Как считали "бюлютни" на участке 1978
Участок 1978, Москва, Северное Чертаново. Ровно в восемь вечера прозвучала команда открывать самые переносные урны. Тут же начался подсчет содержавшихся в них "бюлютней", как выражалась секретарь избиркома. Это было неправильно - полагается их смешать с остальными и подсчитывать вместе. Но ошибка избиркома позволила выявить поразительную тенденцию. Из ста сорока девяти заполненных анкет в ста сорока была отмечена фамилия «Путин». В одной из урн за него были вообще все бюллетени. Создавалось впечатление, что сторонники действующего премьер-министра именно в день голосования как один занемогли, и в результате получились данные, больше подходящие для Чечни.
Тем временем на сдвинутые в центре столы выбрасывали содержимое двух стационарных урн. Отделив бюллетени с голосованием за президента от муниципальных, стали их подсчитывать и громко оглашать результаты. Здесь все было ближе к правде. Из 1308 правильно заполненных бюллетеней за Путина было подано 530, за Зюганова 364, за Прохорова 308. В хвосте плелись Миронов и Жириновский - с результатами соответственно 72 и 65. Все эти цифры необходимо было тут же внести в протокол, а так же в его увеличенную копию, которая, как и полагается, висела на стене. Вместо этого секретарь комиссии, заместитель председателя и некоторые их коллеги тихо скрылись в одном из школьных кабинетов.
Висящий на стене протокол по-прежнему был чист. Я принялась звонить на горячие линии, пообщалась с бесконечным количеством общественных активистов и партийных функционеров. В конце концов из территориальной избирательной комиссии мне пообещали прислать юриста. Пока же посоветовали как-либо запечатлеть этот незапятнанный протокол. В течение следующего часа я снимала его на пленку, на видео, сверху, снизу, под самыми разнообразными ракурсами, пока не поняла, что стоит поснимать нечто более интересное
Итак, руководство комиссии укрылось от взгляда видеокамер в одной из школьных комнат. Там дамы сидели за компьютером и выглядели так, словно тоже были близки к обморочному состоянию. Разговор у них был примерно таким: «Если у нас цифры не будут биться, их не примет система. - Давай тогда эту цифру поменяем вот на эту! - Все равно ерунда получается!» Тут они обнаружили съемку и мгновенно словно окоченели.
Немая сцена длилась почти минуту. Потом один присутствовавших в комиссии мужчин потребовал, чтобы я прекратила съемку и ушла из помещения. «Но я могу находится там же, где и члены комиссии» - «Вы не имеете права наблюдать за работой с бюллетенеями!» Тут открылись двери - на пороге стоял присланный мне в помощь юрист.
Он приехал как раз вовремя: члены комиссии собрались, наконец, заполнять протоколы. Все мы вышли в коридор. Юрист смотрел и изумлялся - он в жизни такого не видел. Бывают случаи, когда заполненный после подсчета голосов бюллетень меняют на другой. Но такого, чтобы его вообще не заполняли, и он висел, как белая простыня в ожидании, пока члены комиссии подгоняют цифры - такого ему видеть не приходилось. Тем временем началось новое оглашение результатов.
Они оказались поразительными. За Владимира Путина изначально было 530 честных бюллетеней и 140 крайне сомнительных - из переносной урны. В сумме они дали 901 бюллетень, что мало соответсвует основным законам арифметики. Зато за Михаила Прохорова было подано (как нам еще два часа назад говорили те же люди в тех же стенах) 308 голосов. За истекшее время эти голоса невероятным образом усохли, и осталось от них всего лишь 48. Отчекрыжили кусочки от Миронова и Жириновского. Как ни странно, добавили Зюганову.
Я щелкала фотоаппаратом. Юрист негромко размышлял об уголовной ответственности за фальсификации. Дамы из комиссии выглядели страшно. С трясущимися руками, оцепеневшие от ужаса, даже не бледные, а какие-то бледно-лиловые, они, несмотря на присутствие камеры и постороннего человека, продолжали писать на стене свои невозможные, бредовые цифры. Потом юрист составил жалобу и письменно подтвердил, что стал свидетелем нарушений. Потом он же стал подсказывать членам избиркома, как правильно оформлять какие-то последние нуждавшиеся в заполнении справки. (Сами они это делать не могли, ибо были близки к истерике). Потом мы все поехали в ТИК. Мы - подавать жалобу, они - сдавать протоколы.