесо мышки, вглядываясь в экран. Он поворачивался к ней, чтобы поделиться интересной находкой, но натыкался на поджатые губы и складку на лбу, видел слёзы на ресницах и тут же отворачивался, тайком смахивая свои.
Меж тем судьба продолжала выводить их на люди. И тогда они хватались друг за друга, как за спасательные жилеты, и говорили, говорили, забывая на время о своей обиде. Но дома каждый снова погружался с головой в своё море слёз. Впрочем, думала она, это не плохо, когда можно уйти в своё одиночество, нахлебаться его как следует, чтобы однажды вынырнуть и увидеть -вон он, сидит на краю и ждёт. Впрочем, думал он, это не плохо быть одному, когда знаешь, что рядом есть та, которая всегда подаст руку.