"Я вам не плот девайс!"
Это фразу в самом начале "Безобразной невесты" возмущённо бросает миссис Хадсон, которой не нравится чересчур скромная роль, отведённая ей в записках доктора Уотсона.
Plot device (сюжетное приспособление) - иронический термин для обозначения объекта или персонажа, функция которого состоит исключительно в том, чтобы продвинуть сюжет или разрешить какую-либо ситуацию. Если речь, как в нашем случае, идёт о персонаже, это означает, что он не представляет отдельного интереса для автора, как более важные второстепенные герои. Писатель не утруждает себя раскрытием его характера или придумыванием для него биографии, а просто использует этого персонажа как средство для создания очередного витка сюжета. Если бы такие персонажи вдруг ожили, то действительно могли бы и обидеться на такое утилитарное отношение.
Впрочем, с миссис Хадсон можно согласиться: она вовсе не плот-девайс, поскольку "всего лишь провожает гостей наверх и приносит чай" и практически не используется для развития сюжета. Лучше всего её место в истории о Шерлоке Холмсе описала Рина Зелёная - миссис Хадсон в знаменитой советской экранизации: "Мне ещё никогда не приходилось играть мебель!" Действительно, у Конан Дойла миссис Хадсон исполняет функцию живой детали обстановки: джентльмен снимает квартиру, значит, у него должна быть квартирная хозяйка. Точно так же где-то на заднем плане мелькают горничные, извозчики, продавщицы, прохожие и прочая массовка, призванная создавать необходимый фон для повествования. Так что миссис Хадсон не на что жаловаться - по сравнению с рассказами и другими экранизациями в "Шерлоке" её, можно сказать, продвигают по служебной лестнице, иногда всё-таки используя для раскрытия характера главного героя или даже в качестве шестерёнки для очередного сюжетного твиста.
Миссис Хадсон начинает действовать: во втором сезоне удачно, в четвёртом нет - впрочем, в последнем неудачно всё, так что она не выделяется
Стоит, наверное, уточнить, что такое использование персонажей-"сюжетных приспособлений" не является чем-то предосудительным - это необходимые элементы повествования, действие которого не ограничивается узкими пространственными рамками. В самом деле, автор не может уделять равное внимание всем второстепенным фигурам, попадающим в поле зрения читателя или зрителя - это перегрузило бы историю без всякой надобности. Герои-девайсы могут использоваться одноразово или периодически на протяжении всего действия, решая какие-то технические задачи сюжета. Иногда, особенно если они появляются многократно и вступают во взаимодействие с другими персонажами, их характер частично раскрывается, но никогда не развивается и не меняется сколько-нибудь существенно.
В повестях и рассказах Конан Дойла, например, в качестве плот-девайса выступают Лестрейд и другие полицейские, которые нужны, чтобы поставлять Холмсу случаи для расследования и попутно служить выгодным фоном для оттенения его гениальных способностей. В той же роли в какой-то момент там появляется его брат Майкрофт, который в сериале вырастает сначала до полноценного второстепенного персонажа и затем до третьего главного героя, соперничая в этом качестве с Уотсоном, а в последнем сезоне и вовсе оттесняя его на второй план.
История о сыщике и его верном друге превратилась в историю соперничества двух братьев
Как ни странно, типичным плот-девайсом можно назвать и Мориарти. В отличие от случаев с прочими преступниками (включая других мрачных злодеев, Милвертона и полковника Морана), Конан Дойл не описывает никакого реального дела с участием Мориарти - он вводит его исключительно для того, чтобы свести Холмса со сцены. Позже Мориарти появится ещё раз в виде смутной тени, стоящей за гибелью героя повести "Долина страха" (действие которой происходит хронологически раньше Рейхенбаха) - тоже техническая функция. Сериальный Мориарти превращается в комиксоидного "неубиваемого" злодея-психа, воплощение иррационального зла, чей мотив сводится к маниакальной одержимости главным героем и чья единственная цель - нанести ему максимальный ущерб. При этом в кульминационный момент он на глазах изумлённых зрителей внезапно самоликвидируется без всяких видимых причин. С ним-то ладно, не персонаж по сути и был, а вот Милвертона, превращённого в Магнуссена, и особенно полностью слитого Морана всё же жаль.
Ещё печальнее метаморфозы, постигшие остальных персонажей.
В основе любого рассказа Конан Дойла, не говоря уже о повестях, всегда лежит дело клиента или жертвы (за исключением "Последнего дела Холмса", где с целью избавления от героя на сцену внезапно выводится плот-девайс "Наполеон преступного мира"), и сам клиент или жертва находятся в центре внимания. Ему может быть посвящено несколько страниц, несколько абзацев или несколько строк, но в любом случае этот человек оживает: мы узнаём о его жизни, о его родных и близких, о друзьях и врагах, о радостях, проблемах и несчастьях, и он становится полноценным персонажем, не менее важным в пространстве конкретной истории, чем сыщик и его спутник - персонажем, которому можно сопереживать и сочувствовать. Иногда место такого персонажа занимает невинно подозреваемый в преступлении - или даже сам преступник, если он действует как мститель или защитник.
В "Шерлоке" мы, за редким исключением, знаем очень мало о преступниках и почти ничего - о жертвах. Они не интересуют ни авторов, ни героев, ни зрителей, их никому не жаль. Мы, согласно воле шоураннеров, сосредоточиваемся на сентиментальных подробностях отношений главных персонажей на фоне нагромождения всё новых трупов, которые никого не волнуют. Апофеозом становится трогательное единение героев с убийцей, у которой "руки по локоть в крови" - что тоже, по задумке авторов, не должно никого волновать. По сути, создатели сериала сами выступают в роли коллективного "высокофункционального социопата", дегуманизируя как жертв, так и преступников, превращая их в чисто технические плот-девайсы, и провоцируют зрителей присоединиться к этой роли.
По-настоящему авторов интересуют только три центральных героя - Шерлок, Джон Уотсон и Майкрофт, причём к Уотсону они, похоже, постепенно охладевают - в последних сезонах он становится всё больше похож на марионетку, которую либо оставляют тупо бездействовать, либо заставляют нелепо дёргаться, чтобы раскрыть очередную сияющую грань характера Шерлока, махнув при этом рукой на логику характера и мотивации самого Уотсона. Его снова и снова засовывают в какую-нибудь передрягу, из которой Шерлоку приходится его вытаскивать - таким образом, Уотсон занимает место в ряду жертв-девайсов, на внятную разработку которых у авторов сил уже не хватает.
Да, это уже не тот Джон Уотсон
Но если Джон Уотсон скатывается на эту роль ближе к концу, то женским персонажам та же незавидная участь была уготована с самого начала. Ни один из них не является сколько-нибудь самостоятельным - все они призваны лишь обслуживать нужды сюжета, закрученного вокруг главного героя. В случае с Молли это оправданно - она и была создана как эпизодический персонаж с фоновой функцией комично оттенить особенности характера Шерлока, для чего потребовался узнаваемый типаж серой мыши, безнадёжно влюблённой в блестящего героя. Образ вышел настолько удачным, что Молли задержалась в этой роли на все семь лет. Неприятности с ней начинались тогда, когда шоураннерам время от времени приходила идея как-то пристроить её к сюжету - каждый раз выяснялось, что в сюжете ей места решительно не находится, и бедная Молли торчала там, как ненужный гвоздь. В конце концов авторы решили буквально угробить её - заживо засунуть в гроб, откуда её должен был извлечь Шерлок, - но это показалось всем настолько диким, что пришлось ограничиться её моральным уничтожением. Впрочем, как объяснил Моффат зрителям, внимание в этой сцене должно быть сосредоточено на Шерлоке. Молли никогда не имела собственного, отдельного от Шерлока значения, она всего лишь девайс.
А вот "Та женщина", Ирен Адлер, в каноне была совершенно независимым персонажем - со своей биографией, с собственными интересами, целями и чувствами, с жизнью, нисколько не зависящей от Шерлока Холмса, встреча с которым стала для неё лишь одним из случайных эпизодов. В сериале всё её существование, подобно существованию Мориарти, замыкается вокруг Шерлока. У неё нет ни предыстории, ни биографии, ни собственных, отдельных от Шерлока чувств, дел и интересов. И тем более ничего этого нет и не может быть после встречи с Шерлоком - её словно запихивают в пыльный сундук, откуда извлекают раз в несколько лет, чтобы в нужный момент дёрнуть за нитку ради демонстрации ещё чего-то о Шерлоке (не о ней самой). В последнем сезоне, действие которого происходит спустя пять лет(!) после "Скандала в Белгравии", нам дают понять, что все эти годы бедняжка Ирен, превратившаяся в бледное подобие Молли, сидит в какой-то дыре, без конца написывая Шерлоку смс с мольбами о встрече, готовая подорваться по первому свисту. Более унизительную участь трудно придумать.
Хотя Мэри Морстен, наверное, могла бы с этим поспорить - с ней поступили ещё беспощадней. Внешне кажется, что ей не на что жаловаться - она получила кучу экранного времени, более яркий характер и вроде бы куда более важную роль в сюжете, чем канонная миссис Уотсон.
Однако на поверку всё это оказывается мишурой: "самый крутой женский персонаж" не преуспевает ни в одной из заявленных ролей. Яркость оборачивается хамоватостью, ложью и манипуляцией, характер двоится и разваливается на нестыкующиеся части, "крутая убийца" не может никого убить, "крутой агент" на деле оказывается не в состоянии решить ни одной проблемы, зато создаёт их в изобилии, как и полагается хорошему плот-девайсу. Хуже того, с её появлением начинает ползти и искажаться, как в кривом зеркале, и характер Джона, и весь сюжет.
Крутышка Мэри проваливает даже традиционную роль жены и возлюбленной. Джон явно тяготится ею, потихоньку поглядывает на сторону и тоскливо подумывает о разводе. В конце концов от неё избавляются, превратив сначала в плот-девайс "женщина в холодильнике", а затем в зомби-рупор "авторского голоса" - откупные, на которых, по-видимому, должны были успокоиться её поклонники.
P.S. Два классических сюжетных инструмента, в которых используют женских персонажей - "дева в беде" и "женщина в холодильнике".
"Дева в беде" (Damsel in distress) - старейший плот-девайс: персонаж (обычно женского пола), который изображается беспомощным и неспособным решить проблему собственного спасения (или любую другую). Используется как инструмент для создания сюжетного напряжения и раскрытия выдающихся способностей и черт характера другого персонажа (обычно мужского пола) - как правило, главного героя, который спасает попавшего в беду персонажа.
"Дева в беде" - практически неизбежная участь любого женского персонажа в сериале, независимо от степени его кажущейся крутости: в этой роли побывали миссис Хадсон, Молли, Эвр, Ирен Адлер (неоднократно), Мэри Морстен (многократно), а также Джон Уотсон (то и дело).
"Дева в беде" может также обернуться фальшивкой, которая используется для заманивания героя в ловушку. Такой фальшивой "Damsel in distress" оказывались миссис Хадсон, Молли и Ирен Адлер, причём если первые две невольно, то последняя вполне злонамеренно. Впрочем, пару раз ей пришлось побывать и настоящей "девой в беде".
"Женщина в холодильнике" (Woman in Refrigerator) - классический плот-девайс, известный в двух основных разновидностях:
1. "Одноразовая женщина" (Disposable Woman) - персонаж (часто женского пола), который появляется только для того, чтобы на него напали или убили. Используется для создания завязки детективного сюжета, никакой самостоятельной ценности не имеет. Подавляющее большинство жертв в сериале - одноразовый расходный материал, в то время как АКД практически не использует этот девайс.
2. "Засунутая в холодильник" (Stuffed into the Fridge) - персонаж (почти всегда женского пола), который убивают, насилуют, калечат или оскорбляют с особой жестокостью или цинизмом с целью воздействовать на чувства другого персонажа (обычно мужского пола) и побудить его к мщению или другим активным действиям.
В качестве этого девайса хотели использовать Молли, засунув её в гроб и превратив, таким образом, одновременно в "деву в беде" и "засунутую в холодильник", но с ней пришлось ограничиться "девой", да и то фальшивой. Ирен Адлер побывала как фальшивой "девой в беде" (в квартире Шерлока), так и фальшивой "женщиной в холодильнике" (в морге). Мэри Морстен кончает в роли классической "засунутой в холодильник".
Если изучить список клише, которые используют при создании женских персонажей, то можно обнаружить в "Шерлоке" почти все пункты, за исключением разве что "мистической беременности" ) Рекордсменкой стала Ирен Адлер: тут вам и "дьявольская соблазнительница", и "помощница главзлодея", и "золотоискательница", и романтизация секс-работницы по "свободному выбору", и это в дополнение к двум вышеупомянутым - короче, одно сплошное клише.
В роли "сексуального торшера" выступает Антея, зато роль "девушки в цепях" в последних сезонах неожиданно досталась Джону Уотсону.
Так что, миссис Хадсон, не вам жаловаться!
Plot device (сюжетное приспособление) - иронический термин для обозначения объекта или персонажа, функция которого состоит исключительно в том, чтобы продвинуть сюжет или разрешить какую-либо ситуацию. Если речь, как в нашем случае, идёт о персонаже, это означает, что он не представляет отдельного интереса для автора, как более важные второстепенные герои. Писатель не утруждает себя раскрытием его характера или придумыванием для него биографии, а просто использует этого персонажа как средство для создания очередного витка сюжета. Если бы такие персонажи вдруг ожили, то действительно могли бы и обидеться на такое утилитарное отношение.
Впрочем, с миссис Хадсон можно согласиться: она вовсе не плот-девайс, поскольку "всего лишь провожает гостей наверх и приносит чай" и практически не используется для развития сюжета. Лучше всего её место в истории о Шерлоке Холмсе описала Рина Зелёная - миссис Хадсон в знаменитой советской экранизации: "Мне ещё никогда не приходилось играть мебель!" Действительно, у Конан Дойла миссис Хадсон исполняет функцию живой детали обстановки: джентльмен снимает квартиру, значит, у него должна быть квартирная хозяйка. Точно так же где-то на заднем плане мелькают горничные, извозчики, продавщицы, прохожие и прочая массовка, призванная создавать необходимый фон для повествования. Так что миссис Хадсон не на что жаловаться - по сравнению с рассказами и другими экранизациями в "Шерлоке" её, можно сказать, продвигают по служебной лестнице, иногда всё-таки используя для раскрытия характера главного героя или даже в качестве шестерёнки для очередного сюжетного твиста.
Миссис Хадсон начинает действовать: во втором сезоне удачно, в четвёртом нет - впрочем, в последнем неудачно всё, так что она не выделяется
Стоит, наверное, уточнить, что такое использование персонажей-"сюжетных приспособлений" не является чем-то предосудительным - это необходимые элементы повествования, действие которого не ограничивается узкими пространственными рамками. В самом деле, автор не может уделять равное внимание всем второстепенным фигурам, попадающим в поле зрения читателя или зрителя - это перегрузило бы историю без всякой надобности. Герои-девайсы могут использоваться одноразово или периодически на протяжении всего действия, решая какие-то технические задачи сюжета. Иногда, особенно если они появляются многократно и вступают во взаимодействие с другими персонажами, их характер частично раскрывается, но никогда не развивается и не меняется сколько-нибудь существенно.
В повестях и рассказах Конан Дойла, например, в качестве плот-девайса выступают Лестрейд и другие полицейские, которые нужны, чтобы поставлять Холмсу случаи для расследования и попутно служить выгодным фоном для оттенения его гениальных способностей. В той же роли в какой-то момент там появляется его брат Майкрофт, который в сериале вырастает сначала до полноценного второстепенного персонажа и затем до третьего главного героя, соперничая в этом качестве с Уотсоном, а в последнем сезоне и вовсе оттесняя его на второй план.
История о сыщике и его верном друге превратилась в историю соперничества двух братьев
Как ни странно, типичным плот-девайсом можно назвать и Мориарти. В отличие от случаев с прочими преступниками (включая других мрачных злодеев, Милвертона и полковника Морана), Конан Дойл не описывает никакого реального дела с участием Мориарти - он вводит его исключительно для того, чтобы свести Холмса со сцены. Позже Мориарти появится ещё раз в виде смутной тени, стоящей за гибелью героя повести "Долина страха" (действие которой происходит хронологически раньше Рейхенбаха) - тоже техническая функция. Сериальный Мориарти превращается в комиксоидного "неубиваемого" злодея-психа, воплощение иррационального зла, чей мотив сводится к маниакальной одержимости главным героем и чья единственная цель - нанести ему максимальный ущерб. При этом в кульминационный момент он на глазах изумлённых зрителей внезапно самоликвидируется без всяких видимых причин. С ним-то ладно, не персонаж по сути и был, а вот Милвертона, превращённого в Магнуссена, и особенно полностью слитого Морана всё же жаль.
Ещё печальнее метаморфозы, постигшие остальных персонажей.
В основе любого рассказа Конан Дойла, не говоря уже о повестях, всегда лежит дело клиента или жертвы (за исключением "Последнего дела Холмса", где с целью избавления от героя на сцену внезапно выводится плот-девайс "Наполеон преступного мира"), и сам клиент или жертва находятся в центре внимания. Ему может быть посвящено несколько страниц, несколько абзацев или несколько строк, но в любом случае этот человек оживает: мы узнаём о его жизни, о его родных и близких, о друзьях и врагах, о радостях, проблемах и несчастьях, и он становится полноценным персонажем, не менее важным в пространстве конкретной истории, чем сыщик и его спутник - персонажем, которому можно сопереживать и сочувствовать. Иногда место такого персонажа занимает невинно подозреваемый в преступлении - или даже сам преступник, если он действует как мститель или защитник.
В "Шерлоке" мы, за редким исключением, знаем очень мало о преступниках и почти ничего - о жертвах. Они не интересуют ни авторов, ни героев, ни зрителей, их никому не жаль. Мы, согласно воле шоураннеров, сосредоточиваемся на сентиментальных подробностях отношений главных персонажей на фоне нагромождения всё новых трупов, которые никого не волнуют. Апофеозом становится трогательное единение героев с убийцей, у которой "руки по локоть в крови" - что тоже, по задумке авторов, не должно никого волновать. По сути, создатели сериала сами выступают в роли коллективного "высокофункционального социопата", дегуманизируя как жертв, так и преступников, превращая их в чисто технические плот-девайсы, и провоцируют зрителей присоединиться к этой роли.
По-настоящему авторов интересуют только три центральных героя - Шерлок, Джон Уотсон и Майкрофт, причём к Уотсону они, похоже, постепенно охладевают - в последних сезонах он становится всё больше похож на марионетку, которую либо оставляют тупо бездействовать, либо заставляют нелепо дёргаться, чтобы раскрыть очередную сияющую грань характера Шерлока, махнув при этом рукой на логику характера и мотивации самого Уотсона. Его снова и снова засовывают в какую-нибудь передрягу, из которой Шерлоку приходится его вытаскивать - таким образом, Уотсон занимает место в ряду жертв-девайсов, на внятную разработку которых у авторов сил уже не хватает.
Да, это уже не тот Джон Уотсон
Но если Джон Уотсон скатывается на эту роль ближе к концу, то женским персонажам та же незавидная участь была уготована с самого начала. Ни один из них не является сколько-нибудь самостоятельным - все они призваны лишь обслуживать нужды сюжета, закрученного вокруг главного героя. В случае с Молли это оправданно - она и была создана как эпизодический персонаж с фоновой функцией комично оттенить особенности характера Шерлока, для чего потребовался узнаваемый типаж серой мыши, безнадёжно влюблённой в блестящего героя. Образ вышел настолько удачным, что Молли задержалась в этой роли на все семь лет. Неприятности с ней начинались тогда, когда шоураннерам время от времени приходила идея как-то пристроить её к сюжету - каждый раз выяснялось, что в сюжете ей места решительно не находится, и бедная Молли торчала там, как ненужный гвоздь. В конце концов авторы решили буквально угробить её - заживо засунуть в гроб, откуда её должен был извлечь Шерлок, - но это показалось всем настолько диким, что пришлось ограничиться её моральным уничтожением. Впрочем, как объяснил Моффат зрителям, внимание в этой сцене должно быть сосредоточено на Шерлоке. Молли никогда не имела собственного, отдельного от Шерлока значения, она всего лишь девайс.
А вот "Та женщина", Ирен Адлер, в каноне была совершенно независимым персонажем - со своей биографией, с собственными интересами, целями и чувствами, с жизнью, нисколько не зависящей от Шерлока Холмса, встреча с которым стала для неё лишь одним из случайных эпизодов. В сериале всё её существование, подобно существованию Мориарти, замыкается вокруг Шерлока. У неё нет ни предыстории, ни биографии, ни собственных, отдельных от Шерлока чувств, дел и интересов. И тем более ничего этого нет и не может быть после встречи с Шерлоком - её словно запихивают в пыльный сундук, откуда извлекают раз в несколько лет, чтобы в нужный момент дёрнуть за нитку ради демонстрации ещё чего-то о Шерлоке (не о ней самой). В последнем сезоне, действие которого происходит спустя пять лет(!) после "Скандала в Белгравии", нам дают понять, что все эти годы бедняжка Ирен, превратившаяся в бледное подобие Молли, сидит в какой-то дыре, без конца написывая Шерлоку смс с мольбами о встрече, готовая подорваться по первому свисту. Более унизительную участь трудно придумать.
Хотя Мэри Морстен, наверное, могла бы с этим поспорить - с ней поступили ещё беспощадней. Внешне кажется, что ей не на что жаловаться - она получила кучу экранного времени, более яркий характер и вроде бы куда более важную роль в сюжете, чем канонная миссис Уотсон.
Однако на поверку всё это оказывается мишурой: "самый крутой женский персонаж" не преуспевает ни в одной из заявленных ролей. Яркость оборачивается хамоватостью, ложью и манипуляцией, характер двоится и разваливается на нестыкующиеся части, "крутая убийца" не может никого убить, "крутой агент" на деле оказывается не в состоянии решить ни одной проблемы, зато создаёт их в изобилии, как и полагается хорошему плот-девайсу. Хуже того, с её появлением начинает ползти и искажаться, как в кривом зеркале, и характер Джона, и весь сюжет.
Крутышка Мэри проваливает даже традиционную роль жены и возлюбленной. Джон явно тяготится ею, потихоньку поглядывает на сторону и тоскливо подумывает о разводе. В конце концов от неё избавляются, превратив сначала в плот-девайс "женщина в холодильнике", а затем в зомби-рупор "авторского голоса" - откупные, на которых, по-видимому, должны были успокоиться её поклонники.
P.S. Два классических сюжетных инструмента, в которых используют женских персонажей - "дева в беде" и "женщина в холодильнике".
"Дева в беде" (Damsel in distress) - старейший плот-девайс: персонаж (обычно женского пола), который изображается беспомощным и неспособным решить проблему собственного спасения (или любую другую). Используется как инструмент для создания сюжетного напряжения и раскрытия выдающихся способностей и черт характера другого персонажа (обычно мужского пола) - как правило, главного героя, который спасает попавшего в беду персонажа.
"Дева в беде" - практически неизбежная участь любого женского персонажа в сериале, независимо от степени его кажущейся крутости: в этой роли побывали миссис Хадсон, Молли, Эвр, Ирен Адлер (неоднократно), Мэри Морстен (многократно), а также Джон Уотсон (то и дело).
"Дева в беде" может также обернуться фальшивкой, которая используется для заманивания героя в ловушку. Такой фальшивой "Damsel in distress" оказывались миссис Хадсон, Молли и Ирен Адлер, причём если первые две невольно, то последняя вполне злонамеренно. Впрочем, пару раз ей пришлось побывать и настоящей "девой в беде".
"Женщина в холодильнике" (Woman in Refrigerator) - классический плот-девайс, известный в двух основных разновидностях:
1. "Одноразовая женщина" (Disposable Woman) - персонаж (часто женского пола), который появляется только для того, чтобы на него напали или убили. Используется для создания завязки детективного сюжета, никакой самостоятельной ценности не имеет. Подавляющее большинство жертв в сериале - одноразовый расходный материал, в то время как АКД практически не использует этот девайс.
2. "Засунутая в холодильник" (Stuffed into the Fridge) - персонаж (почти всегда женского пола), который убивают, насилуют, калечат или оскорбляют с особой жестокостью или цинизмом с целью воздействовать на чувства другого персонажа (обычно мужского пола) и побудить его к мщению или другим активным действиям.
В качестве этого девайса хотели использовать Молли, засунув её в гроб и превратив, таким образом, одновременно в "деву в беде" и "засунутую в холодильник", но с ней пришлось ограничиться "девой", да и то фальшивой. Ирен Адлер побывала как фальшивой "девой в беде" (в квартире Шерлока), так и фальшивой "женщиной в холодильнике" (в морге). Мэри Морстен кончает в роли классической "засунутой в холодильник".
Если изучить список клише, которые используют при создании женских персонажей, то можно обнаружить в "Шерлоке" почти все пункты, за исключением разве что "мистической беременности" ) Рекордсменкой стала Ирен Адлер: тут вам и "дьявольская соблазнительница", и "помощница главзлодея", и "золотоискательница", и романтизация секс-работницы по "свободному выбору", и это в дополнение к двум вышеупомянутым - короче, одно сплошное клише.
В роли "сексуального торшера" выступает Антея, зато роль "девушки в цепях" в последних сезонах неожиданно досталась Джону Уотсону.
Так что, миссис Хадсон, не вам жаловаться!