(no subject)
опять же внезапно.
Отчет лейтенанта Огилви о разведывательном рейде в окрестностях селения Мишберри.
21 июня, (по внутреннему времени вооруженной группы, частью которой является мой отряд, 1785 года), группа из 18 стрелков, двоих сержантов и двух офицеров проходила наблюдательно-разведывательный рейд через поселения Лифстен, Оаквилладж и Мишберри. Поскольку все эти поселения на текущий момент являются покинутыми населением, рейд, в основном, имел целью предотвращение мародерства и пожаров. С связи с этим, дым, увиденный нами над селением Мишберри, заставил нас изменить маршрут и направиться прямо туда. На границе селения нами был обнаружен пожар в беленом каменном доме, которого в прошлом рейде (11 дней назад) на это месте не было. В доме не было живых, однако в саду за домом был обнаружен, в углублении каменной стены, спящий ребенок и при нем цветок в горшке и кошка.
В доме, после того, как была потушена горящая мебель на 1 этаже, нами были насчитаны 15 мертвых тел, из которых одно было однозначно опознано как тело обитателя времен выше 1900 года по следующим признакам: глубокая дряхлость лица и кожи в целом при полной сохранности зубов; характерный для врачей того периода белый хлопковый камзол, кроме того, этот человек был обут в домашние легкие туфли без задников, что дало основания считать его постоянным жильцом дома.
Также я склонен считать относящимся к высоким временам тело молодого человека, перенесшего не далее 2 недель назад операцию по ампутации пальцев и половины левой ладони с формированием мягкой культи, однако, кроме остатков его одежды и найденных у него в карманах брюк обломков устройств, твердых оснований для такого решения нет.
Дюжина тел однозначно определяется как крестьяне или бродяги низких времен после Рождества Христова по общему облику и домотканой (но не меховой или кожаной) одежде, однако их вооружение было современным скорее среднему, чем нижнему, времени.
Последнее тело было опознано мной и стрелками как тело сержанта Лея, входившего в исчезнувшую 11 февраля текущего года партию. Кроме одежды, татуировок и общего вида (который не способствовал опознанию), стрелком Батчером был найден среди останков нагрудный жетон сержанта Лея, что окончательно решило вопрос об опознании. На теле сержанта, так же как и на теле беспалого, имелись остатки перевязок высокого времени. Судя по расположению перевязок и по состоянию тела под ними, сержант Лей потерпел глубокий ожог обеих ног с почти полным омертвением подошв, но получал медицинскую помощь и его тело показывало признаки заживления.
Тела Лея и беспалого обнаружены в горящей комнате на первом этаже, тела нападавших - от семи шагов до входа в дом до задней комнаты, где лежало также тело доктора. Повреждения на телах нападавших дают основания считать, что у сержанта Лея и беспалого было некоторое время для подготовки различных ловушек в доме.
Состояние тел сержанта Лея и беспалого не представляло возможности для транспортировки их в размещение основного военного лагеря, поэтому я принял решение похоронить их и доктора рядом с домом немедленно. В это же время вернулись осматривавшие сад сержант Гактиди и стрелок Донован со спящим ребенком лет пяти-семи на руках. Ребенок, при попытках его разбудить, вяло пробормотал "Доктор велел отнести цветок" и уснул, видимо, под воздействием какого-то снадобья, обратно (окончательно он проснулся только на следующее утро). Ребенка мы склонны относить или к благородному сословию среднего, или к высокому времени; он свободно пользуется ножом и вилкой, негативно относится к грязи на одежде и в ответ на побои не плачет, а мгновенно, и обычно успешно, дает сдачи. Имени своего ребенок или не знает, или ему каким-то образом запрещено его называть, в ответ на вопросы он молчит или сердится.
Через примерно десять минут, когда останки доктора, сержанта Лея и беспалого были перенесены нами в выкопанную яму и стрелки готовили памятный знак для установки над могилой, вдоль улицы селения показалась толпа около 30 вооруженных человек. Остановившись в двадцати шагах от живой изгороди, окружавшей дом, они стали совещаться. Из того, что удалось услышать мне и стрелкам, затаившись под изгородью, следовало, что из первой партии нападавших остался в живых только один, который убоялся смерти предпоследнего от какого-то самострельного устройства в комнате доктора и сбегал за подкреплением, а теперь инструктировал спутников, где и как следует искать ребенка. Когда эти люди приблизились к изгороди, я скомандовал залп, после чего оставшиеся в живых убежали. Мы закончили установку знака над могилой и продолжили рейд, причем стрелка Донована, везущего ребенка, атаковала домашняя кошка. Однако, Донован сумел оторвать ее от себя (был значительно исцарапан) и сказал, что кошка, видимо, охраняет мальчика в меру своего понимания, и ее следует взять с собой.
В двух остальных селениях по-прежнему никого нет, новостей ландшафтного характера также не обнаружено. Мальчик проснулся, к нему приставлены два барабанщика, кошка ведет себя спокойно, цветок в горшке не опознан.
Прошу разрешения на ближайшем сборе объявить посмертную славу сержанту Лею, оказавшему сопротивление существенно превосходящим силам противника и задержавшему их до нашего появления.
Отчет лейтенанта Огилви о разведывательном рейде в окрестностях селения Мишберри.
21 июня, (по внутреннему времени вооруженной группы, частью которой является мой отряд, 1785 года), группа из 18 стрелков, двоих сержантов и двух офицеров проходила наблюдательно-разведывательный рейд через поселения Лифстен, Оаквилладж и Мишберри. Поскольку все эти поселения на текущий момент являются покинутыми населением, рейд, в основном, имел целью предотвращение мародерства и пожаров. С связи с этим, дым, увиденный нами над селением Мишберри, заставил нас изменить маршрут и направиться прямо туда. На границе селения нами был обнаружен пожар в беленом каменном доме, которого в прошлом рейде (11 дней назад) на это месте не было. В доме не было живых, однако в саду за домом был обнаружен, в углублении каменной стены, спящий ребенок и при нем цветок в горшке и кошка.
В доме, после того, как была потушена горящая мебель на 1 этаже, нами были насчитаны 15 мертвых тел, из которых одно было однозначно опознано как тело обитателя времен выше 1900 года по следующим признакам: глубокая дряхлость лица и кожи в целом при полной сохранности зубов; характерный для врачей того периода белый хлопковый камзол, кроме того, этот человек был обут в домашние легкие туфли без задников, что дало основания считать его постоянным жильцом дома.
Также я склонен считать относящимся к высоким временам тело молодого человека, перенесшего не далее 2 недель назад операцию по ампутации пальцев и половины левой ладони с формированием мягкой культи, однако, кроме остатков его одежды и найденных у него в карманах брюк обломков устройств, твердых оснований для такого решения нет.
Дюжина тел однозначно определяется как крестьяне или бродяги низких времен после Рождества Христова по общему облику и домотканой (но не меховой или кожаной) одежде, однако их вооружение было современным скорее среднему, чем нижнему, времени.
Последнее тело было опознано мной и стрелками как тело сержанта Лея, входившего в исчезнувшую 11 февраля текущего года партию. Кроме одежды, татуировок и общего вида (который не способствовал опознанию), стрелком Батчером был найден среди останков нагрудный жетон сержанта Лея, что окончательно решило вопрос об опознании. На теле сержанта, так же как и на теле беспалого, имелись остатки перевязок высокого времени. Судя по расположению перевязок и по состоянию тела под ними, сержант Лей потерпел глубокий ожог обеих ног с почти полным омертвением подошв, но получал медицинскую помощь и его тело показывало признаки заживления.
Тела Лея и беспалого обнаружены в горящей комнате на первом этаже, тела нападавших - от семи шагов до входа в дом до задней комнаты, где лежало также тело доктора. Повреждения на телах нападавших дают основания считать, что у сержанта Лея и беспалого было некоторое время для подготовки различных ловушек в доме.
Состояние тел сержанта Лея и беспалого не представляло возможности для транспортировки их в размещение основного военного лагеря, поэтому я принял решение похоронить их и доктора рядом с домом немедленно. В это же время вернулись осматривавшие сад сержант Гактиди и стрелок Донован со спящим ребенком лет пяти-семи на руках. Ребенок, при попытках его разбудить, вяло пробормотал "Доктор велел отнести цветок" и уснул, видимо, под воздействием какого-то снадобья, обратно (окончательно он проснулся только на следующее утро). Ребенка мы склонны относить или к благородному сословию среднего, или к высокому времени; он свободно пользуется ножом и вилкой, негативно относится к грязи на одежде и в ответ на побои не плачет, а мгновенно, и обычно успешно, дает сдачи. Имени своего ребенок или не знает, или ему каким-то образом запрещено его называть, в ответ на вопросы он молчит или сердится.
Через примерно десять минут, когда останки доктора, сержанта Лея и беспалого были перенесены нами в выкопанную яму и стрелки готовили памятный знак для установки над могилой, вдоль улицы селения показалась толпа около 30 вооруженных человек. Остановившись в двадцати шагах от живой изгороди, окружавшей дом, они стали совещаться. Из того, что удалось услышать мне и стрелкам, затаившись под изгородью, следовало, что из первой партии нападавших остался в живых только один, который убоялся смерти предпоследнего от какого-то самострельного устройства в комнате доктора и сбегал за подкреплением, а теперь инструктировал спутников, где и как следует искать ребенка. Когда эти люди приблизились к изгороди, я скомандовал залп, после чего оставшиеся в живых убежали. Мы закончили установку знака над могилой и продолжили рейд, причем стрелка Донована, везущего ребенка, атаковала домашняя кошка. Однако, Донован сумел оторвать ее от себя (был значительно исцарапан) и сказал, что кошка, видимо, охраняет мальчика в меру своего понимания, и ее следует взять с собой.
В двух остальных селениях по-прежнему никого нет, новостей ландшафтного характера также не обнаружено. Мальчик проснулся, к нему приставлены два барабанщика, кошка ведет себя спокойно, цветок в горшке не опознан.
Прошу разрешения на ближайшем сборе объявить посмертную славу сержанту Лею, оказавшему сопротивление существенно превосходящим силам противника и задержавшему их до нашего появления.