Мэри. Почему она такая?
Начать, наверное, следует с того, почему в истории о Шерлоке Холмсе и докторе Уотсоне вообще появляется миссис Уотсон.
Вообще-то в этом есть художественная (и жизненная) правда. Доктор Уотсон - жизнерадостный мужчина в расцвете лет, обращающий внимание на каждую молодую женщину: все они представляются ему очень привлекательными. У него, в отличие от Холмса, нет причин отказывать себе в обычных радостях жизни, так что он должен был, как типичный британский джентльмен, в конце концов задуматься о свадьбе. Нужно было только дождаться подходящей кандидатуры.
И она довольно скоро появилась - увидев прелестную Мэри Морстен, он влюбился в неё с первого взгляда, и как только препятствия (в виде злополучных сокровищ Агры) были устранены, тут же сделал предложение. Конан Дойл вполне заслуженно подарил своему идеальному доктору идеальную жену: она относилась к Холмсу с глубоким почтением и нисколько не возражала, а порой даже поощряла, чтобы её муж по-прежнему помогал его расследованиям. Кроме того, у неё откуда-то появилась куча родственников и друзей, которых она то и дело навещала, чтобы доктор мог отлучаться из дома на несколько дней, когда сюжет этого требовал.
Тем не менее скоро стало понятно, что от миссис Уотсон нужно избавляться. Выяснилось, что особое очарование историям о Шерлоке Холмсе и докторе Уотсоне придаёт неповторимая атмосфера домашнего уюта и волнующего предвкушения приключений, которые в любую минуту готовы постучать в дверь 221b по Бейкер стрит. Два друга, коротающие вечера перед камином и читающие утренние газеты за завтраком, их беседы в гостиной о чём угодно, их забавные перепалки, подшучивания, неторопливые воспоминания - всего этого так не хватает в рассказах, действие которых происходит после женитьбы Уотсона.
Хотя Конан Дойл имел возможность сколько угодно обращаться к флэшбэкам, оформляя их как воспоминания о старых делах, случившихся до того, как доктор съехал от миссис Хадсон, ему в конце концов стало ясно, что женить Уотсона было не слишком удачным решением. И когда после десятилетнего перерыва он решил вернуть Холмса из небытия, то в том же рассказе одной деликатной строкой отправил туда кроткую Мэри Уотсон, не разводя вокруг этого события ненужных драм, и доктор Уотсон смог вернуться на Бейкер стрит.
И всё же нельзя сказать, что введение линии с женитьбой доктора было ошибкой. Конан Дойл как талантливый беллетрист тонко чувствовал, что это добавит правдоподобия и жизненности созданному им миру. Да, Мэри Уотсон была необязательным элементом, препятствующим развитию сюжета, но разве всё в жизни подчинено строгой логике и законам целесообразности? Нет, там всегда есть место "лишним", необязательным сюжетам и персонажам.
Эту необязательность и даже нежелательность присутствия миссис Уотсон в приключениях Холмса и Уотсона чувствовали все, кто брался за экранизацию холмсианы. В советском сериале с Ливановым мисс Морстен появляется уже после мнимой гибели и возвращения Холмса, в заключительной серии - женитьба Уотсона должна была стать завершающим аккордом, знаменуя "конец эпохи". (Через три года появилось продолжение "Двадцатый век начинается", но это была "уже совсем другая история".)
Создатели нашего нового (сильно недооценённого и совершенно несправедливо ошельмованного) сериала с Петренко и вовсе женили Уотсона на миссис Хадсон - блестящий ход, убивающий разом двух зайцев: и жена появилась, и с Бейкер стрит съезжать не надо не говоря уже об экономии на арендной плате.
В сериале с Бреттом, поставленном очень близко к канону, мисс Морстен появляется в соответствующей истории, Уотсон увлекается ею, но она так и остаётся его романтическим воспоминанием - авторы решили пожертвовать семейным счастьем доктора, чтобы не терять неповторимой атмосферы мужской дружбы на Бейкер стрит.
А создатели многих экранизаций сочли Мэри Морстен совершенно лишним элементом, и она там вообще не фигурирует.
Но конечно, это не случай Моффиссов. В осуществлении их главной задачи - развития персонажей - Мэри Уотсон должна была стать очень важным элементом. Её появление было неизбежно как рассвет (или закат?), и появления этого стоило ожидать именно в таком - и только в таком виде.
Почему она такая? Ну, здесь был бы уместен вопрос не "почему", а "зачем". Ибо моффиссовская Мэри Морстен принципиально отличается от всех других второстепенных персонажей, рождённых естественным образом и живущих своей жизнью по законам художественного развития. Её, собственно, можно назвать персонажем только условно, поскольку она по сути является функцией, осуществляющей вполне определённые цели создателей.
Прежде всего, она должна была внести необходимый авторам конфликт как в сюжет, так и в отношения Шерлока и Джона. И конфликт этот должен был иметь предельно серьёзный характер - это вам не какие-то комические тёрки между Шерлоком, Джоном и его ревнующими девушками. Авторы отложили момент её появления на период мнимой смерти Шерлока, потому что в его присутствии никакая Мэри не могла бы довести отношения с этим Джоном до свадьбы. Нам это отчётливо показали на примере Сары, которая, пожалуй, ближе всего к образу канонной Мэри Морстен (с поправкой на современность).
Ясно, что любой внешний конфликт с Шерлоком немедленно принял бы анекдотический характер - что неплохо может служить, но лишь для оформления, и авторы это использовали. Поэтому главный конфликт нужно было заложить в природу самой Мэри. У неё обязательно должна была оказаться страшная тайна - и не просто страшная, но грязная тайна (никаких там "у белой женщины - чёрный ребёнок!", в чём бы это ни выражалось). Она не могла оказаться просто жертвой каких бы то ни было обстоятельств.
А раз она не может быть жертвой, она должна была быть преступницей. Приём, уже удачно использованный в "Шерлоке", но на этот раз требовавший многократного усиления. Вот на этом авторы и споткнулись.
Нет, они не могли сделать Мэри просто "агентом". Это при имеющихся вводных вообще не могло создать конфликт. Мэри-агент - да в чём проблема? Это же просто находка для Шерлока и Джона! Мэри-агент и Шерлок мгновенно бы поладили - "он мне нравится" - "она мне нравится" - и побежали бы втроём приключаться в своё удовольствие. Уж не этого Джона могло бы шокировать славное боевое прошлое жены ) Единственной проблемой могло бы стать то, что в этом дуэте Шерлок-Мэри Джон попросту стал бы лишним колесом - они прекрасно могли бы обходиться и без него (что авторы в своё время тоже не преминули использовать). Пользы же для "развития героя" в этом никакой.
Именно поэтому авторы в избытке натолкали намёков и прямых утверждений о том, что Мэри делала грязную работу за деньги - попросту говоря, была наёмной убийцей, ассасином, преступницей перед законом любого государства, честно заработавшей на пожизненное заключение, творившей такое, что Джон, сам отнюдь не невинный агнец, которому приходилось убивать по необходимости, отшатнулся бы в ужасе, узнав правду о её деяниях.
С другой стороны, делать её однозначной злодейкой в планы авторов тоже никак не входило. В её образ нужно было заложить необходимый для прощения потенциал, ведь именно прощение должно было стать ключевым моментом сюжетной линии с Мэри. И они написали "светлую сторону" Мэри - доброй, понимающей, заботливой, остроумной, забавной и так далее.
Проблема в том, что две эти стороны оказалось невозможно привести в единство и гармонию. Они никак не могли состыковаться в одном персонаже! Добрая заботливая убийца? Эмпатия, сострадание, любовь и хладнокровная жестокость и эгоистичность в одном флаконе? Перемешать, но не взбалтывать?
В результате получился монстр Франкенштейна, искусственно сшитый из несовместимых частей совершенно разных людей, которые никак не желали складываться в единое целое. Поэтому зрители, в зависимости от их позиции, принимают только одну сторону, отторгая, отказываясь видеть другую: одни упорно видят её "честным агентом", отфильтровывая все данные о наёмной убийце с кровавым прошлым, а другие игнорируют её положительные качества, видя их как коварное притворство с корыстными целями. "Противоречивые сообщения", о которых так метко сказал Шерлок, сделали своё дело: создали когнитивный диссонанс и душевный дискомфорт, от которого зритель вынужден избавляться доступным ему способом.
Этот драматический эффект искусно усиливается излюбленным приёмом Моффата, уже традиционно придающего свои героиням не бросающиеся в глаза, но весьма неприятные качества: манипулятивность, высокомерно-покровительственное отношение, снисходительное самодовольство, склонность насмехаться, беспричинно унижать по мелочам - нет, не врагов, а своих ближних, чтобы подчеркнуть свою проницательность и власть, и всё это под видом "дружеского подтрунивания". Кому не знаком на собственном опыте этот подленький приём, когда под видом "дружеских шуток" вас с откровенным наслаждением тыкают в уязвимые места, вытаскивают и выставляют на всеобщее обозрение ваши маленькие слабости и чувства, которые вы не хотите демонстрировать? Обижаться на такое и протестовать выходит себе дороже, вы только покажете манипулятору (а заодно и окружающим), что тычок достиг цели. Проще стараться не замечать этого - или хотя бы делать вид.
Как ни странно, такие качества многими принимаются за признак "сильного характера", они как бы придают ему неуязвимость - хотя на деле прикрывают зияющую дыру на месте стабильной самооценки. Использовать сарказм и обнажать слабости противника в борьбе допустимо, но самоутверждаться по мелочам за счёт своих ближних - свидетельство катастрофической неуверенности в себе. Зачем бороться с тем, кто на тебя не нападает? Подчёркивать слабости друзей и любимых чувствуют потребность те, кто, ощущая собственную слабость, стремится приподняться за их счёт, придать себе значимости, которой они не могут достичь другими способами. Грань между безобидными дружескими шутками и ядовитым самоутверждением не всегда очевидна, что позволяет таким людям маскировать свои выпады.
Наконец, способ предельного обострения конфликта - выстрел в Шерлока. Тут тоже авторы навертели как можно больше "противоречивых сообщений".
Прежде всего, они не дали Мэри сколько-нибудь убедительной причины для такого ужасного поступка: Шерлок непосредственно перед выстрелом предлагает ей свою помощь на любых условиях ("Что бы у него на тебя ни было, позволь мне помочь тебе"). Мэри предпочитает "решить проблему" кардинально - устранением нежелательного свидетеля, невзирая на то, что он был другом. "Проблемы с доверием"?
Однако позже Шерлок выдвигает сомнительное "объяснение", которым зрители вынуждены удовлетвориться - Мэри не собиралась его убивать, она хотела только "выиграть время". Версия "хирургии" не выдерживает никакой критики: если она собиралась попросить его о помощи и молчании позже, каким образом выстрел в него мог бы этому способствовать? Если она не решилась довериться ему сразу, как она могла довериться ему после этого чудовищного поступка? Мотив "Джон мог попасть под подозрение полиции" абсолютно надуман - у Джона не было ни мотива, ни оружия для нападения на Магнуссена, и они с Шерлоком проникли в офис вполне легально: их впустила Джанин, они не вламывались противозаконными методами. У полиции не было никаких оснований для обвинения Джона в чём бы то ни было.
Второе неразрешимое противоречие - выстрел был почти смертельным. У авторов была возможность сделать киношную "хирургию", показав, что искусный выстрел не причинил Шерлоку серьёзного вреда, лишь ненадолго вывел из строя, но они показали его смерть и воскрешение. Что же должен думать зритель? Хотела ли она его убить? Действовала ли она хладнокровно и осознанно или в аффекте и по "профессиональной" инерции пальнула от страха? Дрогнула ли у неё рука из симпатии к Шерлоку или его спас шаг в сторону в последний момент? Вызвала ли она скорую помощь или это очередная выдумка Шерлока в великодушной попытке выгородить Мэри? Каждый элемент этой истории допускает оба толкования, в зависимости от того, какую сторону "монстра Франкенштейна" видит тот или иной зритель.
Можно предположить, что такая амбивалентность заложена авторами сознательно, чтобы создать видимость неоднозначности образа Мэри, придать ему сложность, объёмность. На деле она окончательно расщепляет этот образ на два несовместимых варианта, ни один из которых не получает достаточной убедительности, чтобы в него можно было поверить. В довершение Мэри не показывает ни малейшего раскаяния, демонстрируя поведение психопата и манипулятора, уверенного в своей правоте. Поэтому её внезапное преображение в 4 сезоне оказывается совершенно неожиданным и не вызывает доверия, а окончательное "оправдание" выглядит авторским произволом. Впрочем, её финальное самопожертвование сделано настолько нарочито неправдоподобным и гротескным до карикатурности, что вызывает закономерное сомнение в истинных намерениях авторов.
Совершенно искусственным и неубедительным выглядит и решение авторов заставить Джона обвинить Шерлока в гибели Мэри, чтобы создать очередное, почти неразрешимое углубление конфликта. Впрочем, об этом уже говорилось достаточно, так что нет смысла повторяться.
Наконец, ребёнок, введение которого было абсолютно необходимо - без него прощение Джона, и так довольно сомнительное, было бы уже совершенно неправдоподобным. Но ведь его появление, как казалось зрителям, создавало непреодолимую проблему - что с ним делать дальше? Его присутствие в сюжете было абсолютно неуместным, но не убивать же его? Однако авторы решили эту проблему со свойственной им лёгкостью - поиграв с гэгами "Шерлок-крёстный" и "Шерлок-няня" и использовав младенца как забавный реквизит и предлог для ещё нескольких сомнительных шуток, они попросту сплавили его "друзьям" - совсем как АКД в своё время сплавлял Мэри, чтобы она не мешала развитию сюжета. Интересно, что они ни разу не воспользовались им для демонстрации материнских чувств Мэри: слегка посюсюскав, она с облегчением передаёт его Джону и больше о нём не вспоминает - даже в своих обильных загробных посланиях. Нет ребёнка и в мысленных посмертных "разговорах" Джона и Мэри. Он сделал своё дело и может уходить. Впрочем, его ещё раз извлекут на мгновение для слащавой финальной сцены, чтобы лишний раз продемонстрировать окончательную и бесповоротную "очеловеченность" Шерлока и наспех реабилитировать Джона, как-то позабывшего о своём отцовском долге.
Всё это заставляет согласиться с мнением, что введение такого образа Мэри стало одной из главных причин проблем сериала в двух последних сезонах. Опасения фанатов были небеспочвенными - Мэри разрушила историю: с её появлением сюжет стал разваливаться на глазах, а психологическая достоверность стремительно падала. Вероятно, правы были те, кто в своих адаптациях по возможности убирали этого персонажа из повествования - он способен стать убийственным для истории Шерлока Холмса и доктора Ватсона.