После вчерашнего
Поплясала вчера на двух свадьбах, в смысле, посидела на двух конфах, - нашей классической ежегодной и ассириологической.
На классической ничего особо интересного для меня не было, зато повидалась с разными приятными людьми, которых по сто лет не видела, и мы вполне качественно пообщались. Среди прочего, узнала, что один профессор, который еще литератор, пишет роман по мотивам одного моего стихотворения (стихотворение на иврите, а роман по-английски). Кто и по какому из - пока не скажу, а может, и потом не скажу, потому что он, кажется, публикуется под псевдонимом.
А вторая конфа была посвящена потере и утешению в литературе древнего Ближнего Востока и была организована в память о погибшем в Газе сыне одной из сотрудниц кафедры, Давиде Шварце. Среди прочего, завкафедры прочитала то, что мать написала о сыне, очень сильно.
Там как раз все было очень интересно, а лично я знала только одного человека - Beny Yonin. Который зато нашел мне тремп в Иерусалим, среди прочего, в компании с Ури Габаем, которого я до этого только в Зуме видела. Пока ехали, тоже весьма качественно пообщались. Среди прочего, Ури сказал, что наша филологическая подготовка позволяет нам так и сяк анализировать текст и строить вокруг него чуть ли не мифологию, но это ему не нравится, потому что за текстом еще много чего стоит. Я с ним более чем согласна, и как с понтом исследователь, и как без всяких понтов писатель. Помнится, мы еще с Helena Rimon спорили по этому поводу (очень давно), - я говорю, вот же я, человек! Ну, я, правда, про Бродского тогда говорила. То есть было это чуть ли не в 1996 году. А она говорит - так вот же мы его и проанализируем теперь.
Но это еще ничего, а вот с Мэри Бахваровой мы в этом аспекте поцапались на предмет Гомера. Я говорю: ну вот же он, Гомер! А она такая - гильдия, гильдия... Гильдия-то гильдия, но Гомер-то!
В прошлый раз в Стамбуле, правда, уже не цапались, а я просто докладывала, а она хихикала (после лекции, конечно). Ну и жалко, что ли.
Тут очень ландшафтная археология помогает, и вообще археология, и просто сам ландшафт. Короче, пока человек в Трое не побывал, а лучше даже пожил, - Илиаду преподавать не давать, вот! Личто я ни хренашеньки не понимала в Илиаде, пока там не побывала, остальные, небось, не прозорливее.
На классической ничего особо интересного для меня не было, зато повидалась с разными приятными людьми, которых по сто лет не видела, и мы вполне качественно пообщались. Среди прочего, узнала, что один профессор, который еще литератор, пишет роман по мотивам одного моего стихотворения (стихотворение на иврите, а роман по-английски). Кто и по какому из - пока не скажу, а может, и потом не скажу, потому что он, кажется, публикуется под псевдонимом.
А вторая конфа была посвящена потере и утешению в литературе древнего Ближнего Востока и была организована в память о погибшем в Газе сыне одной из сотрудниц кафедры, Давиде Шварце. Среди прочего, завкафедры прочитала то, что мать написала о сыне, очень сильно.
Там как раз все было очень интересно, а лично я знала только одного человека - Beny Yonin. Который зато нашел мне тремп в Иерусалим, среди прочего, в компании с Ури Габаем, которого я до этого только в Зуме видела. Пока ехали, тоже весьма качественно пообщались. Среди прочего, Ури сказал, что наша филологическая подготовка позволяет нам так и сяк анализировать текст и строить вокруг него чуть ли не мифологию, но это ему не нравится, потому что за текстом еще много чего стоит. Я с ним более чем согласна, и как с понтом исследователь, и как без всяких понтов писатель. Помнится, мы еще с Helena Rimon спорили по этому поводу (очень давно), - я говорю, вот же я, человек! Ну, я, правда, про Бродского тогда говорила. То есть было это чуть ли не в 1996 году. А она говорит - так вот же мы его и проанализируем теперь.
Но это еще ничего, а вот с Мэри Бахваровой мы в этом аспекте поцапались на предмет Гомера. Я говорю: ну вот же он, Гомер! А она такая - гильдия, гильдия... Гильдия-то гильдия, но Гомер-то!
В прошлый раз в Стамбуле, правда, уже не цапались, а я просто докладывала, а она хихикала (после лекции, конечно). Ну и жалко, что ли.
Тут очень ландшафтная археология помогает, и вообще археология, и просто сам ландшафт. Короче, пока человек в Трое не побывал, а лучше даже пожил, - Илиаду преподавать не давать, вот! Личто я ни хренашеньки не понимала в Илиаде, пока там не побывала, остальные, небось, не прозорливее.