(no subject)
Серебряная Звезда
Когда корабли выходят в плавание, я молча смотрю в окно и считаю их - один за другим. Падают с рей, наполняясь дыханием, паруса, негромко звенят под ветром натянутые снасти, и ни один из тех, кто стоит на палубе, не обернется.
Они уходят, скользя по звездам - или по облакам; или по струям дождя, если осень. Вот узкий и выгнутый, похожий на розовый лепесток, корабль Каси, парус его расшит золотым узором, и эльфы-корабелы бегут по вантам, расправляя знамена. Вот грозный и сумрачный бриг Важека, и его команда - кто одноглаз, кто на деревянной ноге - громко хохочет, размахивая трубками и флягами старого доброго рома. Но капитан выходит на мостик и пиратская вольница стихает, послушная своему вожаку. Вот Величкин - не корабль, ковчег - изо всех окошек кудахчут, мычат, гудят и чирикают попутчики, а Ной, Конрад Лоренц и доктор Бон вместе с капитаном обсуждают курс сегодняшней экспедиции.
Один за другим корабли покидают мою гавань, наполняясь прохладным ветром. Море держит их на ладони, и берег нежно дует им вслед, чтобы ни один не потерял дороги через пустынные области. Один… два…пять… четырнадцать. Так и есть, Агнешка не спит.
Я закрываю окно. Тапочки мягко шлепают по деревянной лестнице. Иду по тихому коридору, где горят лишь лампочки над дверями. Комнаты девочек.
Она дышит так же ровно, как и все остальные, и даже легче - Марыся бормочет и возмущенно машет рукой, Ганка вздыхает, Анюта похрапывает - простудилась, бегая по лужам.
Я сажусь на край Агнешкиной кровати.
- Откуда вы всегда знаете, что я не сплю? - спрашивает она шепотом.
- Да как-то нечаянно получается, - я улыбаюсь и укутываю ее одеялом. Агнешке труднее всех - она самая старшая и помнит родителей.
Я кладу ей руку на спину, она опускает голову на подушку, обнимая ее обеими руками и затихает.
Мы обе знаем, что так надо.
На ее корабле, надежном и крепком ледоколе, стоят полярники, одетые в теплые парки. Трюм нагружен припасами, на носу грозно смотрит вокруг зачехленная пушка, и к палубе приторочены сани на случай непробиваемых льдов.
Агнешка стоит на мостике и Полярная звезда пылает над ее головой. Море, по которому уходит корабль, холодное и неприветливое, и брызги долетают до ее ног. Мы стоим рядом, но я ничем не могу помочь ей - могу только быть рядом. Радуга окна проваливается вглубь и морская дорога открывается навстречу. Северное сияние морозит глаза, звезды холодны и печальны. Мы - спасательная экспедиция. Мы не знаем, живы ли еще те, кого мы ищем.
Над морем летят чайки, белая, серая и говорящая розовая.
- Чайки, чайки, вы не видели маленький самолет, который летел через Северный полюс?
- Да, - отвечает говорящая чайка, и остальные согласно кричат вместе с ней, - самолет с серебряной звездой пролетал здесь всего неделю назад.
На Север, на Север, корабль режет серые волны, и на воду падают первые снежинки.
Навстречу нам плывет каяк с эскимосами.
- Привет вам, милые эскимосы, вы не видели маленький самолет, летящий на Север?
- О, да, - отвечают эскимосы, - конечно, и не только видели. Самолет с серебряной звездой сел на землю у нашего чума и двое высоких людей пили с нами оленье молоко и угощали нас яблоками. Они улетели всего шесть дней назад.
Дальше, на Север, и все встречные - дикие гуси, серый кит, смешные тюлени-котики и важный морж - все видели самолет, который летел на Север.
Но вот встает высокая скала - птичий базар, и как ни спрашивает Агнешка у огромной толчеи птиц - никак не разобрать, что те отвечают ей. Гагары верещат, топорки стучат толстыми клювами, поморники воруют чужие яйца и нет с ними никакого сладу - но как же узнать, пролетал ли здесь самолет с серебряной звездой? Тут поближе к Агнешке подлетает маленькая птичка - полярная пуночка, и тихим голосом говорит, что самолет прошел прямо над птичьим базаром всего лишь вчера, и специально облетел лишний раз вокруг скалы, чтобы отогнать злого поморника от пуночкиного гнезда.
Корабль идет дальше на Север, и уже в воде плывут небольшие льдины, и на горизонте смыкаются ледяные поля, закрывая дорогу.
Но ледокол не боится льдов - его борта обшиты сталью, его мотор работает на Агнешкиной решимости - он не дает перебоев, и рокочет твердо и спокойно. Тяжелым носом наползает корабль на ледяное поле и ломает его перед собой, потом наползает снова, и снова ломает, прокладывая себе путь там, где другие корабли бы остановились, затертые и изломанные. Долго мы идем сквозь ледяное поле, долго корабль прорубает себе дорогу туда, где пропал маленький самолет.
И когда торосы, ледяные горы, становятся настолько большими, что даже ледоколу дальше не пройти, команда спускает сани и запрягает в них веселых пушистых собак. Двое отважных полярников, Агнешка, и я - невидимо - с ними - садимся в сани и мчимся по льду вперед, на Север, чтобы найти потерявшихся путников.
Вот он, самолет, целый и невредимый, почему же он остановился в этих темных краях, где солнышка ждать еще четыре месяца и только искры северного сияния пляшут над холодными звездами?
Из маленькой палатки, в которой горит желтым светом лампа, выбираются люди и бегут к Агнешке, чтобы обнять ее.
- Почему же вы остановились?
- Что-то сломалось в моторе. Но мы уже почти все починили.
Полярники помогают починить мотор, и самолет взмывает в небо. Ему осталось пролететь меньше чем полдороги. Да, тут страшно и очень опасно, но эти люди - не из тех, что отступают перед трудностями.
Девочка успокаивается и спит спокойно, больше не всхлипывает и не дрожит. Я осторожно убираю руку. Да, она знает не хуже меня, что звездолет «Серебряная звезда» уже вернулся в Солнечную систему и гасит скорость, двигаясь по орбитам больших планет. Скоро он войдет в зону радиодоступности, и Агнешка, Кася, Важек и все остальные ребята получат письма и приветы. Она знает, что огромное путешествие уже почти пришло к благополучному концу. Но ночью, когда каждый ребенок летит на волшебном корабле к своим снам, она должна спасти своих родителей.
Я встаю и тихо ухожу к себе. Жаль, что я уже взрослая. И волшебный корабль ушел, ушел навсегда, так что узнать, как там мой Ежи, я не могу и во сне. Ничего, ждать осталось недолго. Может быть, полгода. Может, меньше. Мы не знаем. Но, пока я знаю, что Агнешка стоит на мостике ледокола, мне как-то спокойнее.
Когда корабли выходят в плавание, я молча смотрю в окно и считаю их - один за другим. Падают с рей, наполняясь дыханием, паруса, негромко звенят под ветром натянутые снасти, и ни один из тех, кто стоит на палубе, не обернется.
Они уходят, скользя по звездам - или по облакам; или по струям дождя, если осень. Вот узкий и выгнутый, похожий на розовый лепесток, корабль Каси, парус его расшит золотым узором, и эльфы-корабелы бегут по вантам, расправляя знамена. Вот грозный и сумрачный бриг Важека, и его команда - кто одноглаз, кто на деревянной ноге - громко хохочет, размахивая трубками и флягами старого доброго рома. Но капитан выходит на мостик и пиратская вольница стихает, послушная своему вожаку. Вот Величкин - не корабль, ковчег - изо всех окошек кудахчут, мычат, гудят и чирикают попутчики, а Ной, Конрад Лоренц и доктор Бон вместе с капитаном обсуждают курс сегодняшней экспедиции.
Один за другим корабли покидают мою гавань, наполняясь прохладным ветром. Море держит их на ладони, и берег нежно дует им вслед, чтобы ни один не потерял дороги через пустынные области. Один… два…пять… четырнадцать. Так и есть, Агнешка не спит.
Я закрываю окно. Тапочки мягко шлепают по деревянной лестнице. Иду по тихому коридору, где горят лишь лампочки над дверями. Комнаты девочек.
Она дышит так же ровно, как и все остальные, и даже легче - Марыся бормочет и возмущенно машет рукой, Ганка вздыхает, Анюта похрапывает - простудилась, бегая по лужам.
Я сажусь на край Агнешкиной кровати.
- Откуда вы всегда знаете, что я не сплю? - спрашивает она шепотом.
- Да как-то нечаянно получается, - я улыбаюсь и укутываю ее одеялом. Агнешке труднее всех - она самая старшая и помнит родителей.
Я кладу ей руку на спину, она опускает голову на подушку, обнимая ее обеими руками и затихает.
Мы обе знаем, что так надо.
На ее корабле, надежном и крепком ледоколе, стоят полярники, одетые в теплые парки. Трюм нагружен припасами, на носу грозно смотрит вокруг зачехленная пушка, и к палубе приторочены сани на случай непробиваемых льдов.
Агнешка стоит на мостике и Полярная звезда пылает над ее головой. Море, по которому уходит корабль, холодное и неприветливое, и брызги долетают до ее ног. Мы стоим рядом, но я ничем не могу помочь ей - могу только быть рядом. Радуга окна проваливается вглубь и морская дорога открывается навстречу. Северное сияние морозит глаза, звезды холодны и печальны. Мы - спасательная экспедиция. Мы не знаем, живы ли еще те, кого мы ищем.
Над морем летят чайки, белая, серая и говорящая розовая.
- Чайки, чайки, вы не видели маленький самолет, который летел через Северный полюс?
- Да, - отвечает говорящая чайка, и остальные согласно кричат вместе с ней, - самолет с серебряной звездой пролетал здесь всего неделю назад.
На Север, на Север, корабль режет серые волны, и на воду падают первые снежинки.
Навстречу нам плывет каяк с эскимосами.
- Привет вам, милые эскимосы, вы не видели маленький самолет, летящий на Север?
- О, да, - отвечают эскимосы, - конечно, и не только видели. Самолет с серебряной звездой сел на землю у нашего чума и двое высоких людей пили с нами оленье молоко и угощали нас яблоками. Они улетели всего шесть дней назад.
Дальше, на Север, и все встречные - дикие гуси, серый кит, смешные тюлени-котики и важный морж - все видели самолет, который летел на Север.
Но вот встает высокая скала - птичий базар, и как ни спрашивает Агнешка у огромной толчеи птиц - никак не разобрать, что те отвечают ей. Гагары верещат, топорки стучат толстыми клювами, поморники воруют чужие яйца и нет с ними никакого сладу - но как же узнать, пролетал ли здесь самолет с серебряной звездой? Тут поближе к Агнешке подлетает маленькая птичка - полярная пуночка, и тихим голосом говорит, что самолет прошел прямо над птичьим базаром всего лишь вчера, и специально облетел лишний раз вокруг скалы, чтобы отогнать злого поморника от пуночкиного гнезда.
Корабль идет дальше на Север, и уже в воде плывут небольшие льдины, и на горизонте смыкаются ледяные поля, закрывая дорогу.
Но ледокол не боится льдов - его борта обшиты сталью, его мотор работает на Агнешкиной решимости - он не дает перебоев, и рокочет твердо и спокойно. Тяжелым носом наползает корабль на ледяное поле и ломает его перед собой, потом наползает снова, и снова ломает, прокладывая себе путь там, где другие корабли бы остановились, затертые и изломанные. Долго мы идем сквозь ледяное поле, долго корабль прорубает себе дорогу туда, где пропал маленький самолет.
И когда торосы, ледяные горы, становятся настолько большими, что даже ледоколу дальше не пройти, команда спускает сани и запрягает в них веселых пушистых собак. Двое отважных полярников, Агнешка, и я - невидимо - с ними - садимся в сани и мчимся по льду вперед, на Север, чтобы найти потерявшихся путников.
Вот он, самолет, целый и невредимый, почему же он остановился в этих темных краях, где солнышка ждать еще четыре месяца и только искры северного сияния пляшут над холодными звездами?
Из маленькой палатки, в которой горит желтым светом лампа, выбираются люди и бегут к Агнешке, чтобы обнять ее.
- Почему же вы остановились?
- Что-то сломалось в моторе. Но мы уже почти все починили.
Полярники помогают починить мотор, и самолет взмывает в небо. Ему осталось пролететь меньше чем полдороги. Да, тут страшно и очень опасно, но эти люди - не из тех, что отступают перед трудностями.
Девочка успокаивается и спит спокойно, больше не всхлипывает и не дрожит. Я осторожно убираю руку. Да, она знает не хуже меня, что звездолет «Серебряная звезда» уже вернулся в Солнечную систему и гасит скорость, двигаясь по орбитам больших планет. Скоро он войдет в зону радиодоступности, и Агнешка, Кася, Важек и все остальные ребята получат письма и приветы. Она знает, что огромное путешествие уже почти пришло к благополучному концу. Но ночью, когда каждый ребенок летит на волшебном корабле к своим снам, она должна спасти своих родителей.
Я встаю и тихо ухожу к себе. Жаль, что я уже взрослая. И волшебный корабль ушел, ушел навсегда, так что узнать, как там мой Ежи, я не могу и во сне. Ничего, ждать осталось недолго. Может быть, полгода. Может, меньше. Мы не знаем. Но, пока я знаю, что Агнешка стоит на мостике ледокола, мне как-то спокойнее.