Life in China
Под многоэтажным зданием охрана. «чирик-чирик», - говорит наш гид. «чирик-чирик», - отвечает женщина в форме. Ждем… вокруг скапливаются не улыбающиеся азиаты обоих полов.
- Я ощущаю себя героем фильма с Джеки Чаном, - поделился Виктор.
- Да, белых пока не видно…
- Мы избранные…
Когда только начинаешь путешествовать, думаешь ты в большинстве, ты - часть главенствующей европеоидной расы, а когда прилетаешь на Восток, расширяются границы сознания, ломаются стереотипы…
Открывается дверь, вытекают скупщики с черными пакетами, заливаемся мы с пустыми руками, далее лифт. Стоим в нем ровно посередине, возвышаемся как Canton Tower над Жемчужной рекой и взгляду некуда упасть кроме как на черные темечки. Кто-то внизу хихикнул, потом Виктор, потом опять внизу уже двое, потом я, когда доехали волнообразный смех достиг предела, как под травкой никто не помнит с чего началось, но остановиться уже не в силах. Вот в чем соль благостного многолетнего сотрудничества наших стран. Мы смеемся над ними, а они над нами. Главное позитив. Бежим по длинному коридору, вокруг десятки мощных, наверное, бронированных дверей с кнопочками и камерами. У одной из них останавливается проводила, оглядывается (только мы), набирает цифры, поднимает голову и снова «чирик-чирик», открывается дверь, мы заходим, а гид исчезает, после короткого диалога на повышенных тонах с молодой девушкой, хотя молодость понятие относительное, когда на вскидку не возможно определить возраст. Внутри мило - красный ковролин, стеклянные витрины, едва уловимый аромат отдаленно напоминающий индийские палочки и заветные фейки на раскрученные бренды, которые пестрят в интернет магазинах с ровными швами и неплохой фурнитурой.
Пока Виктор изучает внутренности Диор из последней коллекции, та самая молодая китаянка админ на английском идет на контакт.
- У вас красивая жена, - заискивает она.
- Она не жена, она бизнес партнер, - Вик умело прячет раздражение, китаянка лукаво хмыкает и косится на меня.
Да, что там говорить, даже мои близкие подруги в глубине души не верят, что я могу выстраивать высокие взаимоотношения с мужчинами. Просто без них я чахну, мне не о чем писать, не чему учится и не на кого обижаться…
И зачем он снял кольцо, все же видят широкий белый след? Иногда по вечерам он слышит особый звонок, поворачивается ко мне: «Ты это… знаешь, что нужно делать…». А «делать» это значит заткнуться и не выдавать своего присутствия. А когда ночью по запарке без лифчика иду к холодильнику за соком в белом платье, то встречаю его искрящиеся зрачки: «Марш в комнату! пока я тебя не …». Странное существование - Виктор чистит мне манго, я его замшевые мокасины и сидим спина к спине - он с Таобао, я с размышлениями о том, что любовь всегда убивают. Люди или обстоятельства, а точнее люди в особых обстоятельствах.
- Я ощущаю себя героем фильма с Джеки Чаном, - поделился Виктор.
- Да, белых пока не видно…
- Мы избранные…
Когда только начинаешь путешествовать, думаешь ты в большинстве, ты - часть главенствующей европеоидной расы, а когда прилетаешь на Восток, расширяются границы сознания, ломаются стереотипы…
Открывается дверь, вытекают скупщики с черными пакетами, заливаемся мы с пустыми руками, далее лифт. Стоим в нем ровно посередине, возвышаемся как Canton Tower над Жемчужной рекой и взгляду некуда упасть кроме как на черные темечки. Кто-то внизу хихикнул, потом Виктор, потом опять внизу уже двое, потом я, когда доехали волнообразный смех достиг предела, как под травкой никто не помнит с чего началось, но остановиться уже не в силах. Вот в чем соль благостного многолетнего сотрудничества наших стран. Мы смеемся над ними, а они над нами. Главное позитив. Бежим по длинному коридору, вокруг десятки мощных, наверное, бронированных дверей с кнопочками и камерами. У одной из них останавливается проводила, оглядывается (только мы), набирает цифры, поднимает голову и снова «чирик-чирик», открывается дверь, мы заходим, а гид исчезает, после короткого диалога на повышенных тонах с молодой девушкой, хотя молодость понятие относительное, когда на вскидку не возможно определить возраст. Внутри мило - красный ковролин, стеклянные витрины, едва уловимый аромат отдаленно напоминающий индийские палочки и заветные фейки на раскрученные бренды, которые пестрят в интернет магазинах с ровными швами и неплохой фурнитурой.
Пока Виктор изучает внутренности Диор из последней коллекции, та самая молодая китаянка админ на английском идет на контакт.
- У вас красивая жена, - заискивает она.
- Она не жена, она бизнес партнер, - Вик умело прячет раздражение, китаянка лукаво хмыкает и косится на меня.
Да, что там говорить, даже мои близкие подруги в глубине души не верят, что я могу выстраивать высокие взаимоотношения с мужчинами. Просто без них я чахну, мне не о чем писать, не чему учится и не на кого обижаться…
И зачем он снял кольцо, все же видят широкий белый след? Иногда по вечерам он слышит особый звонок, поворачивается ко мне: «Ты это… знаешь, что нужно делать…». А «делать» это значит заткнуться и не выдавать своего присутствия. А когда ночью по запарке без лифчика иду к холодильнику за соком в белом платье, то встречаю его искрящиеся зрачки: «Марш в комнату! пока я тебя не …». Странное существование - Виктор чистит мне манго, я его замшевые мокасины и сидим спина к спине - он с Таобао, я с размышлениями о том, что любовь всегда убивают. Люди или обстоятельства, а точнее люди в особых обстоятельствах.