Сапоги императора.Франц Иосиф
Оригинал взят у anna_bpguide в Сапоги императора
Оригинал взят у anna_bpguide в Сапоги императора
В Вене, бывшей первой столице двуединой Австро-Венгерской монархии,
существует сейчас только один памятник императору Францу Иосифу I.
В Будапеште, второй столице, - ни одного.
Он правил Австрийской империей на протяжении 68 лет. Из них 49 лет был императором Австро-венгерской монархии.
Сама Австро-Венгрия просуществовала не намного дольше - 51 год.
Эти два года пришлись на краткое правление Карла I, но их можно не считать.
Мы говорим «Австро-Венгрия» - подразумеваем «Франц Иосиф».
Мы говорим «Франц Иосиф» - подразумеваем «Австро-Венгрия».
О том, за что венгры невзлюбили Франца Иосифа, сказать можно одной фразой.
Ему не простили расстрела первого премьер-министра Венгрии Лайоша Баттяни и казни 13 арадских мучеников -
руководителей венгерских войск времен революции 1848-49 годов.
Собственно, после той революции и началось правление Франц Иосиф в качестве императора Австрии и короля Венгрии.
А с 1867-го, после того, как венгерской элите удалось уговорить австрийцев на Компромисс - как императора двуединой монархии.
Для Венгрии это была лучшая эпоха, в чем наглядно убеждается каждый, приезжая в Будапешт.
Большая часть его архитектурных красот относится как раз ко временам двуединой монархии.
При Франце Иосифе страна развивалась, и довольно быстро.
С 1867 по 1914 год валовой внутренний продукт венгерской экономики вырос как минимум в три раза, а возможно, даже в пять.
С невиданной прежде скоростью росли города.
В 1881 году изобретателем Тивадаром Пушкашем была открыта первая телефонная станция,
и через тридцать лет только в Будапеште насчитывалось 20 тыс. телефонных аппаратов.
Большинство столичных улиц освещалось газом, а затем электричеством.
Знаменитый «Восточный экспресс» с 1883 года доставлял пассажиров из одной столицы
в другую менее чем за пять часов. Трамвайных путей построили в городе на 120 км…
Вот он, Прогресс. Вот-вот наступит оно, Процветание.
Вовремя подоспела красивая дата.
Считалось, что венгры пришли на Дунай в 896 году, и стало быть, в 1896-м стране исполнялась тысяча лет.
Юбилей отметили с размахом.
К празднику Тысячелетия обретения родины в Будапеште построены, возведены и открыты:
здания Оперы и Парламента, комплекс Рыбацкого бастиона, проспект Андраши (здешние «Елисейские поля») и Большой бульвар, самое первое метро на континенте,
фантастический замок Вайдахуняд, Западный вокзал, спроектированный фирмой Эйфеля.
И - как подтверждение тенденции и аванс на будущее - в том же году венгерский пловец Альфред Хайош
получает золотую медаль на первой же Олимпиаде Нового времени.
Все это происходило если не по прямому указу Франца Иосифа
(за пловца-то он точно руками не махал), то во всяком случае, в то время,
когда за все происходящее отвечал он.
И пусть не как вдохновитель, вождь и учитель, но как персона, маркирующая эпоху, он,
думается, имеет право на посмертное присутствие в Будапеште. Куда большее, скажем, чем,
Михал Иваныч Калинин - в Кенигсберге.
Тем не менее, мост, названный было в честь Франца Иосифа, давно переименован в мост Свободы.
И никто уже не помнит, что первая линия подземного трамвая
(слово «метро» тогда было еще не в ходу) тоже носила имя императора.
Насильно мил не будешь? Да.
Но возможно и иное объяснение неблагодарности имперских народов.
Вадим Михайлин в книге «Тропа звериных слов» говорит о двух схемах мужского поведения,
закрепленных в европейской культуре: старший сын и младший сын.
Младший - это д’Артаньян, Ахилл, Давид, Ричард I Львиное Сердце, Иванушка.
Это тот, кто получает в наследство не дом и не мельницу, а старые сапоги и кота.
У него ветер в голове, и несет его по миру без руля и без ветрил.
Он готов к приключению, драке, подвигу, и вряд ли видит различия между ними.
Он часто рано гибнет: «Гусар, доживший до тридцати лет, это не гусар, а дерьмо».
Но оставляет миру память о себе, и на его примере учатся отваге следующие поколения.
Доля младшего - поймать за хвост птицу-удачу.
Доля старшего - содержать в порядке свой курятник.
Старший - Агамемнон, Иван III, Карл Великий. Старший сын наследует дом и землю.
Он несвободен в своих действиях, поскольку ответственен не только за себя, но и за весь род:
у него долг перед предками и обязанности перед потомками.
В пределах своей юрисдикции он судья и гарант справедливости.
Он многого не может себе позволить: риска, азарта, увлечения, даже любви,
в отличие от младшего брата, чьи любовные похождения приносят ему не меньше славы, чем боевые подвиги.
«Говорит он неторопливо и внятно, не смеется громко и «не к месту», движется с подобающей внушительностью…
ест и пьет он неторопливо и «известною мерой» - причем, будучи хозяином дома,
полагает эту меру сам как гостям, так и себе. Он ответственен не только за свое собственное благо,
но и за благо всего семейного коллектива, включая живых, умерших и еще не родившихся...
Он - человек статуса: у него нет своей судьбы, он живет судьбой рода».
Плакат выставки живописи «Наш император» .
Узнаете? Франц Иосиф I был старшим сыном эрцгерцога Франца Карла,
но важнее не факт рождения, а принятая на себя роль: «последний монарх старой школы».
Иными словами - хозяин, защитник, гарант. Не воин, не завоеватель, не герой.
Другие великие императоры, Петр I или Наполеон, империи учреждали. Он свою унаследовал.
Доставшаяся ему империя Габсбургов была результатом долгой собирательной работы его предков,
начиная с XIII века, и он видел свой долг в том, чтобы хранить и преумножать ее и дальше.
Как и положено «старшему», Франц Иосиф неустанно заботился о благосостоянии и сохранности. И куда меньше - о развитии и прогрессе.
Они связаны с риском, а рисковать положено не старшим, а младшим.
Замечательна его фраза о новом искусстве, которого почтенный император, естественно,
не любил и не понимал: «Современное, так современное, лишь бы получилось как следует».
Чиновник по складу характера, он вставал в пять утра, работал с документами,
из развлечений позволяя себе только прогулки. В девять вечера - спать.
Так и не привык пользоваться телефоном, не доверял автомобилям.
Даже если б финал его правления обошелся без катастрофы 1914 года,
император вряд ли мог рассчитывать на любовь подданных.
«Самого старательного чиновника империи» можно уважать, но любить люди всегда предпочитают младших,
с легкостью прощая им все грехи.
Д’Артаньяну - коварство, Ахиллу - беспечность, маркизу Карабасу - ложь, Ивану-дураку - безответственность.
Младших любят искренне, сердечно. Старших - почитают из чувства долга.
Памятники «старшим» ставятся лишь там и тогда, где и когда признается их легитимность.
Стоит смениться социальной парадигме или территории выйти из-под власти правителя -
поминай как звали.
Пример - история памятника Францу Иосифу в Будапеште. На торжественной колоннаде,
установленной в честь праздника Тысячелетия, его фигура замыкала ряд из венгерских королей,
начиная с крестителя, Иштвана Святого.
Идея прочитывалась просто: Иштван - начало, Франц Иосиф - вершина,
Иштваном венгерское тысячелетие начиналось и под скипетром Франца Иосифа расцвело.
Статуя, установленная, как и вся колоннада в 1896 году, простояла до 1919.
После чего за дело взялись венгерские революционеры во главе с недоброй памяти коммунистом Белой Куном.
Все памятники королям из династии Габсбургов были удалены, причем скульптуру Франца Иосифа красные бойцы раскололи на куски,
так что на пьедестале остался только один сапог. Восстановлена скульптура так и не была,
ни в социалистическое, ни в постсоциалистическое время.
И сейчас место императора на колоннаде занимает фигура его врага -
руководителя революции 1848-49-го Лайоша Кошшута.
Франц Иосиф - император без памятников.
Что ж, человечество по крайней мере помнит еще его имя. Как звали других «старших» -
добропорядочных братьев Ивана-дурака и маркиза Карабаса - не знает уже никто.
Оригинал взят у anna_bpguide в Сапоги императора
В Вене, бывшей первой столице двуединой Австро-Венгерской монархии,
существует сейчас только один памятник императору Францу Иосифу I.
В Будапеште, второй столице, - ни одного.
Он правил Австрийской империей на протяжении 68 лет. Из них 49 лет был императором Австро-венгерской монархии.
Сама Австро-Венгрия просуществовала не намного дольше - 51 год.
Эти два года пришлись на краткое правление Карла I, но их можно не считать.
Мы говорим «Австро-Венгрия» - подразумеваем «Франц Иосиф».
Мы говорим «Франц Иосиф» - подразумеваем «Австро-Венгрия».
О том, за что венгры невзлюбили Франца Иосифа, сказать можно одной фразой.
Ему не простили расстрела первого премьер-министра Венгрии Лайоша Баттяни и казни 13 арадских мучеников -
руководителей венгерских войск времен революции 1848-49 годов.
Собственно, после той революции и началось правление Франц Иосиф в качестве императора Австрии и короля Венгрии.
А с 1867-го, после того, как венгерской элите удалось уговорить австрийцев на Компромисс - как императора двуединой монархии.
Для Венгрии это была лучшая эпоха, в чем наглядно убеждается каждый, приезжая в Будапешт.
Большая часть его архитектурных красот относится как раз ко временам двуединой монархии.
При Франце Иосифе страна развивалась, и довольно быстро.
С 1867 по 1914 год валовой внутренний продукт венгерской экономики вырос как минимум в три раза, а возможно, даже в пять.
С невиданной прежде скоростью росли города.
В 1881 году изобретателем Тивадаром Пушкашем была открыта первая телефонная станция,
и через тридцать лет только в Будапеште насчитывалось 20 тыс. телефонных аппаратов.
Большинство столичных улиц освещалось газом, а затем электричеством.
Знаменитый «Восточный экспресс» с 1883 года доставлял пассажиров из одной столицы
в другую менее чем за пять часов. Трамвайных путей построили в городе на 120 км…
Вот он, Прогресс. Вот-вот наступит оно, Процветание.
Вовремя подоспела красивая дата.
Считалось, что венгры пришли на Дунай в 896 году, и стало быть, в 1896-м стране исполнялась тысяча лет.
Юбилей отметили с размахом.
К празднику Тысячелетия обретения родины в Будапеште построены, возведены и открыты:
здания Оперы и Парламента, комплекс Рыбацкого бастиона, проспект Андраши (здешние «Елисейские поля») и Большой бульвар, самое первое метро на континенте,
фантастический замок Вайдахуняд, Западный вокзал, спроектированный фирмой Эйфеля.
И - как подтверждение тенденции и аванс на будущее - в том же году венгерский пловец Альфред Хайош
получает золотую медаль на первой же Олимпиаде Нового времени.
Все это происходило если не по прямому указу Франца Иосифа
(за пловца-то он точно руками не махал), то во всяком случае, в то время,
когда за все происходящее отвечал он.
И пусть не как вдохновитель, вождь и учитель, но как персона, маркирующая эпоху, он,
думается, имеет право на посмертное присутствие в Будапеште. Куда большее, скажем, чем,
Михал Иваныч Калинин - в Кенигсберге.
Тем не менее, мост, названный было в честь Франца Иосифа, давно переименован в мост Свободы.
И никто уже не помнит, что первая линия подземного трамвая
(слово «метро» тогда было еще не в ходу) тоже носила имя императора.
Насильно мил не будешь? Да.
Но возможно и иное объяснение неблагодарности имперских народов.
Вадим Михайлин в книге «Тропа звериных слов» говорит о двух схемах мужского поведения,
закрепленных в европейской культуре: старший сын и младший сын.
Младший - это д’Артаньян, Ахилл, Давид, Ричард I Львиное Сердце, Иванушка.
Это тот, кто получает в наследство не дом и не мельницу, а старые сапоги и кота.
У него ветер в голове, и несет его по миру без руля и без ветрил.
Он готов к приключению, драке, подвигу, и вряд ли видит различия между ними.
Он часто рано гибнет: «Гусар, доживший до тридцати лет, это не гусар, а дерьмо».
Но оставляет миру память о себе, и на его примере учатся отваге следующие поколения.
Доля младшего - поймать за хвост птицу-удачу.
Доля старшего - содержать в порядке свой курятник.
Старший - Агамемнон, Иван III, Карл Великий. Старший сын наследует дом и землю.
Он несвободен в своих действиях, поскольку ответственен не только за себя, но и за весь род:
у него долг перед предками и обязанности перед потомками.
В пределах своей юрисдикции он судья и гарант справедливости.
Он многого не может себе позволить: риска, азарта, увлечения, даже любви,
в отличие от младшего брата, чьи любовные похождения приносят ему не меньше славы, чем боевые подвиги.
«Говорит он неторопливо и внятно, не смеется громко и «не к месту», движется с подобающей внушительностью…
ест и пьет он неторопливо и «известною мерой» - причем, будучи хозяином дома,
полагает эту меру сам как гостям, так и себе. Он ответственен не только за свое собственное благо,
но и за благо всего семейного коллектива, включая живых, умерших и еще не родившихся...
Он - человек статуса: у него нет своей судьбы, он живет судьбой рода».
Плакат выставки живописи «Наш император» .
Узнаете? Франц Иосиф I был старшим сыном эрцгерцога Франца Карла,
но важнее не факт рождения, а принятая на себя роль: «последний монарх старой школы».
Иными словами - хозяин, защитник, гарант. Не воин, не завоеватель, не герой.
Другие великие императоры, Петр I или Наполеон, империи учреждали. Он свою унаследовал.
Доставшаяся ему империя Габсбургов была результатом долгой собирательной работы его предков,
начиная с XIII века, и он видел свой долг в том, чтобы хранить и преумножать ее и дальше.
Как и положено «старшему», Франц Иосиф неустанно заботился о благосостоянии и сохранности. И куда меньше - о развитии и прогрессе.
Они связаны с риском, а рисковать положено не старшим, а младшим.
Замечательна его фраза о новом искусстве, которого почтенный император, естественно,
не любил и не понимал: «Современное, так современное, лишь бы получилось как следует».
Чиновник по складу характера, он вставал в пять утра, работал с документами,
из развлечений позволяя себе только прогулки. В девять вечера - спать.
Так и не привык пользоваться телефоном, не доверял автомобилям.
Даже если б финал его правления обошелся без катастрофы 1914 года,
император вряд ли мог рассчитывать на любовь подданных.
«Самого старательного чиновника империи» можно уважать, но любить люди всегда предпочитают младших,
с легкостью прощая им все грехи.
Д’Артаньяну - коварство, Ахиллу - беспечность, маркизу Карабасу - ложь, Ивану-дураку - безответственность.
Младших любят искренне, сердечно. Старших - почитают из чувства долга.
Памятники «старшим» ставятся лишь там и тогда, где и когда признается их легитимность.
Стоит смениться социальной парадигме или территории выйти из-под власти правителя -
поминай как звали.
Пример - история памятника Францу Иосифу в Будапеште. На торжественной колоннаде,
установленной в честь праздника Тысячелетия, его фигура замыкала ряд из венгерских королей,
начиная с крестителя, Иштвана Святого.
Идея прочитывалась просто: Иштван - начало, Франц Иосиф - вершина,
Иштваном венгерское тысячелетие начиналось и под скипетром Франца Иосифа расцвело.
Статуя, установленная, как и вся колоннада в 1896 году, простояла до 1919.
После чего за дело взялись венгерские революционеры во главе с недоброй памяти коммунистом Белой Куном.
Все памятники королям из династии Габсбургов были удалены, причем скульптуру Франца Иосифа красные бойцы раскололи на куски,
так что на пьедестале остался только один сапог. Восстановлена скульптура так и не была,
ни в социалистическое, ни в постсоциалистическое время.
И сейчас место императора на колоннаде занимает фигура его врага -
руководителя революции 1848-49-го Лайоша Кошшута.
Франц Иосиф - император без памятников.
Что ж, человечество по крайней мере помнит еще его имя. Как звали других «старших» -
добропорядочных братьев Ивана-дурака и маркиза Карабаса - не знает уже никто.