Прыжок в никуда
Прыжок в никуда
Он и сейчас хорошо помнит, как в детстве мать читала ему книги. Большинство из них были скучными, и, как говорил отец, служили для развития сына, которому волей неволей было предначертано нелегкое будущее военного. На таких книгах было четко выведено: история, география или что-то другое в этом роде, в общем нудное и неинтересное. И когда мать брала их в руки и просила его присесть, он начинал капризничать, так как интересного времяпрепровождения это не предвещало. Другое дело, когда на обложке красовалась надпись - “Приключения”, ну или “Сказки” на худой конец. Такие книги, хоть и ненадолго, но были способны погрузить мальчика в выдуманный мир, где добро всегда побеждало зло, а капитаны кораблей дальнего плавания вырывались из лап каннибалов-туземцев невредимыми.
Он и сейчас хорошо помнит ту самую сказку. Кажется, она называлась “На спине дракона”, ну или что-то в этом роде. Возможно, по названию, вы подумаете, что там было много рыцарей, сражений, конечно же, злой колдун, и прекрасная принцесса, но это не так. Сказка была про мальчика и девочку, которые потерялись одни в загадочном лесу, наполненном мистическими созданиями, внушающими страх и опасность. Безусловно, это было детское произведение, и на глубину мысли и неповторимость идеи претендовать не могло, но его мать часто выделяла одну фразу, проходящую через весь сюжет. Точно сформулировать ее сейчас, ни она, ни сын не могут, но смысл был в том, что при желании человек может добиться всего, чего пожелает, и никаких преград для этого нет.
Однажды утром, уже тогда, когда мальчик перестал читать сказки, он сидел в саду с дочерью одного богатого адмирала, заехавшего к его отцу в гости под видом решения каких-то важных государственных проблем. Дети играли под большой старой яблоней, с оживлением что-то обсуждая. Часто мать говорила ему, что эта яблоня росла там уже тогда, когда поместье купили, и возраст ее загадка для всех. После этого она теребила сына по волосам и добавляла, что может быть, именно он разгадает ее, а мальчик смеялся в ответ. В семье установился обычай, что яблоки собирались 20 августа, в день рождения единственного сына, пока они еще не успели опасть и оббиться. Далее часть из них съедалась, а большинство шли на пироги и варенье.
- Хочешь, я достану тебе яблоко? - неожиданно спросил он и поднял глаза на собеседницу, сощурившись от солнца.
Девочка, до этого чертившая на земле какой-то узор прутиком, бросила это занятие. И тихо сказала:
- Хочу, Эйнар.
Обрадовавшись своей победе, мальчик вскочил на ноги, гордо стряхнув грязь со штанов, и подошел к толстому стволу дерева.
- Но только вон то! - неожиданно прокричала девочка, показывая пальцем вверх. - Вон то! Самое верхнее.
Эйнар поднял голову и сглотнул. Путь предстоял длинный и тяжелый. Множество суков и веток, да и высота большая. Но он был уверен, что справится. В голове звучали слова матери, что невозможного не бывает и любое море ему по колену, надо лишь верить.
Мальчик долго стоял, зацепившись одной рукой за самый нижний сучок, но почувствовав на спине выжидающий взгляд девочки, решил, что пора действовать.
Он поднимался выше и выше. Руки устали держаться за ветки, а ноги то и дело соскальзывали с опоры. Эйнар взмок весь, так как силы уже заканчивались, но он четко знал, что должен достать яблоко, чего бы это ему не стоило. Настоящие мужчины никогда не сдаются: рыцарь всегда убивает огнедышащего дракона, моряки смело преодолевают ужасные штормы, а сыщики находят преступника даже с минимальным количеством улик. Он решил сражаться до конца, как неожиданно ветвь под его ногой хрустнула и отвалилась, повиснув на тонком куске коры. Сердце забилось еще быстрее, а тело стало мягким и непослушным. Девочка стояла внизу в растерянности, и не знала, что делать, а у него не хватало сил закричать о помощи. Руки начали потеть и стали скользкими. Время шло секунда за секундой, пока в один момент, он не соскользнул. От удара об землю он закричал от дикой боли, и тут же на помощь ему поспешили служанки, услышавшие вопли. Одна из них, схватила его на руки и понесла в сторону дома, постоянно что-то приговаривая, а он, с заплаканными глазами смотрел на девочку и шептал:
- Я достану тебе яблоко. Самое верхнее. Ты только подожди. Я достану!
В тот день он отделался парой незначительных переломов…
Потом он вырос. Стал мужчиной. Ушел на войну.
Теперь он вернулся без ног.
Она сильно изменилась за прошедшие годы, вероятно, он и сам так подумал. Круглое детское личико вытянулось и обрело грациозные черты, а в глазах появился добрый, но меланхолический блеск. Вернись бы он с ногами - она все равно была бы выше него. Сначала он выслушивал вопли возбужденной матери, которая плакала то ли от радости возвращения сына, то ли от его утраты. Потом жал руки важным господам - адмиралам и генералам, ученым и врачам - но все это время смотрел на нее, которая стояла в стороне, опустив голову вниз. Он не видел ее с момента того инцидента под яблоней, но помнил ее и на войне, вспоминая ее образ во время самых страшных сражений. Теперь он увидел, как она изменилась. Вечер прошел скучно, все ели, обсуждали его возвращение, дарили подарки. Лишь только под самый конец, ему удалось вырваться в сад, в то самое место. Он не удивился, когда обнаружил Эльзу сидящей на скамейке перед деревом. Она вдумчиво смотрела в звездное небо и курила сигарету, огонек которой вполне мог сойти за звезду. Он подъехал на ней в своем инвалидном кресле и тоже посмотрел вверх. Не зная, как начать разговор, он выпалил:
- Красиво. Во время войны, мы мало спали, и все это время смотрели на ночное небо.
Он повернул голову и, не увидев никакой реакции на его реплику, добавил:
- Оно успокаивает.
- Через три дня я уезжаю.
- Куда?! - не без удивления спросил он, подняв брови.
- За Озеро, - выдохнула девушка дым. - Родители нашли мне мужа.
Эйнар проводил глазами кошку, перебежавшую из кустов за ограду.
- Богатый?
- Не представляешь…
После некоторой паузы она тихо, с отсутствием эмоций заговорила:
- Родители посчитали, что наша семья находится в трудном положении, а у этого господина много денег. Представляешь, он старше меня на 20 лет…
Тут она засмеялась и потушила сигарету о ручку скамьи. Затем она замолчала, и сад окунулся в стрекотание сверчков.
- А небо сегодня и правда красивое… - прошептала она, перебирая деревянные четки. Она продолжала что-то говорить, но Эйнар ее не слушал.
В душе его горел пожар беспомощности. Ему так хотелось утешить ее, но он не знал как. Он просто хотел полезть на эту чертову яблоню, на самый-самый верх, обламывая под собой сучки, ветки, просто идя напролом, чтобы добравшись до конца сорвать самое верхнее, пусть и не самое спелое и большое яблоко, но крикнуть Эльзе:
- Смотри! Я достал его! Я сделал это! Помнишь? Я тебе обещал! Я сдержал слово! Оно твое! Самое верхнее! Самое!
Он проклинал мать, которая все детство твердила ему, что невозможных вещей нет. У него нет ног! Нет! Это никак не изменить! Как бы он не хотел! Как бы он не старался! Он не влезет на это огромное дерево! Он просто не сможет! И в этот момент он заплакал от переполнивших его горя и разочарования.
Эльза прекратила говорить и посмотрела на него туманным взглядом, в котором было написано понимание.
- Я… Я… - заикался Эйнар.
- Все хорошо… Правда хорошо, - шептала она, когда накинула на парня свою шаль и обняла сзади. - Тише. Тише.
Дальше они просто смотрели на небо, чувствуя теплое дыхание друг друга.
И когда он успокоился, ветер начал подниматься, развевая траву и кроны деревьев. Тут он бросил взгляд на яблоню. Впервые за вечер. Глаза его расширились, а сердце забилось с бешеной скоростью.
- Какое сегодня число? - закричал он голосом нервно неуравновешенного человека, ощущая, что ветер становится все сильнее.
- Что такое? - отскочила она от удивления. - Что ты кричишь?! Что не так?
- Эльза! Какое сегодня число?! Я был долго без сознания в госпитале! Быстро! Какое число?
- Двадцать восьмое! Двадцать восьмое августа! А зачем тебе?
Тут ветер рванул с такой силой, что яблоки посыпались на землю дождем, и было уже неважно, какое висело наверху, а какое внизу.