А я у критика спрошу:
Ты точно понял ли Камшу?
Прежде чем начать рецензирование, хочу отметить один очень важный момент всего цикла. Камша не просто пишет фантастические произведения, она создаёт миры. Это означает, что некоторые поступки и события в книгах диктуются особенностями этих самых миров, которые зачастую не ракрыты или раскрыты пунктиром, оставляя огромное пространство для домыслов. Или, наконец, раскрыты нарочито неверно. К примеру Ричард Окделл рассказывает королеве историю святого Эрнани и его братьев с точностью до наоборот, и только прочитав Пламя Этерны, мы как бы узнаём, как оно было. Как бы - потому, что многие моменты в повести не получают объяснения, мало того, в ней задаются новые загадки.
Так что читатель цикла обречён всё время находиться по прессингом вопроса: Кто все эти люди? О чём они?
Некоторые неясности восприятие книг не затрудняют. К примеру, можно вести бесконечный спор о том, является ли Одинокий из пролога первого романа Ринальди Раканом: ни положительный, ни отрицательный ответ ничего не меняют ни в бытии Кэртианы, ни во взаимоотношениях героев цикла, ни в судьбе самого Ринальди.
Однако другие вопросы принципиальны. Например, кто такое Раканы? В той стройной и логичной картине мира, которая в Красном на красном подаётся, как истинная история мира, места для них нет. Нет его и в гоганском варианте, изложенном в разговоре с Альдо Енниолем. Вполне возможно, Камша придерживает туза в рукаве на руках, однако расклад таков, что за это приходится платить существенной невнятицей и сумбуром в тех самых описаниях событий и в поступках героев. Автору не привыкать она шла на это и в Хрониках Арции. Но произведениям на пользу это не идёт!
Ну а мне приходится прежде чем начать рецензирование, писать вот это предуведомление, чтобы те, кому интересно мнениЁ моЁ, при чтении этого мнения не забывали: любое мое суждение может быть неверным в силу того, что является неверной интерпретацией текста.
Прежде чем начать рецензирование, хочу отметить один очень важный момент всего цикла. Камша не просто пишет фантастические произведения, она создаёт миры. Это означает, что некоторые поступки и события в книгах диктуются особенностями этих самых миров, которые зачастую не ракрыты или раскрыты пунктиром, оставляя огромное пространство для домыслов. Или, наконец, раскрыты нарочито неверно. К примеру Ричард Окделл рассказывает королеве историю святого Эрнани и его братьев с точностью до наоборот, и только прочитав Пламя Этерны, мы как бы узнаём, как оно было. Как бы - потому, что многие моменты в повести не получают объяснения, мало того, в ней задаются новые загадки.
Так что читатель цикла обречён всё время находиться по прессингом вопроса: Кто все эти люди? О чём они?
Некоторые неясности восприятие книг не затрудняют. К примеру, можно вести бесконечный спор о том, является ли Одинокий из пролога первого романа Ринальди Раканом: ни положительный, ни отрицательный ответ ничего не меняют ни в бытии Кэртианы, ни во взаимоотношениях героев цикла, ни в судьбе самого Ринальди.
Однако другие вопросы принципиальны. Например, кто такое Раканы? В той стройной и логичной картине мира, которая в Красном на красном подаётся, как истинная история мира, места для них нет. Нет его и в гоганском варианте, изложенном в разговоре с Альдо Енниолем. Вполне возможно, Камша придерживает туза в рукаве на руках, однако расклад таков, что за это приходится платить существенной невнятицей и сумбуром в тех самых описаниях событий и в поступках героев. Автору не привыкать она шла на это и в Хрониках Арции. Но произведениям на пользу это не идёт!
Ну а мне приходится прежде чем начать рецензирование, писать вот это предуведомление, чтобы те, кому интересно мнениЁ моЁ, при чтении этого мнения не забывали: любое мое суждение может быть неверным в силу того, что является неверной интерпретацией текста.