Несколько слов о женской силе
В пятницу мне чуть не сломала руку бабушка формата 70+. Не килограмм, а лет. Невысокая, в коричневом пальто и платке с неуместно веселыми оранжевыми розами. Дело было так.
В пятницу я вдруг решила съездить на работу. Ну есть у меня такое хобби - ездить по пятницам на работу на автобусе к четвертой паре. Ехать минут 40, автобус постепенно заполняется. Остановки за три до того, как мне выходить, заходит вышеозначенная бабушка. Увидев все это великолепие (помните - розы, оранжевое, коречневое...), я не стала пялиться в окошко с отсутствующим видом (в отличие от гражданина мужчины в кожаной кепке, сидевшего напротив. Позор Вам и общественное порицание, кстати), а попыталась встать, на что сухонькое создание в розочку так схватило меня за руку между запястьем и локтем, что я только охнула. Таким варварским, но действенным способом пожилая дама попыталась убедить меня не уступать ей место...
Я - настоящее дитя города 21 века. У меня неширокая кость и тонкая кожа, и вообще борьбе с бабушками я не обучена. Мне не позволяет комплекция и воспитание в духе "институт благородных девиц" имени моей собственной бабушки. Поэтому пока милое создание в коричневом что-то щебетало, придавливая меня собственной рукой, как рычагом, к сиденью автобуса, я только морщилась от боли и кивала. Да, да, да, только не бейте, а то меня муж не поймет, он у меня очень ревнивый. Может подумать, что это следы чьей-то чужой незаконной страсти к его законной супруге.
На память у меня остался синяк. Самый настоящий, сине-фиолетовый и ужасно болезненный. Муж, когда увидел, перестал смеяться над моей литанией о жестокости пожилых богатырей, путешествующих в автобусах под прикрытием оранжевых розочек на макушке.
Синяк заживет, понятное дело. Но раньше жизнь была простой и понятной: увидел старушку в автобусе - уступи место и возьми с полки пирожок, потому что ты - хорошая девочка. А сейчас жизнь стала жестокой, и нельзя больше в ней жить, как собаке Павлова. Теперь надо сначала оценить потенциальную опасность вошедшей старушки, и уж потом покидать ради нее насиженное место в общественном транспорте, а то если я часто начну с синяками домой приходить, муж может перестать верить в жестокость окружающего мира, и начать подозревать что-нибудь из разряда адюльтера.
В пятницу я вдруг решила съездить на работу. Ну есть у меня такое хобби - ездить по пятницам на работу на автобусе к четвертой паре. Ехать минут 40, автобус постепенно заполняется. Остановки за три до того, как мне выходить, заходит вышеозначенная бабушка. Увидев все это великолепие (помните - розы, оранжевое, коречневое...), я не стала пялиться в окошко с отсутствующим видом (в отличие от гражданина мужчины в кожаной кепке, сидевшего напротив. Позор Вам и общественное порицание, кстати), а попыталась встать, на что сухонькое создание в розочку так схватило меня за руку между запястьем и локтем, что я только охнула. Таким варварским, но действенным способом пожилая дама попыталась убедить меня не уступать ей место...
Я - настоящее дитя города 21 века. У меня неширокая кость и тонкая кожа, и вообще борьбе с бабушками я не обучена. Мне не позволяет комплекция и воспитание в духе "институт благородных девиц" имени моей собственной бабушки. Поэтому пока милое создание в коричневом что-то щебетало, придавливая меня собственной рукой, как рычагом, к сиденью автобуса, я только морщилась от боли и кивала. Да, да, да, только не бейте, а то меня муж не поймет, он у меня очень ревнивый. Может подумать, что это следы чьей-то чужой незаконной страсти к его законной супруге.
На память у меня остался синяк. Самый настоящий, сине-фиолетовый и ужасно болезненный. Муж, когда увидел, перестал смеяться над моей литанией о жестокости пожилых богатырей, путешествующих в автобусах под прикрытием оранжевых розочек на макушке.
Синяк заживет, понятное дело. Но раньше жизнь была простой и понятной: увидел старушку в автобусе - уступи место и возьми с полки пирожок, потому что ты - хорошая девочка. А сейчас жизнь стала жестокой, и нельзя больше в ней жить, как собаке Павлова. Теперь надо сначала оценить потенциальную опасность вошедшей старушки, и уж потом покидать ради нее насиженное место в общественном транспорте, а то если я часто начну с синяками домой приходить, муж может перестать верить в жестокость окружающего мира, и начать подозревать что-нибудь из разряда адюльтера.