Пейзаж после Охтинской битвы
Как известно, намерение «Газпрома» построить небоскреб в устье Охты окончательно оставлено и главной причиной отказа можно считать сопротивление большой части жителей города, предпочитающих сохранить в целом прежний облик этой части городского пейзажа. Тем не менее положительным итогом охтинской эпопеи остаются результаты чрезвычайно фундаментальных и широкомасштабных раскопок, проведенных археологами на месте предполагавшегося строительства. До сих пор судьба этой площадки остается неясной, поэтому есть смысл оценить то, что мы здесь получили.
Наверное, не все понимают, что остатки шведских крепостей в устье Охты - это не стены и не фундаменты, а всего лишь засыпанные рвы восточной части Ниеншанца и фрагменты его деревянных укреплений. Показывать здесь широкой публике почти нечего, о чем свидетельствует, например, снимок, опубликованный в «СПб ведомостях» 7.07.2011, а восстановление памятника в виде макета вряд ли кого-то устроит. Мне, как геологу, принявшему некоторое участие в экспертизе результатов раскопок, более интересным показалось другое достижение коллег-археологов. А именно - превосходная расчистка дна лагуны, которая более пяти тысячелетий тому назад образовалась здесь при высоком уровне Мирового океана.
Здесь надо напомнить, что низменная часть Ленинградской области после исчезновения ледникового покрова (около 15 тысяч лет назад) в основном оставалась залитой водой больших морей и озер, которые иногда соединялись с Мировым океаном, иногда же теряли такую связь. Весь наш город стоит на отложениях этих бассейнов. В центральной исторической части Петербурга под городским «культурным слоем» лежат горизонтально-слоистые пески и супеси, всегда наполненные водой, местами прослоенные торфом исчезнувших береговых болот, а под ними - мощные «ленточные» глины, отложенные еще у края ледника. Такое сочетание хорошо для кирпичного производства, так как сырье почти под ногами, но очень неудачно для судьбы построенных уже зданий, фундамент которых стоит на зыбком плывуне - если под него не забивают глубокие сваи. Кстати, бетонные сваи под фундаментами Петрозавода местами заметно подпортили Охтинский археологический памятник.
Хорошо известно также, что вслед за таянием ледника люди заселили наши края довольно быстро и что пришли сюда рыбаки и охотники, вооруженные кремневыми, деревянными и керамическими орудиями и домашней утварью. В целом эта культура называется неолитической. Ее остатки, естественно, находят по берегам моря, рек и озер.
В середине голоцена на месте современной Балтики разливалось более широкое Литориновое море, а его лагуна, о которой идет речь, была отделена от моря песчаной косой - сейчас там Пески, район Советских улиц. Место было похоже на современный Куршский залив Балтики и, как обычно в таких случаях, оказалось очень рыбным. Возник и долго существовал промысел, от него сохранились многочисленные деревянные шесты, к которым рыбаки неолита крепили маты из длинных сосновых реек - и как их только вытесывали каменными топорами? Вот случай поразмыслить о том, как часто технический прогресс приводит к утрате целых пластов прежнего мастерства. Все эти остатки смешаны с древесиной-плавником и производят впечатление результатов штормов или наводнений, которые в те времена случались уж точно не реже и не слабее, чем в новейшей истории нашего города. Много в этих песках и различных мелких предметов обихода - битая керамика, наконечники стрел, есть даже бусы. Однако жить на уровне моря было неуютно, так что, скорее всего, настоящие поселения были подальше и повыше.
Музеефикация дерева в таком виде на месте не предполагается, а жаль. В принципе методика сохранения извлеченных из воды деревянных изделий существует и успешно применяется, в том числе в северных европейских странах, где в музеях можно видеть даже остатки извлеченных со дна Балтики кораблей, средневековых и более поздних. Кроме того, именно в раскопах на Охте можно бы показать, как быстро меняется облик прибрежных равнин и до какого уровня город будет залит океаном в случае продолжения нынешнего глобального потепления. Сейчас это очень наглядно: вот они - три метра горизонтально наслоенных морских песков и супесей, скрывшие все, что осталось от древних рыбаков...
Оговорюсь, что примерно такую картину (отличный разрез морского голоцена!) видят большинство геологов, посетивших охтинские раскопки. Между тем археологи нашего города разделились на две партии. Одна из них вслед за геологами принимает «подводную» интерпретацию памятника, тогда как другая употребляет слова «стоянка» и «культурный слой», обычные при описании наземных объектов. Просмотрите газетные материалы и интернетовские сайты - уже по использованию упомянутых терминов вы поймете, что там преобладают голоса как раз сторонников второй партии. Им возражают, что засыпанные каналы в песках - это естественные промоины, образованные при сливе нагонной воды, что следы фосфора и два человеческих зуба - еще не обязательно захоронение, а разбитый горшок - еще не кухня, он мог упасть с лодки, и так далее. Подобные дискуссии редко завершаются быстро, поскольку аргументы, совершенно убийственные для специалистов одной отрасли, могут быть вовсе не понятны другим. В данном случае спор оказался неожиданно острым, так как витало подозрение, что заказчик раскопок поддерживает ту сторону, выводы которой позволяют якобы принизить научное и историческое значение объекта и способствовать тем самым его ликвидации.
К сожалению, не все возможности современной исследовательской техники были использованы для решения этих вопросов, а подробные научные отчеты и статьи специалистов еще не обсуждались. Все же сейчас сохранены богатые находки предметов материальной культуры, как неолитической, так и более поздней, которые интересны даже независимо от того, лежат ли они там, где были оставлены людьми, или же снесены и захоронены песком при наводнениях. Но не пора ли более широко, наглядно и ярко демонстрировать уже имеющиеся достижения по истории нашего местообитания, его преобразований, как природных, так и совершенных нашими предками? И нельзя ли для этого использовать чистое пока место охтинских раскопок?
Между прочим, они еще раз показали, как много следов и прямых остатков первобытной культуры обычно уничтожается при строительных работах. Например, вполне вероятны находки, может быть, уже настоящих стоянок человека на береговом валу Литоринового моря вдоль Суворовского проспекта, где ведется несколько строек.
Из вышесказанного вытекает предложение. Может быть, нашему уважаемому «Газпрому» стоит сэкономить часть средств, которые сейчас предполагается вложить в еще более гигантскую и дорогую в эксплуатации башню, теперь в Лахте, возвести что-то достойное по архитектуре и скромное по высоте на Охте и оставить рядом как-то обозначенное место, где были стены Ландскроны, Ниеншанца? И устроить там музей - скажем, геолого-археологический. Можно обсудить варианты.
В конце концов последняя обстоятельная монография по геологии города (С. А. Яковлев) вышла в 1926 году. Знают ли нынешние геологи Ленинграда - Петербурга (о жителях уже не говорю), что лежит у них под ногами? Когда и почему образовалась современная Нева? Что было на месте ее дельты и какова история побережья Финского залива? Отчего, когда и как образовались подземные размывы, столь неудобные для строителей метро? Городская общественность, журналисты и краеведы с жаром обсуждают, какой купец построил, скажем, доходный дом в Кузнечном и в каком году он его проиграл в карты. Не удастся ли заинтересовать их и другой не менее актуальной информацией?
Георгий БИСКЭ, профессор СПбГУ, ФОТО Михаила НИКИТИНА
http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10281735@SV_Articles
Наверное, не все понимают, что остатки шведских крепостей в устье Охты - это не стены и не фундаменты, а всего лишь засыпанные рвы восточной части Ниеншанца и фрагменты его деревянных укреплений. Показывать здесь широкой публике почти нечего, о чем свидетельствует, например, снимок, опубликованный в «СПб ведомостях» 7.07.2011, а восстановление памятника в виде макета вряд ли кого-то устроит. Мне, как геологу, принявшему некоторое участие в экспертизе результатов раскопок, более интересным показалось другое достижение коллег-археологов. А именно - превосходная расчистка дна лагуны, которая более пяти тысячелетий тому назад образовалась здесь при высоком уровне Мирового океана.
Здесь надо напомнить, что низменная часть Ленинградской области после исчезновения ледникового покрова (около 15 тысяч лет назад) в основном оставалась залитой водой больших морей и озер, которые иногда соединялись с Мировым океаном, иногда же теряли такую связь. Весь наш город стоит на отложениях этих бассейнов. В центральной исторической части Петербурга под городским «культурным слоем» лежат горизонтально-слоистые пески и супеси, всегда наполненные водой, местами прослоенные торфом исчезнувших береговых болот, а под ними - мощные «ленточные» глины, отложенные еще у края ледника. Такое сочетание хорошо для кирпичного производства, так как сырье почти под ногами, но очень неудачно для судьбы построенных уже зданий, фундамент которых стоит на зыбком плывуне - если под него не забивают глубокие сваи. Кстати, бетонные сваи под фундаментами Петрозавода местами заметно подпортили Охтинский археологический памятник.
Хорошо известно также, что вслед за таянием ледника люди заселили наши края довольно быстро и что пришли сюда рыбаки и охотники, вооруженные кремневыми, деревянными и керамическими орудиями и домашней утварью. В целом эта культура называется неолитической. Ее остатки, естественно, находят по берегам моря, рек и озер.
В середине голоцена на месте современной Балтики разливалось более широкое Литориновое море, а его лагуна, о которой идет речь, была отделена от моря песчаной косой - сейчас там Пески, район Советских улиц. Место было похоже на современный Куршский залив Балтики и, как обычно в таких случаях, оказалось очень рыбным. Возник и долго существовал промысел, от него сохранились многочисленные деревянные шесты, к которым рыбаки неолита крепили маты из длинных сосновых реек - и как их только вытесывали каменными топорами? Вот случай поразмыслить о том, как часто технический прогресс приводит к утрате целых пластов прежнего мастерства. Все эти остатки смешаны с древесиной-плавником и производят впечатление результатов штормов или наводнений, которые в те времена случались уж точно не реже и не слабее, чем в новейшей истории нашего города. Много в этих песках и различных мелких предметов обихода - битая керамика, наконечники стрел, есть даже бусы. Однако жить на уровне моря было неуютно, так что, скорее всего, настоящие поселения были подальше и повыше.
Музеефикация дерева в таком виде на месте не предполагается, а жаль. В принципе методика сохранения извлеченных из воды деревянных изделий существует и успешно применяется, в том числе в северных европейских странах, где в музеях можно видеть даже остатки извлеченных со дна Балтики кораблей, средневековых и более поздних. Кроме того, именно в раскопах на Охте можно бы показать, как быстро меняется облик прибрежных равнин и до какого уровня город будет залит океаном в случае продолжения нынешнего глобального потепления. Сейчас это очень наглядно: вот они - три метра горизонтально наслоенных морских песков и супесей, скрывшие все, что осталось от древних рыбаков...
Оговорюсь, что примерно такую картину (отличный разрез морского голоцена!) видят большинство геологов, посетивших охтинские раскопки. Между тем археологи нашего города разделились на две партии. Одна из них вслед за геологами принимает «подводную» интерпретацию памятника, тогда как другая употребляет слова «стоянка» и «культурный слой», обычные при описании наземных объектов. Просмотрите газетные материалы и интернетовские сайты - уже по использованию упомянутых терминов вы поймете, что там преобладают голоса как раз сторонников второй партии. Им возражают, что засыпанные каналы в песках - это естественные промоины, образованные при сливе нагонной воды, что следы фосфора и два человеческих зуба - еще не обязательно захоронение, а разбитый горшок - еще не кухня, он мог упасть с лодки, и так далее. Подобные дискуссии редко завершаются быстро, поскольку аргументы, совершенно убийственные для специалистов одной отрасли, могут быть вовсе не понятны другим. В данном случае спор оказался неожиданно острым, так как витало подозрение, что заказчик раскопок поддерживает ту сторону, выводы которой позволяют якобы принизить научное и историческое значение объекта и способствовать тем самым его ликвидации.
К сожалению, не все возможности современной исследовательской техники были использованы для решения этих вопросов, а подробные научные отчеты и статьи специалистов еще не обсуждались. Все же сейчас сохранены богатые находки предметов материальной культуры, как неолитической, так и более поздней, которые интересны даже независимо от того, лежат ли они там, где были оставлены людьми, или же снесены и захоронены песком при наводнениях. Но не пора ли более широко, наглядно и ярко демонстрировать уже имеющиеся достижения по истории нашего местообитания, его преобразований, как природных, так и совершенных нашими предками? И нельзя ли для этого использовать чистое пока место охтинских раскопок?
Между прочим, они еще раз показали, как много следов и прямых остатков первобытной культуры обычно уничтожается при строительных работах. Например, вполне вероятны находки, может быть, уже настоящих стоянок человека на береговом валу Литоринового моря вдоль Суворовского проспекта, где ведется несколько строек.
Из вышесказанного вытекает предложение. Может быть, нашему уважаемому «Газпрому» стоит сэкономить часть средств, которые сейчас предполагается вложить в еще более гигантскую и дорогую в эксплуатации башню, теперь в Лахте, возвести что-то достойное по архитектуре и скромное по высоте на Охте и оставить рядом как-то обозначенное место, где были стены Ландскроны, Ниеншанца? И устроить там музей - скажем, геолого-археологический. Можно обсудить варианты.
В конце концов последняя обстоятельная монография по геологии города (С. А. Яковлев) вышла в 1926 году. Знают ли нынешние геологи Ленинграда - Петербурга (о жителях уже не говорю), что лежит у них под ногами? Когда и почему образовалась современная Нева? Что было на месте ее дельты и какова история побережья Финского залива? Отчего, когда и как образовались подземные размывы, столь неудобные для строителей метро? Городская общественность, журналисты и краеведы с жаром обсуждают, какой купец построил, скажем, доходный дом в Кузнечном и в каком году он его проиграл в карты. Не удастся ли заинтересовать их и другой не менее актуальной информацией?
Георгий БИСКЭ, профессор СПбГУ, ФОТО Михаила НИКИТИНА
http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10281735@SV_Articles