В поисках Несбывшегося
С конца 80-х - начала 90-х годов ХХ века, т.е. с тех пор, как рухнул изоляционистский Советский Союз, и граница открылась для широкой публики, петербуржцы (как, впрочем, и жители всего Северо-Запада) любят бывать в Хельсинки. Поскольку с тех пор прошло уже 20 лет, эти поездки можно считать традиционными. Причём главным стимулом этого приграничного туризма служит вовсе не шопинг или желание культурной программы - осмотра музеев, достопримечательностей и т.д. Безусловно, шопинг и северная архитектура - это важная составляющая подобных поездок. Но основной целью является - побывать на «несбывшейся Родине».
Сегодня уже не вспомнить, кто первым употребил эти слова по отношению к Хельсинки. Но сегодня они вошли во многие путеводители, растиражированы на туристических сайтах. И многие даже хотят (а то и получили возможность) «встретить своё несбывшееся», как писал Александр Грин. То есть, переехали в Финляндию если не на постоянное место жительства, то на работу. Или хотя бы прикупили дачи под Иматрой - поближе к Питеру. Те, у кого на это нет средств или иных возможностей, составляют большинство пассажиров на паромах, соединивших Петербург со столицами соседних государств.
Да, Финляндия - это несбывшаяся Родина. Страна, где в ходе гражданской войны 1918 года победили не красные, а белые. Уют, порядок, свобода - как говорится, «скромное обаяние буржуазии».
Да, Финляндия именно что буржуазна. При всех своих социальных программах, огромных пособиях по безработице, профсоюзах, левой молодёжи, сомалийских мигрантах. Впечатление буржуазности усиливает малый бизнес, частные лавочки, фермеры - оказывается, они вполне могут существовать рядом с сетевыми магазинами, фастфудами и бензоколонками. А огромные международные корпорации вполне могут принадлежать сельхозкооперативам и миноритарным частным акционерам.
Петроград прошёл свою точку бифуркации примерно в то же время: в 1919 году когда белая гвардия под командованием Родзянко стояла под Петроградом, а эстонский корпус вышел к Лигово - сегодня это городская черта. Несмотря на своё численное превосходство, деморализованные части красной гвардии не могли защищать Питер, и белые уже праздновали победу. Осталась какая-то, в сущности, техническая мелочь - войти в город и развесить комиссаров на фонарях. Поэтому Родзянко обратился к более опасному (как он считал) противнику - «чухонским сепаратистам», до этого момента считавшихся союзниками и составлявших значительную часть белых войск.
Эстонцам, финнам и ингерманландцам было объявлено, что в их услугах не нуждаются, поскольку их государства - «незаконные», а Единая Россия является Великой и Неделимой. Политические взгляды белых взяли верх даже над тактическим союзом - и тут оказалось, что белый флот - финский, что связь с ним поддерживалась через эстонцев. А о контрреволюционном восстании на фортах «Красная горка» и «Серая лошадь» Родзянко узнал только на третий день, поскольку их гарнизоны, состоявшие, в основном, из тех же «чухонцев» поддерживали связь только с ингерманландскими частями (которые только что попросили «на выход»). Да и ингерманландские крестьяне тут же отказали белым в продовольствии и фураже, а кое-где даже захватили ремонтёров.
В результате оказалось, что с формированием карательных отрядов и зондеркоманд белые великороссы явно поспешили. Красные тут же воспользовались замешательством и новым снижением численности наступавших, переформировались, дождались подкрепления и бронепоездов... И вот теперь петербуржцы любят ездить в Хельсинки погулять по набережной, зайти в национальную галерею, выпить кофе и купить с собой в виде сувенира красной рыбы. Впрочем, буквально в последние годы они точно также полюбили ездить в Таллинн.
Собственно говоря, многие открыли этот город для себя заново. Ведь в советское время Прибалтика была «как бы заграницей» в составе СССР, то есть - по эту сторону «железного занавеса». И многие ленинградцы ездили туда знакомиться с достопримечательностями, пить эстонское пиво и кофе, покупать фирменные конфеты фабрики «Калев»… Двадцать лет назад эту нишу занял Хельсинки, а эстонцы как раз провозгласили независимость и занялись строительством буржуазной Эстонии.
И вот, по прошествии этих двух десятилетий неожиданно выяснилось, что свой буржуазный путь Эстония прошла, и теперь сюда тоже можно ездить отдыхать, гулять, пить эстонское пиво и опять-таки ностальгировать по своей несбывшейся Родине. Более того - Родине, где многие говорят по-русски. Родине, которая была «в составе» (то есть, собственно Родиной) не 90 лет назад, как Финляндия - а каких-то 20 лет, на памяти даже не старшего, а среднего поколения.
Петербург (уже Петербург, а не Ленинград) прошёл свою точку бифуркации в том же 1991 году. Во время августовского путча ГКЧП в городе сильны были сепаратистские настроения. Звучали призывы в случае победы путчистов в Москве объявить независимость «во имя спасения демократии». На фоне «парада суверенитетов» это было не страшно, а на площадях народ стоял с лозунгами: «Свободу Прибалтике!» и готов был поддержать эту «Интенсификацию-90». Юридически это было также возможно: всевластие КПСС рухнуло, а полномочия советской власти (т.е. власти Советов - в данном случае демократического Ленсовета) позволяли принять в принципе любой законодательный акт.
Но не сложилось: в Ленсовете сильна была межфракционная вражда, да и мэр Анатолий Собчак уехал на консультации в Москву, где как раз арестовали путчистов и распустили КПСС. Далее после нескольких месяцев «угара свободы» лидеры Беларуси, России и Украины распустили Советский Союз, признав тем самым независимость пятнадцати бывших советских социалистических республик, но и подтвердив принцип нерушимости границ внутри них.
Будет ли у Петербурга третий шанс стать цивилизованным буржуазным городом (и в каком виде - как города-государства, столицы независимой Ингерманландии или в составе реформированной демократической Российской Федерации), либо он навсегда погрязнет в неосовке - нам знать не дано. Однако нельзя забывать, что будущее зависит именно от нас - граждан великого города, а не от кремлёвских назначенцев и разного рода жуликов и воров.
Но для этого нам всем нужно найти своё Несбывшееся.
http://ingria.info/articles/523-2011-11-21-17-23-47
Сегодня уже не вспомнить, кто первым употребил эти слова по отношению к Хельсинки. Но сегодня они вошли во многие путеводители, растиражированы на туристических сайтах. И многие даже хотят (а то и получили возможность) «встретить своё несбывшееся», как писал Александр Грин. То есть, переехали в Финляндию если не на постоянное место жительства, то на работу. Или хотя бы прикупили дачи под Иматрой - поближе к Питеру. Те, у кого на это нет средств или иных возможностей, составляют большинство пассажиров на паромах, соединивших Петербург со столицами соседних государств.
Да, Финляндия - это несбывшаяся Родина. Страна, где в ходе гражданской войны 1918 года победили не красные, а белые. Уют, порядок, свобода - как говорится, «скромное обаяние буржуазии».
Да, Финляндия именно что буржуазна. При всех своих социальных программах, огромных пособиях по безработице, профсоюзах, левой молодёжи, сомалийских мигрантах. Впечатление буржуазности усиливает малый бизнес, частные лавочки, фермеры - оказывается, они вполне могут существовать рядом с сетевыми магазинами, фастфудами и бензоколонками. А огромные международные корпорации вполне могут принадлежать сельхозкооперативам и миноритарным частным акционерам.
Петроград прошёл свою точку бифуркации примерно в то же время: в 1919 году когда белая гвардия под командованием Родзянко стояла под Петроградом, а эстонский корпус вышел к Лигово - сегодня это городская черта. Несмотря на своё численное превосходство, деморализованные части красной гвардии не могли защищать Питер, и белые уже праздновали победу. Осталась какая-то, в сущности, техническая мелочь - войти в город и развесить комиссаров на фонарях. Поэтому Родзянко обратился к более опасному (как он считал) противнику - «чухонским сепаратистам», до этого момента считавшихся союзниками и составлявших значительную часть белых войск.
Эстонцам, финнам и ингерманландцам было объявлено, что в их услугах не нуждаются, поскольку их государства - «незаконные», а Единая Россия является Великой и Неделимой. Политические взгляды белых взяли верх даже над тактическим союзом - и тут оказалось, что белый флот - финский, что связь с ним поддерживалась через эстонцев. А о контрреволюционном восстании на фортах «Красная горка» и «Серая лошадь» Родзянко узнал только на третий день, поскольку их гарнизоны, состоявшие, в основном, из тех же «чухонцев» поддерживали связь только с ингерманландскими частями (которые только что попросили «на выход»). Да и ингерманландские крестьяне тут же отказали белым в продовольствии и фураже, а кое-где даже захватили ремонтёров.
В результате оказалось, что с формированием карательных отрядов и зондеркоманд белые великороссы явно поспешили. Красные тут же воспользовались замешательством и новым снижением численности наступавших, переформировались, дождались подкрепления и бронепоездов... И вот теперь петербуржцы любят ездить в Хельсинки погулять по набережной, зайти в национальную галерею, выпить кофе и купить с собой в виде сувенира красной рыбы. Впрочем, буквально в последние годы они точно также полюбили ездить в Таллинн.
Собственно говоря, многие открыли этот город для себя заново. Ведь в советское время Прибалтика была «как бы заграницей» в составе СССР, то есть - по эту сторону «железного занавеса». И многие ленинградцы ездили туда знакомиться с достопримечательностями, пить эстонское пиво и кофе, покупать фирменные конфеты фабрики «Калев»… Двадцать лет назад эту нишу занял Хельсинки, а эстонцы как раз провозгласили независимость и занялись строительством буржуазной Эстонии.
И вот, по прошествии этих двух десятилетий неожиданно выяснилось, что свой буржуазный путь Эстония прошла, и теперь сюда тоже можно ездить отдыхать, гулять, пить эстонское пиво и опять-таки ностальгировать по своей несбывшейся Родине. Более того - Родине, где многие говорят по-русски. Родине, которая была «в составе» (то есть, собственно Родиной) не 90 лет назад, как Финляндия - а каких-то 20 лет, на памяти даже не старшего, а среднего поколения.
Петербург (уже Петербург, а не Ленинград) прошёл свою точку бифуркации в том же 1991 году. Во время августовского путча ГКЧП в городе сильны были сепаратистские настроения. Звучали призывы в случае победы путчистов в Москве объявить независимость «во имя спасения демократии». На фоне «парада суверенитетов» это было не страшно, а на площадях народ стоял с лозунгами: «Свободу Прибалтике!» и готов был поддержать эту «Интенсификацию-90». Юридически это было также возможно: всевластие КПСС рухнуло, а полномочия советской власти (т.е. власти Советов - в данном случае демократического Ленсовета) позволяли принять в принципе любой законодательный акт.
Но не сложилось: в Ленсовете сильна была межфракционная вражда, да и мэр Анатолий Собчак уехал на консультации в Москву, где как раз арестовали путчистов и распустили КПСС. Далее после нескольких месяцев «угара свободы» лидеры Беларуси, России и Украины распустили Советский Союз, признав тем самым независимость пятнадцати бывших советских социалистических республик, но и подтвердив принцип нерушимости границ внутри них.
Будет ли у Петербурга третий шанс стать цивилизованным буржуазным городом (и в каком виде - как города-государства, столицы независимой Ингерманландии или в составе реформированной демократической Российской Федерации), либо он навсегда погрязнет в неосовке - нам знать не дано. Однако нельзя забывать, что будущее зависит именно от нас - граждан великого города, а не от кремлёвских назначенцев и разного рода жуликов и воров.
Но для этого нам всем нужно найти своё Несбывшееся.
http://ingria.info/articles/523-2011-11-21-17-23-47