Дождь на Бруклинском мосту
Ну что же, друзья, решил я потихоньку начать выкладывать тексты нового романа.
Это приквелл к "Ковбойскому Ангелу и Люциферу", действие происходит в Нью-Йорке, в 1961 году, т.е. практически за год до.
Что примерно там будет: любовная линия (в том числе с эротическими и сексуальными сценами); убийства и трупы (с краткими "экскурсиями" в судмедэкспертизу); немного мистики (в том числе разные интересные дополнения по теме "Ангела и Люцифера"); много police procedural (а проще говоря "что делает Ангел на официальной работе" - с долей занимательного, на мой взгляд, фактического и исторического материала по NYPD); психология, драма; юмор - и прочее:)
Тексты, разумеется, ещё в процессе работы, выкладывать (если найдутся читатели) буду примерно раз в 1-2 недели.
От потенциальных читателей мне нужны отзывы, т.е. мнения (кто вдруг не уверен в том, что есть мнение, читать здесь) и вопросы. Поскольку есть маленькая вероятность, что текст заинтересует кого-то из невзаимных френдов, пока вывешиваю открыто, потом, как обычно, сделаю группу для желающих читать.
Первая часть текста непосредственно внизу:)
Дождь на Бруклинском мосту
Нью-Йорк, апрель-май 1961 г.
- Давай, девочка, - сиплый голос, такой неприятный - впивается прямо в душу.
Сидит напротив, в его машине - мгла, глухие удары капель - по крыше, в окно. Рядом с ним - ещё один итальянец - молчит и смотрит. Рене сжала ноги под юбкой ещё плотней.
- Давай, - повторил сицилиец, - Ты же шлюха, сделай свою работу. Затащишь его в постель, поспрашиваешь, что он знает, чего не знает. Получишь от меня денег, засуну их тебе прямо сюда, - он выдвинулся вперёд - отвратительное лицо - и ткнул пальцем Рене в ложбинку между грудей. Рене затаила дыхание, почему-то отметила, что тот другой хмыкнул и отвернулся.
- Поняла? - сицилиец уже отодвинулся.
- А если он... мимо проедет? - подала голос Рене - обычно грудной, приятный - сейчас слишком хриплый от пересохшего горла.
- И не заметит тебя? Вы же уже встречались.
- И что? - она посмотрела в окно, - Там ливень, он может проехать мимо...
Рене прервалась - голос не слушался, вздох - должен помочь.
- А я так домой и пойду что ли? - продолжила поразвязнее, замерла.
Сицилиец прищурился - ох, плохой знак.
- А ты привлеки внимание.
- Мне ему под машину кидаться? - с отчаянием, слишком явным - окончательно разозлила.
- Кидайся или сиськи ему покажи. Я сказал, что мне надо, пошла!
Распахнул дверь - холод, стена дождя.
- А это, - он схватил Рене за руку, и - пощёчина, внезапно и тяжело, - Чтобы у тебя вид был достаточно несчастным.
Рене вырвалась - в шум, под ливень, который не смоет удар. Не хотела, но плакала. Хоть бы проехал мимо - но коп на «Импале» её подобрал.
Удалось? Коп отвёз её к ней и, конечно, остался. «Ну почему, если надо влипнуть в историю, в неё влипну я?» - Рене стояла у двери в ванной, курила и в щёлочку разглядывала его. В комнате, спиной к ней. Видно только часть комнаты, и он тоже уходит. Уходит и возвращается. Широкоплечий, стройный, рукава светлой рубашки закатаны до локтей; в движениях - никакой суетливости, мерзенькой суетливости мужика, который готовится переспать с проституткой. Рене передёрнулась, отвернулась от двери, спиной на стену - облокотилась, волосы - по плечам.
В постель ещё не ложились. Когда он по дороге притормозил у обочины - испугалась до колик. На момент - ощущение «Знает! Он знает!» Откуда?.. Или сейчас арестует, сейчас отвезёт в участок! Или - убьёт? Изнасилует?
Сидела, как деревянная кукла - а он только плащ свой скинул и отдал ей. Поехали дальше. Рене опустила руку в карман плаща, нащупала что-то, достала - с видом игривой девочки - некоторым же нравится. Оказалось - его жетон. Посмотрела, в руках подержала - думала, может стоит изобразить удивление? Ведь уже знала, как копа зовут.
- Может, и ты представишься заодно? - он спросил. Господи, какой голос. И какая улыбка...
- Дезирэ, - ответила с вызовом.
- А на самом деле? - не моргнув глазом, с той же улыбкой переспросил.
- Рене, - врать второй раз почему-то не захотелось, щёки залил румянец - неужели под его взглядом?
- Рене Дилтс, - повторила официально, жеманно, - Хочешь проверить мои документы?
Коп легко фыркнул:
- Я не по этой части.
Ещё бы, детектив Колман из отдела по расследованию убийств.
Рене снова прильнула к двери - слишком красивый, чтобы быть простым копом, со слишком умным огнём в глазах. Чуть занервничала - уже пора выходить. Но перестать на него смотреть это сложно...
Всё-таки - к зеркалу - стёрла остатки пара. Оценивающий взгляд - волосы тёмные и волнистые, длинные - причесать? Или лучше оставить так - в соблазнительном беспорядке? Как ему, интересно, нравится? Подумала - сразу тошно - соблазнить, переспать, допросить. Хренова Мата-Хари.
Рене уставилась в зеркало - обречённый цинизм, кошачьи глаза цвета тёмного янтаря, брови - слегка густоваты, изогнутые, нос - никогда ей не нравился, слишком вздёрнутый, неизящный, вот губы - да, ничего - хорошие очертания, полные. Он - сейчас будет её разглядывать? Может, накраситься? … Только бы не забыть то имя, которое ей сицилиец... Бертоли? Кажется, так.
Рене вернулась к двери - на цыпочках - и нос к носу столкнулась с копом - стоит, руки сложены, плечом на косяк и ласково смотрит.
- Ты есть идёшь? - спросил её - словно они парень с девушкой. Рене кивнула, послушно пошла за ним - быть его девушкой - размечталась!
К столу подошла - уже тарелки, еда, приборы. Рене растерялась - с порога, вместо того, чтоб заняться делом, сама же, как дура, предложила ему поесть. А коп отправил её отогреваться после холодного ливня в ванную и взялся готовить ужин.
- Надеюсь, я ничего не перепутал? - спросил её. Рене посмотрела ему в лицо - смутилась ещё сильней.
- Нет.
Уселись за стол - просто ужин - но она чувствовала - странная скованность, даже дыхание сдерживает. Робеешь перед клиентом? Рене отрезвила себя насмешкой и опустила глаза - только сейчас поняла - сидит перед ним в халате уютном, бесформенном, и её главное достояние - фигурка - скрыто от его взора. С другой стороны - под халатом ничего нет. Рене постаралась понезаметней - приспустить халат с плеч, сделать побольше «вырез» - а коп и не посмотрел. Вот будет здорово, если окажется, что он не по этой части!
- Почему Дезирэ? - его первый вопрос за этим столом.
Рене пожала плечами:
- Красивое имя.
Улыбнулся одной половинкой рта, слегка призадумался. «Что ты делала на мосту?» - будет следующий вопрос? Но коп промолчал. Её очередь? У Рене вдруг мелькнула идея - смутилась, посмотрел на копа из-под ресниц:
- Ты ведь знаешь... кто я? - спросила негромко.
- Догадываюсь, - спокойный ответ.
Рене решила продолжить:
- А тогда в переулке ты, наверно, ошибся... принял меня за приличную, да? - снова румянец обжёг ей щёки. Коп посмотрел долгим взглядом:
- Ошибся? Разве тебе не нужна была помощь?
Вспыхнуло мерзким воспоминанием - лапавший её тип, жадные волосатые руки, коротенький окрик «Эй!», сверкнувший в фонарном свете значок и короткая драка.
- Нужна... - выдавила Рене.
- Значит, я не ошибся, - мягко завершил коп.
Рене почему-то уставилась на его руки - после воспоминаний о переулке? Такие изящные, но по-мужски, длинные пальцы, чуть выступающие костяшки и - тоненькое кольцо - на левой, на безымянном. Неужели женат? Неудивительно было бы для такого. Но нет - не похоже, оно же не золотое, серебряное, не плоское, перевитое - как верёвочка?..
Рене вдруг вся напряглась - почувствовала даже не подняв глаз - коп тоже на неё смотрит. Чересчур увлеклась разглядыванием. Медленно подняла глаза - да, просто смотрит - не злится, не пялится - тёплый, открытый взгляд. Без пошлости, без желания - с человеческой теплотой.
Попозже - молча встали из-за стола.
- Ну что же, спасибо, - коп чуть кивнул, глянул на дверь, - Поеду.
Рене подскочила к нему:
- Ты что, такой ливень... куда... - заглянула в глаза, - Оставайся.
А у самой - прямо в горле перехватило - сажает его на крючок. Коп оглянулся:
- На том диване?
Ага, слава Богу - стандартный вопрос.
Рене растянула губы в улыбке - соблазнительно-пошловатой, как ей подобает по её мерзкой роли.
- Здесь есть ещё и кровать, - сказала и подошла.
Он ничего не ответил, даже не усмехнулся, только смотрел внимательно - синими, необычными, проницательными глазами.
Рене встала к нему вплотную - проклятый халат, совершенно не сексуальный - подняла руки - медленно положила копу на плечи, погладила-провела по груди - тёплое, даже горячее, сильное тело - почувствовалось под тканью рубашки. Хочется прикасаться - надо же, хоть не будет противно - Рене запустила пальцы в волосы на затылке, потянулась к его губам... Коп наконец-то пошевелился, правда не так, как хотелось бы ей - плавным движением взял её за запястья, сжал - осторожно, но совершенно неумолимо - снял с себя её руки и отступил назад. Даже не стал говорить ей «нет» - по глазам и так ясно.
Рене оскорблённо фыркнула, снова чуть было не покраснела, потом быстро взглянула ему в лицо:
- Ты что, коп, с женщинами не спишь?
- Сплю, - проронил тихо, - Но когда и с какими, решаю сам.
Сделал движение к двери.
- Оставайся! - выкрикнула Рене, схватила его за локоть. Коп посмотрел.
- Ну... просто так оставайся, - совсем по-девчачьи повторила Рене.
Сама ночью почти не спала - ворочалась, прислушивалась к дыханию копа - лёгкому, едва слышному. Так зацепил отказ? Или нервы - да, нервы - что будет завтра... Коп принял решение - больше даже - ясно продемонстрировал, что он не из «таких». Словно подал пример.
Кто вообще эти люди - тот жуткий, в машине - Рико только сказал, что он шишка, многое может. Ну не убьют же они её?
Она честно пыталась, но коп с ней не переспал. С этой мыслью Рене ненадолго уснула, а утром вскочила ни свет ни заря и стала разглядывать копа.
Сбежала тогда в переулке, как только громила её отпустил, но всё-таки оглянулась - из женского любопытства, из благодарности? Увидела мельком - коп застегнул наручники, мерзавца - носом к стене, посмотрел на неё. Бросилась дальше. Вторая случайная встреча - в кафе - зашла и увидела - он там сидит, заметил её - снова сбежала - быстрее, быстрее - пунцовая от стыда. А потом Рико - подкатил с предложением - заработать. Ни имени, ничего - села в машину, дура - к жуткому типу с кошмарным голосом. К мафиози! Рене затушила окурок - нельзя же про каждого итальянца думать, что он из мафии... Но денег она не получит.
Рене подошла к дивану - коп спит, его вещи - в полуметре на стуле. Ещё посмотрела, закусывая губу - полезла в карманы - плаща, его брюк. Нашёлся бумажник - Рене оглянулась нервно, встала к дивану спиной - бумажник открыла, пересчитала - 270 баксов, отметила заодно - никаких фотографий жены и детей у копа в бумажнике нет.
Чувствуя себя гадиной, вытянула полсотни - одна бумажка, из середины, закрыла, бесшумно вернула в карман. Повернулась. И заорала - верней, хрипло вскрикнула и шарахнулась, налетев на проклятый стул - коп в той же позе, но открыты глаза - молча смотрит. Очень спокойный взгляд. Рене замутило.
- Ну и сколько ты вытащила? - коп встал с дивана, подошёл к ней - Рене сжалась, зажмурилась - но ни прикосновения, только шорох - оделся? Открыла глаза, не зная, куда деваться.
- Пятьдесят баксов.
Коп рядом, застёгивает рубашку. Рене заставила себя поднять руку, протянула ему:
- Вот. Забери.
Коп усмехнулся - вроде как с ласковым сожалением, посмотрел на трясущуюся Рене.
- Не надо, будем считать, это тебе за постой.
- За что?
- Ну... за ночёвку и ужин, - почти мягко пояснил коп - быстрым движением накинул на плечи пиджак - скрыл кобуру. Поднял плащ, направился к двери.
- Нет, возьми! - Рене заметалась, - Пожалуйста! Я так обычно не делаю!
- Мне пора.
Хлопнул дверью.
Рене подошла к кровати - шлёпнулась на неё, вытряхнула из мокрой, холодной ладони деньги - руками закрыла лицо - тоже мокрое, но горячее. Слёзы горечи, слёзы потери, стыда.
Колман отъехал немного - остановился, вздохнул, закурил. Неприятная сцена, неприятная ситуация - поморщился от досады - проснулся бы раньше, мог бы решить по-другому. Но что, если по-другому - Рене бы их не взяла? Ведь вполне очевидно, что ей нужны были деньги. Тогда хорошо, что так. Улыбнулся - тенью, мельком.
Рене... Даже подумал - вернуться, поговорить? Она ему нравилась.
Осторожней! Он стиснул зубы - извечный вопрос для Ангела Смерти - имеет ли право, может - вмешаться в чужую судьбу? Сплести её линию со своею?
Но ведь с Рене они уже встретились - трижды, случайно. Или не очень? Он чувствовал в ней - светлую силу духа, ясность души - что-то сходное, близкое, необычное - а Рене и сама не знает. Милая, очень милая - когда не пытается притвориться опытной жрицей любви.
Колман снова чуть улыбнулся, потом - посерьёзнел, нахмурился. Над Рене нависла угроза - чутьё не обманывает его. Полицейское или ангельское - чутьё.
Но будет ли эта угроза из тех, с которой он сможет справиться? Или - злой рок, тяжесть созревшей кармы - неотвратимость её судьбы?..
Оставить Рене в покое - подсказывал здравый смысл, но кроме него - есть ещё и упрямое сердце, даже у Ангела - бьющееся, живое, которому она нравилась.
Шикарный дом - светлый мраморный пол, широкая лестница, большие высокие окна - и боль. Вторая уже пощёчина.
- Нино, не бей её по лицу, - ленивое замечание - тот, другой, из машины стоит с сицилийцем рядом - лицо поприятнее, да и голос. Разговор превратился в кошмар.
- Ей же ещё работать, - добавил.
Стоило лишь Рене заявить, что ни спать, ни следить за копом она не будет - понеслось - поток оскорблений, брани. Рене разглядывала носки его дорогих ботинок - надо признать итальянец её отчима переплюнул.
- Шлюха! - просипел в бешенстве, - Даже ноги раздвинуть как следует не смогла!
Рене чуть не усмехнулась - как похоже, только он вряд ли знает, что она уже это слышала.
Сицилиец схватил Рене - пальцами впился в плечи, грубо, встряхнул. Мгновенный кошмар фантазии - он вцепится ей в лицо - зубами, губами - но сицилиец просто смотрел - внимательно, наслаждаясь параличом её ужаса. Кажется, до Рене дошло - они могут её убить. Но решения насчёт копа она не отменит - Рене ухватилась за эту мысль - не будет! Не будет! - упрямую, жёсткую.
- Будешь молчать, - жуткий голос, - Обо мне, обо всём.
Сицилиец её отпустил - подтверждения им не требовалось.
- Энди, вышвырни её вон.
Тот схватил Рене сзади - с какой-то брезгливостью, потащил, толкая перед собой - Рене инстинктивно упёрлась - стук её каблучков беспомощно - быстрой дробью. Дверь в солнечный свет, лестница - с последней ступеньки Энди её столкнул. Рене шлёпнулась, болезненно приложилась коленкой - не могла слышать, как тот, второй - сказал сицилийцу, когда закрывалась дверь:
- Оставь, Нино. Они никуда не денутся, ни он, ни она. У меня для них другой план...
А Рене шла домой - облегчение, её маленькая победа. Теперь бы найти работу - хотя бы официанткой. Немного потратилась на такси - и снова пешком - стёрла ноги, туфли на каблуках. Пока ехала, пока шла - думала о руках - руках копа, прикосновении - сильных, горячих пальцах - сжимают её запястья, скользят в ладонь. Движение нежное - нежное по-мужски - осторожная твёрдость. Чтобы не сделать больно? Ей - больно? Просто поделикатничал. Даже не знала - оказывается, что всё ещё может о таком думать...
Сказала себе прекратить - заставила - прекратить. Размечтается - хуже будет.
Это приквелл к "Ковбойскому Ангелу и Люциферу", действие происходит в Нью-Йорке, в 1961 году, т.е. практически за год до.
Что примерно там будет: любовная линия (в том числе с эротическими и сексуальными сценами); убийства и трупы (с краткими "экскурсиями" в судмедэкспертизу); немного мистики (в том числе разные интересные дополнения по теме "Ангела и Люцифера"); много police procedural (а проще говоря "что делает Ангел на официальной работе" - с долей занимательного, на мой взгляд, фактического и исторического материала по NYPD); психология, драма; юмор - и прочее:)
Тексты, разумеется, ещё в процессе работы, выкладывать (если найдутся читатели) буду примерно раз в 1-2 недели.
От потенциальных читателей мне нужны отзывы, т.е. мнения (кто вдруг не уверен в том, что есть мнение, читать здесь) и вопросы. Поскольку есть маленькая вероятность, что текст заинтересует кого-то из невзаимных френдов, пока вывешиваю открыто, потом, как обычно, сделаю группу для желающих читать.
Первая часть текста непосредственно внизу:)
Дождь на Бруклинском мосту
Нью-Йорк, апрель-май 1961 г.
- Давай, девочка, - сиплый голос, такой неприятный - впивается прямо в душу.
Сидит напротив, в его машине - мгла, глухие удары капель - по крыше, в окно. Рядом с ним - ещё один итальянец - молчит и смотрит. Рене сжала ноги под юбкой ещё плотней.
- Давай, - повторил сицилиец, - Ты же шлюха, сделай свою работу. Затащишь его в постель, поспрашиваешь, что он знает, чего не знает. Получишь от меня денег, засуну их тебе прямо сюда, - он выдвинулся вперёд - отвратительное лицо - и ткнул пальцем Рене в ложбинку между грудей. Рене затаила дыхание, почему-то отметила, что тот другой хмыкнул и отвернулся.
- Поняла? - сицилиец уже отодвинулся.
- А если он... мимо проедет? - подала голос Рене - обычно грудной, приятный - сейчас слишком хриплый от пересохшего горла.
- И не заметит тебя? Вы же уже встречались.
- И что? - она посмотрела в окно, - Там ливень, он может проехать мимо...
Рене прервалась - голос не слушался, вздох - должен помочь.
- А я так домой и пойду что ли? - продолжила поразвязнее, замерла.
Сицилиец прищурился - ох, плохой знак.
- А ты привлеки внимание.
- Мне ему под машину кидаться? - с отчаянием, слишком явным - окончательно разозлила.
- Кидайся или сиськи ему покажи. Я сказал, что мне надо, пошла!
Распахнул дверь - холод, стена дождя.
- А это, - он схватил Рене за руку, и - пощёчина, внезапно и тяжело, - Чтобы у тебя вид был достаточно несчастным.
Рене вырвалась - в шум, под ливень, который не смоет удар. Не хотела, но плакала. Хоть бы проехал мимо - но коп на «Импале» её подобрал.
Удалось? Коп отвёз её к ней и, конечно, остался. «Ну почему, если надо влипнуть в историю, в неё влипну я?» - Рене стояла у двери в ванной, курила и в щёлочку разглядывала его. В комнате, спиной к ней. Видно только часть комнаты, и он тоже уходит. Уходит и возвращается. Широкоплечий, стройный, рукава светлой рубашки закатаны до локтей; в движениях - никакой суетливости, мерзенькой суетливости мужика, который готовится переспать с проституткой. Рене передёрнулась, отвернулась от двери, спиной на стену - облокотилась, волосы - по плечам.
В постель ещё не ложились. Когда он по дороге притормозил у обочины - испугалась до колик. На момент - ощущение «Знает! Он знает!» Откуда?.. Или сейчас арестует, сейчас отвезёт в участок! Или - убьёт? Изнасилует?
Сидела, как деревянная кукла - а он только плащ свой скинул и отдал ей. Поехали дальше. Рене опустила руку в карман плаща, нащупала что-то, достала - с видом игривой девочки - некоторым же нравится. Оказалось - его жетон. Посмотрела, в руках подержала - думала, может стоит изобразить удивление? Ведь уже знала, как копа зовут.
- Может, и ты представишься заодно? - он спросил. Господи, какой голос. И какая улыбка...
- Дезирэ, - ответила с вызовом.
- А на самом деле? - не моргнув глазом, с той же улыбкой переспросил.
- Рене, - врать второй раз почему-то не захотелось, щёки залил румянец - неужели под его взглядом?
- Рене Дилтс, - повторила официально, жеманно, - Хочешь проверить мои документы?
Коп легко фыркнул:
- Я не по этой части.
Ещё бы, детектив Колман из отдела по расследованию убийств.
Рене снова прильнула к двери - слишком красивый, чтобы быть простым копом, со слишком умным огнём в глазах. Чуть занервничала - уже пора выходить. Но перестать на него смотреть это сложно...
Всё-таки - к зеркалу - стёрла остатки пара. Оценивающий взгляд - волосы тёмные и волнистые, длинные - причесать? Или лучше оставить так - в соблазнительном беспорядке? Как ему, интересно, нравится? Подумала - сразу тошно - соблазнить, переспать, допросить. Хренова Мата-Хари.
Рене уставилась в зеркало - обречённый цинизм, кошачьи глаза цвета тёмного янтаря, брови - слегка густоваты, изогнутые, нос - никогда ей не нравился, слишком вздёрнутый, неизящный, вот губы - да, ничего - хорошие очертания, полные. Он - сейчас будет её разглядывать? Может, накраситься? … Только бы не забыть то имя, которое ей сицилиец... Бертоли? Кажется, так.
Рене вернулась к двери - на цыпочках - и нос к носу столкнулась с копом - стоит, руки сложены, плечом на косяк и ласково смотрит.
- Ты есть идёшь? - спросил её - словно они парень с девушкой. Рене кивнула, послушно пошла за ним - быть его девушкой - размечталась!
К столу подошла - уже тарелки, еда, приборы. Рене растерялась - с порога, вместо того, чтоб заняться делом, сама же, как дура, предложила ему поесть. А коп отправил её отогреваться после холодного ливня в ванную и взялся готовить ужин.
- Надеюсь, я ничего не перепутал? - спросил её. Рене посмотрела ему в лицо - смутилась ещё сильней.
- Нет.
Уселись за стол - просто ужин - но она чувствовала - странная скованность, даже дыхание сдерживает. Робеешь перед клиентом? Рене отрезвила себя насмешкой и опустила глаза - только сейчас поняла - сидит перед ним в халате уютном, бесформенном, и её главное достояние - фигурка - скрыто от его взора. С другой стороны - под халатом ничего нет. Рене постаралась понезаметней - приспустить халат с плеч, сделать побольше «вырез» - а коп и не посмотрел. Вот будет здорово, если окажется, что он не по этой части!
- Почему Дезирэ? - его первый вопрос за этим столом.
Рене пожала плечами:
- Красивое имя.
Улыбнулся одной половинкой рта, слегка призадумался. «Что ты делала на мосту?» - будет следующий вопрос? Но коп промолчал. Её очередь? У Рене вдруг мелькнула идея - смутилась, посмотрел на копа из-под ресниц:
- Ты ведь знаешь... кто я? - спросила негромко.
- Догадываюсь, - спокойный ответ.
Рене решила продолжить:
- А тогда в переулке ты, наверно, ошибся... принял меня за приличную, да? - снова румянец обжёг ей щёки. Коп посмотрел долгим взглядом:
- Ошибся? Разве тебе не нужна была помощь?
Вспыхнуло мерзким воспоминанием - лапавший её тип, жадные волосатые руки, коротенький окрик «Эй!», сверкнувший в фонарном свете значок и короткая драка.
- Нужна... - выдавила Рене.
- Значит, я не ошибся, - мягко завершил коп.
Рене почему-то уставилась на его руки - после воспоминаний о переулке? Такие изящные, но по-мужски, длинные пальцы, чуть выступающие костяшки и - тоненькое кольцо - на левой, на безымянном. Неужели женат? Неудивительно было бы для такого. Но нет - не похоже, оно же не золотое, серебряное, не плоское, перевитое - как верёвочка?..
Рене вдруг вся напряглась - почувствовала даже не подняв глаз - коп тоже на неё смотрит. Чересчур увлеклась разглядыванием. Медленно подняла глаза - да, просто смотрит - не злится, не пялится - тёплый, открытый взгляд. Без пошлости, без желания - с человеческой теплотой.
Попозже - молча встали из-за стола.
- Ну что же, спасибо, - коп чуть кивнул, глянул на дверь, - Поеду.
Рене подскочила к нему:
- Ты что, такой ливень... куда... - заглянула в глаза, - Оставайся.
А у самой - прямо в горле перехватило - сажает его на крючок. Коп оглянулся:
- На том диване?
Ага, слава Богу - стандартный вопрос.
Рене растянула губы в улыбке - соблазнительно-пошловатой, как ей подобает по её мерзкой роли.
- Здесь есть ещё и кровать, - сказала и подошла.
Он ничего не ответил, даже не усмехнулся, только смотрел внимательно - синими, необычными, проницательными глазами.
Рене встала к нему вплотную - проклятый халат, совершенно не сексуальный - подняла руки - медленно положила копу на плечи, погладила-провела по груди - тёплое, даже горячее, сильное тело - почувствовалось под тканью рубашки. Хочется прикасаться - надо же, хоть не будет противно - Рене запустила пальцы в волосы на затылке, потянулась к его губам... Коп наконец-то пошевелился, правда не так, как хотелось бы ей - плавным движением взял её за запястья, сжал - осторожно, но совершенно неумолимо - снял с себя её руки и отступил назад. Даже не стал говорить ей «нет» - по глазам и так ясно.
Рене оскорблённо фыркнула, снова чуть было не покраснела, потом быстро взглянула ему в лицо:
- Ты что, коп, с женщинами не спишь?
- Сплю, - проронил тихо, - Но когда и с какими, решаю сам.
Сделал движение к двери.
- Оставайся! - выкрикнула Рене, схватила его за локоть. Коп посмотрел.
- Ну... просто так оставайся, - совсем по-девчачьи повторила Рене.
Сама ночью почти не спала - ворочалась, прислушивалась к дыханию копа - лёгкому, едва слышному. Так зацепил отказ? Или нервы - да, нервы - что будет завтра... Коп принял решение - больше даже - ясно продемонстрировал, что он не из «таких». Словно подал пример.
Кто вообще эти люди - тот жуткий, в машине - Рико только сказал, что он шишка, многое может. Ну не убьют же они её?
Она честно пыталась, но коп с ней не переспал. С этой мыслью Рене ненадолго уснула, а утром вскочила ни свет ни заря и стала разглядывать копа.
Сбежала тогда в переулке, как только громила её отпустил, но всё-таки оглянулась - из женского любопытства, из благодарности? Увидела мельком - коп застегнул наручники, мерзавца - носом к стене, посмотрел на неё. Бросилась дальше. Вторая случайная встреча - в кафе - зашла и увидела - он там сидит, заметил её - снова сбежала - быстрее, быстрее - пунцовая от стыда. А потом Рико - подкатил с предложением - заработать. Ни имени, ничего - села в машину, дура - к жуткому типу с кошмарным голосом. К мафиози! Рене затушила окурок - нельзя же про каждого итальянца думать, что он из мафии... Но денег она не получит.
Рене подошла к дивану - коп спит, его вещи - в полуметре на стуле. Ещё посмотрела, закусывая губу - полезла в карманы - плаща, его брюк. Нашёлся бумажник - Рене оглянулась нервно, встала к дивану спиной - бумажник открыла, пересчитала - 270 баксов, отметила заодно - никаких фотографий жены и детей у копа в бумажнике нет.
Чувствуя себя гадиной, вытянула полсотни - одна бумажка, из середины, закрыла, бесшумно вернула в карман. Повернулась. И заорала - верней, хрипло вскрикнула и шарахнулась, налетев на проклятый стул - коп в той же позе, но открыты глаза - молча смотрит. Очень спокойный взгляд. Рене замутило.
- Ну и сколько ты вытащила? - коп встал с дивана, подошёл к ней - Рене сжалась, зажмурилась - но ни прикосновения, только шорох - оделся? Открыла глаза, не зная, куда деваться.
- Пятьдесят баксов.
Коп рядом, застёгивает рубашку. Рене заставила себя поднять руку, протянула ему:
- Вот. Забери.
Коп усмехнулся - вроде как с ласковым сожалением, посмотрел на трясущуюся Рене.
- Не надо, будем считать, это тебе за постой.
- За что?
- Ну... за ночёвку и ужин, - почти мягко пояснил коп - быстрым движением накинул на плечи пиджак - скрыл кобуру. Поднял плащ, направился к двери.
- Нет, возьми! - Рене заметалась, - Пожалуйста! Я так обычно не делаю!
- Мне пора.
Хлопнул дверью.
Рене подошла к кровати - шлёпнулась на неё, вытряхнула из мокрой, холодной ладони деньги - руками закрыла лицо - тоже мокрое, но горячее. Слёзы горечи, слёзы потери, стыда.
Колман отъехал немного - остановился, вздохнул, закурил. Неприятная сцена, неприятная ситуация - поморщился от досады - проснулся бы раньше, мог бы решить по-другому. Но что, если по-другому - Рене бы их не взяла? Ведь вполне очевидно, что ей нужны были деньги. Тогда хорошо, что так. Улыбнулся - тенью, мельком.
Рене... Даже подумал - вернуться, поговорить? Она ему нравилась.
Осторожней! Он стиснул зубы - извечный вопрос для Ангела Смерти - имеет ли право, может - вмешаться в чужую судьбу? Сплести её линию со своею?
Но ведь с Рене они уже встретились - трижды, случайно. Или не очень? Он чувствовал в ней - светлую силу духа, ясность души - что-то сходное, близкое, необычное - а Рене и сама не знает. Милая, очень милая - когда не пытается притвориться опытной жрицей любви.
Колман снова чуть улыбнулся, потом - посерьёзнел, нахмурился. Над Рене нависла угроза - чутьё не обманывает его. Полицейское или ангельское - чутьё.
Но будет ли эта угроза из тех, с которой он сможет справиться? Или - злой рок, тяжесть созревшей кармы - неотвратимость её судьбы?..
Оставить Рене в покое - подсказывал здравый смысл, но кроме него - есть ещё и упрямое сердце, даже у Ангела - бьющееся, живое, которому она нравилась.
Шикарный дом - светлый мраморный пол, широкая лестница, большие высокие окна - и боль. Вторая уже пощёчина.
- Нино, не бей её по лицу, - ленивое замечание - тот, другой, из машины стоит с сицилийцем рядом - лицо поприятнее, да и голос. Разговор превратился в кошмар.
- Ей же ещё работать, - добавил.
Стоило лишь Рене заявить, что ни спать, ни следить за копом она не будет - понеслось - поток оскорблений, брани. Рене разглядывала носки его дорогих ботинок - надо признать итальянец её отчима переплюнул.
- Шлюха! - просипел в бешенстве, - Даже ноги раздвинуть как следует не смогла!
Рене чуть не усмехнулась - как похоже, только он вряд ли знает, что она уже это слышала.
Сицилиец схватил Рене - пальцами впился в плечи, грубо, встряхнул. Мгновенный кошмар фантазии - он вцепится ей в лицо - зубами, губами - но сицилиец просто смотрел - внимательно, наслаждаясь параличом её ужаса. Кажется, до Рене дошло - они могут её убить. Но решения насчёт копа она не отменит - Рене ухватилась за эту мысль - не будет! Не будет! - упрямую, жёсткую.
- Будешь молчать, - жуткий голос, - Обо мне, обо всём.
Сицилиец её отпустил - подтверждения им не требовалось.
- Энди, вышвырни её вон.
Тот схватил Рене сзади - с какой-то брезгливостью, потащил, толкая перед собой - Рене инстинктивно упёрлась - стук её каблучков беспомощно - быстрой дробью. Дверь в солнечный свет, лестница - с последней ступеньки Энди её столкнул. Рене шлёпнулась, болезненно приложилась коленкой - не могла слышать, как тот, второй - сказал сицилийцу, когда закрывалась дверь:
- Оставь, Нино. Они никуда не денутся, ни он, ни она. У меня для них другой план...
А Рене шла домой - облегчение, её маленькая победа. Теперь бы найти работу - хотя бы официанткой. Немного потратилась на такси - и снова пешком - стёрла ноги, туфли на каблуках. Пока ехала, пока шла - думала о руках - руках копа, прикосновении - сильных, горячих пальцах - сжимают её запястья, скользят в ладонь. Движение нежное - нежное по-мужски - осторожная твёрдость. Чтобы не сделать больно? Ей - больно? Просто поделикатничал. Даже не знала - оказывается, что всё ещё может о таком думать...
Сказала себе прекратить - заставила - прекратить. Размечтается - хуже будет.