Менестрели
Помню их очень хорошо. Мне кажется, весь год я о них не забывала...
Прошлое лето. Накануне отъезда в Москву. Понимая умом, что на всю жизнь не напасешься, а перед смертью не надышишься, я пыталась про запас впитать как можно больше красок, звуков и огней шумного ночного летнего Гель-Гью, чтобы хватило на долгую депрессивную зиму, но утомившись от веселой суеты, спешила погрузиться во мрак неосвещенных тихих мощеных старинных улочек, пройдя которые мы искали покоя у моря и я вдыхала этот воздух полной грудью, как в последний раз... Крепостная стена античных и византийских времен, вдоль которой расположился ряд кофеен и ресторанов. В этом месте рестораны кончаются и вдоль стены стоят несколько лавочек для прогуливающихся усталых путников. Настя давно спит на моих руках, а мы с мужем сидим и слушаем расположившихся на соседней лавке уличных музыкантов. Они великолепны. Закрываю глаза - и передо мной картинка: ночное небо, лунная дорожка на море, отражающиеся в темной воде залива огни и большие светящиеся буквы "Sozopolis", сентябрьский ветер, напоминающий о неминуемой осени, ветер странствий... и песня "On the road again"... Как кстати...
Им обоим за шестьдесят, один - высокий, худой, с длинными седыми волосами, второй - напротив, небольшого роста, в очках, шортах и бейсболке. Оба внешне напоминают братьев-музыкантов Bee Gees, но не как в молодости, а как если бы они выглядели сейчас. Рядом сидят две женщины. Они не играют и не поют, просто слушают своих мужей, и подносят им воду. Жена высокого - моложавая, худенькая, с красиво подстриженными короткими волосами, улыбчивая. Она все время перешучивается с мужем в перерывах между песнями. Жена низкого в очках и бейсболке - чуть-чуть полноватая, тоже молодо выглядящая. Женщины слушают песни тихо, задумчиво улыбаясь... Мне кажется, именно такими должны быть жены менестрелей... Вместе со старшими играет на гитаре молодой парень - сын одного из них. И мы, сидящие здесь же, смотрящие в морскую даль с крепостной стены, готовые завтра отправиться снова в путь, а сейчас нашедшие здесь временный покой и пристанище, тоже такие же два скитальца по огромной земле... И все-таки, глядя на них, я немного завидовала им и грустила...
В этом году мы снова их увидели. Они по-прежнему поют то на площади, то на центральной улице напротив бывшего кафедрального собора, то на крепостной стене, где мы сегодня снова их слушали. В репертуаре менестрелей, помимо кантри, рока 80-х, болгарского фолка и популярных песен прошлого, греческого рембетико, появились новые две: "Если б я был султан" и "Ваше благородие, госпожа удача". Русские туристы рулят :))) Но в их замечательной инструментальной обработке, в исполнении прекрасными голосами с мягким болгарским акцентом даже эти песни звучат по-иному, мелодично и нежно.
Я хлопаю им и пытаюсь запомнить этот момент во всех подробностях, ведь он никогда не вернется. Будет ли еще "следующий год", или через несколько недель мы расстанемся с любимым местом навсегда, да и будем ли живы...Этого мы не знаем.Нет ничего на земле постоянного (с)
А пока беззаботный летний Гель-Гью дарит краски и звуки, но и сюда придет зима. Опустеют улочки, разъедутся отдыхающие, уберут со стены столики кофеен, завоют холодные ветры, и бурные волны будут яростно обрушиваться на скалы и крепостную стену, наводя ужас и тоску на жителей прибрежных домов, прилепившихся к скалам, словно ласточкины гнезда... Они будут ждать лета... Где будут эти музыканты, весело и беззаботно (как кажется) играющие и поющие свои песни? Куда забросит их жизнь?
Пятнадцать лет назад я слушала песню Окуджавы "Флейтист", и перед глазами оживала картина: одинокая фигура музыканта с флейтой под дождем... Флейтист из моей картины был знакомым: китаец по имени Вэй Го, который на самом деле никогда под дождем не стоял и не играл, но иногда подрабатывал в переходах метро. Именно его образ у меня ассоциировался с одиноким флейтистом. Помню, мне было грустно, с тягостными мыслями я шла по переходу в метро и вдруг услышала знакомые звуки. Мы сказали друг другу пару слов и я просто попросила: "Сыграйте мне что-нибудь хорошее, пожалуйста!" И полились чарующие светлые звуки китайской мелодии, флейтист играл, а я стояла в переходе, не обращая внимания на прохожих и суету, и слушала... С тех пор я его не видела и не знаю, где он сейчас... Помню только переход, людей, проходящих мимо туда-сюда, и эти светлые звуки...
"Он одинок, как ветка в поле,
косым омытая дождем,
давно ли, трудно ли, легко ли -
никто не спросит ни о чем..." (с)
Почему эти моменты западают в душу, почему запоминаются в мельчайших подробностях? Потому ли, что "мелодия осталась ветерком в листве среди мирского шума, еле уловима, о несчастных и счастливых, о добре и зле, о лютой ненависти и святой любви"?(с) Быть может, я не знаю. Как не знаю, увидимся ли вновь... Наша жизнь, как мозаика, состоит из мгновений - из ярких картин и звуков. Из лиц и глаз, которые мы быть может, никогда больше не увидим. Но Господь дал нам эти мгновения для чего-то... Что-то понять и что-то осознать...Суетность ли и быстротечность всего в этой жизни? Простую ли и удивительно сложную науку радоваться тому, что имеешь и благодарить Бога за эти дарования? А может, истину, что все может рухнуть и исчезнуть уже завтра и немой призыв молиться и уповать лишь на Бога, не привязываясь ни к чему?
А пока мы здесь, мы есть друг у друга, и веселые музыканты с грустными глазами играют и поют, мы, стоящие посреди августа на пороге зимы, страшной и неопределенной, запомним мир таким, полным жизни, полным красок и звуков...
Прошлое лето. Накануне отъезда в Москву. Понимая умом, что на всю жизнь не напасешься, а перед смертью не надышишься, я пыталась про запас впитать как можно больше красок, звуков и огней шумного ночного летнего Гель-Гью, чтобы хватило на долгую депрессивную зиму, но утомившись от веселой суеты, спешила погрузиться во мрак неосвещенных тихих мощеных старинных улочек, пройдя которые мы искали покоя у моря и я вдыхала этот воздух полной грудью, как в последний раз... Крепостная стена античных и византийских времен, вдоль которой расположился ряд кофеен и ресторанов. В этом месте рестораны кончаются и вдоль стены стоят несколько лавочек для прогуливающихся усталых путников. Настя давно спит на моих руках, а мы с мужем сидим и слушаем расположившихся на соседней лавке уличных музыкантов. Они великолепны. Закрываю глаза - и передо мной картинка: ночное небо, лунная дорожка на море, отражающиеся в темной воде залива огни и большие светящиеся буквы "Sozopolis", сентябрьский ветер, напоминающий о неминуемой осени, ветер странствий... и песня "On the road again"... Как кстати...
Им обоим за шестьдесят, один - высокий, худой, с длинными седыми волосами, второй - напротив, небольшого роста, в очках, шортах и бейсболке. Оба внешне напоминают братьев-музыкантов Bee Gees, но не как в молодости, а как если бы они выглядели сейчас. Рядом сидят две женщины. Они не играют и не поют, просто слушают своих мужей, и подносят им воду. Жена высокого - моложавая, худенькая, с красиво подстриженными короткими волосами, улыбчивая. Она все время перешучивается с мужем в перерывах между песнями. Жена низкого в очках и бейсболке - чуть-чуть полноватая, тоже молодо выглядящая. Женщины слушают песни тихо, задумчиво улыбаясь... Мне кажется, именно такими должны быть жены менестрелей... Вместе со старшими играет на гитаре молодой парень - сын одного из них. И мы, сидящие здесь же, смотрящие в морскую даль с крепостной стены, готовые завтра отправиться снова в путь, а сейчас нашедшие здесь временный покой и пристанище, тоже такие же два скитальца по огромной земле... И все-таки, глядя на них, я немного завидовала им и грустила...
В этом году мы снова их увидели. Они по-прежнему поют то на площади, то на центральной улице напротив бывшего кафедрального собора, то на крепостной стене, где мы сегодня снова их слушали. В репертуаре менестрелей, помимо кантри, рока 80-х, болгарского фолка и популярных песен прошлого, греческого рембетико, появились новые две: "Если б я был султан" и "Ваше благородие, госпожа удача". Русские туристы рулят :))) Но в их замечательной инструментальной обработке, в исполнении прекрасными голосами с мягким болгарским акцентом даже эти песни звучат по-иному, мелодично и нежно.
Я хлопаю им и пытаюсь запомнить этот момент во всех подробностях, ведь он никогда не вернется. Будет ли еще "следующий год", или через несколько недель мы расстанемся с любимым местом навсегда, да и будем ли живы...Этого мы не знаем.Нет ничего на земле постоянного (с)
А пока беззаботный летний Гель-Гью дарит краски и звуки, но и сюда придет зима. Опустеют улочки, разъедутся отдыхающие, уберут со стены столики кофеен, завоют холодные ветры, и бурные волны будут яростно обрушиваться на скалы и крепостную стену, наводя ужас и тоску на жителей прибрежных домов, прилепившихся к скалам, словно ласточкины гнезда... Они будут ждать лета... Где будут эти музыканты, весело и беззаботно (как кажется) играющие и поющие свои песни? Куда забросит их жизнь?
Пятнадцать лет назад я слушала песню Окуджавы "Флейтист", и перед глазами оживала картина: одинокая фигура музыканта с флейтой под дождем... Флейтист из моей картины был знакомым: китаец по имени Вэй Го, который на самом деле никогда под дождем не стоял и не играл, но иногда подрабатывал в переходах метро. Именно его образ у меня ассоциировался с одиноким флейтистом. Помню, мне было грустно, с тягостными мыслями я шла по переходу в метро и вдруг услышала знакомые звуки. Мы сказали друг другу пару слов и я просто попросила: "Сыграйте мне что-нибудь хорошее, пожалуйста!" И полились чарующие светлые звуки китайской мелодии, флейтист играл, а я стояла в переходе, не обращая внимания на прохожих и суету, и слушала... С тех пор я его не видела и не знаю, где он сейчас... Помню только переход, людей, проходящих мимо туда-сюда, и эти светлые звуки...
"Он одинок, как ветка в поле,
косым омытая дождем,
давно ли, трудно ли, легко ли -
никто не спросит ни о чем..." (с)
Почему эти моменты западают в душу, почему запоминаются в мельчайших подробностях? Потому ли, что "мелодия осталась ветерком в листве среди мирского шума, еле уловима, о несчастных и счастливых, о добре и зле, о лютой ненависти и святой любви"?(с) Быть может, я не знаю. Как не знаю, увидимся ли вновь... Наша жизнь, как мозаика, состоит из мгновений - из ярких картин и звуков. Из лиц и глаз, которые мы быть может, никогда больше не увидим. Но Господь дал нам эти мгновения для чего-то... Что-то понять и что-то осознать...Суетность ли и быстротечность всего в этой жизни? Простую ли и удивительно сложную науку радоваться тому, что имеешь и благодарить Бога за эти дарования? А может, истину, что все может рухнуть и исчезнуть уже завтра и немой призыв молиться и уповать лишь на Бога, не привязываясь ни к чему?
А пока мы здесь, мы есть друг у друга, и веселые музыканты с грустными глазами играют и поют, мы, стоящие посреди августа на пороге зимы, страшной и неопределенной, запомним мир таким, полным жизни, полным красок и звуков...