"Крещатик" №66
Вышел новый (декабрьский) номер журнала "Крещатик"
http://magazines.russ.ru/kreschatik/2014/4/
Самый мощный текст, по моему мнению - "Звереныш" Алексея Максименкова - гиперреалистичный, насквозь питерский текст, хроника вымирания поколения, чья юность пришлась на 90-е. При этом некоторые главы - как забытая пленка с недоснятым фильмом Балабанова.
http://magazines.russ.ru/kreschatik/2014/4/6m.html
"Ветер, пронзающий город, вбивал снег в фасады домов, кружил на узких линиях Васильевского острова, забегал в раскрытые парадные, поднимался по выщербленным ступенькам мраморных пролетов, ласкал искривленные, изуродованные чужой похотью чугунные, местами отломанные решетки ограждений перил, и вылетал из битых фрамуг лестничных площадок, разбрасывая валяющийся мусор, шприцы, иглы, битые ампулы, бутылки, бумажки, спички, задевая слегка отсыревшую от времени, впитавшую запахи, штукатурку потолков и стен, оставляя после себя на одно мгновение свежий аромат молодой зимы."
"Мертвое тело в джинсах и майке поднялось по зову из сугроба. Оно было среди рвотных масс, липких шприцов, в озаренной полутьме от фыркающей газом конфорки, там, где длинный узкий коридор заканчивается ступеньками вниз, на кухню, где окно упирается в стену двора-колодца, где несколько газовых плит, несколько кухонных столов, где дверь между раковиной и шкафом ведет в шестиметровую жилую комнату-кладовку. Там, в ожидании порции сна, тело ждало спасителя. Их было много - этих тел полумертвых: изрыгающих кишки, опустошенные судорогами, скрипящих зубами; извивающихся мужчин и женщин. Оно было одно из них - лишенное, как и другие, личности - в этом комке грязных опарышей, в серой массе недочеловеков".
"И только когда ломало, когда тело наизнанку, когда лед превращался в пар еще на подлете к телу, когда глазные яблоки вскипали, когда клетки взрывались, когда вой до хрипоты был едва слышен в потрескавшихся губах от тысяч водородных бомб, - только тогда женщина не была нужна ему; он и себе был не нужен, и никто ему не был нужен - а только коричневый налет на ложке, десяток синих горошин снотворного, белые таблетки эфедрина - только они были нужнее всего на свете. И только одна женщина, только одна за всю жизнь любовь могла бы перевесить эту чертову ложку."
http://magazines.russ.ru/kreschatik/2014/4/
Самый мощный текст, по моему мнению - "Звереныш" Алексея Максименкова - гиперреалистичный, насквозь питерский текст, хроника вымирания поколения, чья юность пришлась на 90-е. При этом некоторые главы - как забытая пленка с недоснятым фильмом Балабанова.
http://magazines.russ.ru/kreschatik/2014/4/6m.html
"Ветер, пронзающий город, вбивал снег в фасады домов, кружил на узких линиях Васильевского острова, забегал в раскрытые парадные, поднимался по выщербленным ступенькам мраморных пролетов, ласкал искривленные, изуродованные чужой похотью чугунные, местами отломанные решетки ограждений перил, и вылетал из битых фрамуг лестничных площадок, разбрасывая валяющийся мусор, шприцы, иглы, битые ампулы, бутылки, бумажки, спички, задевая слегка отсыревшую от времени, впитавшую запахи, штукатурку потолков и стен, оставляя после себя на одно мгновение свежий аромат молодой зимы."
"Мертвое тело в джинсах и майке поднялось по зову из сугроба. Оно было среди рвотных масс, липких шприцов, в озаренной полутьме от фыркающей газом конфорки, там, где длинный узкий коридор заканчивается ступеньками вниз, на кухню, где окно упирается в стену двора-колодца, где несколько газовых плит, несколько кухонных столов, где дверь между раковиной и шкафом ведет в шестиметровую жилую комнату-кладовку. Там, в ожидании порции сна, тело ждало спасителя. Их было много - этих тел полумертвых: изрыгающих кишки, опустошенные судорогами, скрипящих зубами; извивающихся мужчин и женщин. Оно было одно из них - лишенное, как и другие, личности - в этом комке грязных опарышей, в серой массе недочеловеков".
"И только когда ломало, когда тело наизнанку, когда лед превращался в пар еще на подлете к телу, когда глазные яблоки вскипали, когда клетки взрывались, когда вой до хрипоты был едва слышен в потрескавшихся губах от тысяч водородных бомб, - только тогда женщина не была нужна ему; он и себе был не нужен, и никто ему не был нужен - а только коричневый налет на ложке, десяток синих горошин снотворного, белые таблетки эфедрина - только они были нужнее всего на свете. И только одна женщина, только одна за всю жизнь любовь могла бы перевесить эту чертову ложку."