Неточность застройщика дома Мордвиновых
В сегодняшней статье газета "Деловой Петербург" сообщает о том, что 26.11.2015 Арбитражный суд СПб и ЛО по ходатайству Прокуратуры СПб принял обеспечительные меры, запрещающие ООО "Мегахаус" увеличивать объемно-пространственные характеристики дома Мордвиновых на Глинки, 4. Напомню, застройщик уже три месяца "сохраняет" дом Мордвиновых ковшами экскаваторов до руинированного состояния.
Полагаю, что шансов на обжалование обеспечительных мер у застройщика ноль, поскольку, меры - вопреки сказанному в газете - распространяются не на все действия по "сохранению" объекта, а только на влекущие увеличение объемно-пространственных характеристик. Т.е. в точности на то, о чем идёт речь в требованиях заявления Прокуратуры (а следовательно, обеспечительные меры соразмерны заявленному требованию).
Передавая гневную прямую речь застройщика, весьма комплиментарная к нему газета "Деловой Петербург" невольно ввела тем самым читателей в заблуждение.
Представитель застройщика утверждает, что проект был "открыт для общественного обсуждения все эти годы с 2008 года". Позволю себе не согласиться и привести здесь ответ КГИОПа на мою просьбу о предоставлении проектной документации по "сохранению" дома Мордвиновых.
Как видим, застройщик считает сведения о проекте конфиденциальной информацией, относя их к коммерческой тайне. Даже теперь, после того, как разгорелся скандал, мне выставляют условия и требуют давать какие-то обязательства о неразглашении.
Петербургские суды, кстати, уже высказывались по этому вопросу и пришли к выводу о том, что передавая документацию в гос. орган на согласование, соответствующее лицо уже тем самым имплицитно соглашается на применимость российского законодательства о раскрытии информации (в т.ч. документированной информации) о деятельности гос. органов в отношении своей документации. Не нравится российское законодательство о раскрытии - вали в другую страну и делай бизнес там.
Кроме того, я что-то не припомню, чтобы застройщик выставлял свой проект на обсуждение Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга или хотя бы провёл по проекту общественные слушания (КГА в свое время предписывал застройщику это сделать). Полагаю, что с 2008 года для проведения этих публичных и гласных обсуждений было предостаточно времени и возможностей.
Полагаю, что шансов на обжалование обеспечительных мер у застройщика ноль, поскольку, меры - вопреки сказанному в газете - распространяются не на все действия по "сохранению" объекта, а только на влекущие увеличение объемно-пространственных характеристик. Т.е. в точности на то, о чем идёт речь в требованиях заявления Прокуратуры (а следовательно, обеспечительные меры соразмерны заявленному требованию).
Передавая гневную прямую речь застройщика, весьма комплиментарная к нему газета "Деловой Петербург" невольно ввела тем самым читателей в заблуждение.
Представитель застройщика утверждает, что проект был "открыт для общественного обсуждения все эти годы с 2008 года". Позволю себе не согласиться и привести здесь ответ КГИОПа на мою просьбу о предоставлении проектной документации по "сохранению" дома Мордвиновых.
Как видим, застройщик считает сведения о проекте конфиденциальной информацией, относя их к коммерческой тайне. Даже теперь, после того, как разгорелся скандал, мне выставляют условия и требуют давать какие-то обязательства о неразглашении.
Петербургские суды, кстати, уже высказывались по этому вопросу и пришли к выводу о том, что передавая документацию в гос. орган на согласование, соответствующее лицо уже тем самым имплицитно соглашается на применимость российского законодательства о раскрытии информации (в т.ч. документированной информации) о деятельности гос. органов в отношении своей документации. Не нравится российское законодательство о раскрытии - вали в другую страну и делай бизнес там.
Кроме того, я что-то не припомню, чтобы застройщик выставлял свой проект на обсуждение Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга или хотя бы провёл по проекту общественные слушания (КГА в свое время предписывал застройщику это сделать). Полагаю, что с 2008 года для проведения этих публичных и гласных обсуждений было предостаточно времени и возможностей.