Часть 3. Женская депрессия...
... как женский алкоголизм. Спросите любого психотерапевта. Начинается по глупости, развивается стремительно, протекает с осложнениями, лечению поддается с трудом. И без того склонное к тревоге, существо сдается под натиском образов, порожденных болезненной фантазией. Психотерапевт расскажет любопытствующему, что женская психология отличается от мужской потребностью в константе. А когда она, константа, или то, что за эту константу условно приняли, превращается в переменную, ничего не остается женщине, как создать вокруг себя внешнюю защиту. От звуков, от голосов, от лиц, от мелькающих перед глазами картинок. Жизнь становится слишком оглушающей, невыносимо ослепляющей, убийственно изменчивой. От страха женщина, как гусеница-шелкопряд, сама себя оплетает прочным волокном отчаяния. И внутри этого мощного твердого кокона она - засыпает. Нет, она конечно, передвигается, посещает рабочее место в указанное работодателем время, но прямо с работы - не заезжая - под одеяло, в полумрак комнаты, в полушепот телевизора. Там - безопасно. Там, в ее коконе из шелкового страха нет боли, есть спокойное ничто. Веки тяжелеют, шорох героев сериала по плазме экрана усыпляет. Наступает анестезия сном.
Когда я открыла глаза, оказалось, что прошел год. Был слякотный март, трупно-бурая короста льда уже проваливалась куда-то. Солнце время от времени наполняло проемы между домами густым светом. Вместе со светом пришел и воздух. За спиной был рухнувший мир, впереди - отсутствие дороги. Вариантов было ровно два: жить и не жить. Второе отмела за непрактичностью, с первым - предстояло поработать. Вылетела ли тогда из моего поистрепавшегося кокона бабочка - не скажу. То, что вылупилось, явно было далеко от совершенства. Легкости я не почувствовала, устойчивости на крыле не ощутила. Изящного полета не получилось. И в целом, тяжеловатый, блеклый, узкокрылый шелкопряд - не самая привлекательная в мире бабочка. Но мне повезло. Я добралась до пятой стадии - принятия.
Когда я открыла глаза, оказалось, что прошел год. Был слякотный март, трупно-бурая короста льда уже проваливалась куда-то. Солнце время от времени наполняло проемы между домами густым светом. Вместе со светом пришел и воздух. За спиной был рухнувший мир, впереди - отсутствие дороги. Вариантов было ровно два: жить и не жить. Второе отмела за непрактичностью, с первым - предстояло поработать. Вылетела ли тогда из моего поистрепавшегося кокона бабочка - не скажу. То, что вылупилось, явно было далеко от совершенства. Легкости я не почувствовала, устойчивости на крыле не ощутила. Изящного полета не получилось. И в целом, тяжеловатый, блеклый, узкокрылый шелкопряд - не самая привлекательная в мире бабочка. Но мне повезло. Я добралась до пятой стадии - принятия.