Один день путешественника в Оймяконе
Написал для сообщества odin_moy_den, но здесь, наверное, тоже кому-то будет интересно. Сижу сейчас во Владивостоке, ожидая рейс на Камчатку, удивляюсь тому, что на свете может быть температура выше нуля, и вспоминаю 20 марта...
1.
Прошлым вечером я прибыл в селение Ючюгей из Якутска вместе с делегацией местных оленеводов, возвращавшихся с республиканского слета по Колымскому тракту к себе домой. Поселили меня в доме известного ючюгейского коневода Семена Львовича и его жены Ирины Христофоровны, где я и проснулся этим утром. Семен Львович - якут, его жена - эвенка, и лучший знаток эвенских традиций во всей деревне. У них восемь детей, большинство - уже взрослые, но трое малышей гомонят, играют и веселятся так, что кажется, будто их как минимум десять.
2.
Кажется, я основательно зарос щетиной, но так даже теплее. К тому же, бородатых тут мало, и такие люди вызывают повышенный интерес.
3.
Возле печки медленно тает лед в огромной бочке, откуда хозяева дома берут воду.
4.
Мобильной связи здесь нет, зато по всему селению есть вайфай. Впрочем, очень медленный. Пытаюсь отправить весточку домой, но без особого успеха.
5.
Ирина Христофоровна готовит оленьи кишки. Из них здесь варят суп, тогда как жеребячьи кишки подают холодными в качестве десерта. Если они хорошо приготовлены, то просто пальчики оближешь!
6.
Накануне я договорился с руководством селения, и меня отводят в семью Громовых, потомственных оленеводов, чтобы те свозили меня к стаду.
Кирилл Громов критически смотрит на мою одежду, после чего приносит тяжеленный комбинезон и валенки. Иначе, говорит, замерзнешь, пока на Буране ехать будем.
8.
К моему удивлению, меня сажают не на сидение, а на нарты, прицепленные к Бурану.
9.
Ехать не то чтобы ужасно холодно, однако быстро покрываешься инеем. Совсем как этот пес, всю дорогу бегущий рядом с нашим Бураном.
10.
Во время остановок он презабавно елозит мордой по земле, счищая лед. А еще надо цепляться за веревки, чтобы не слететь на ухабах. Хуже всего то, что из-за неблагоприятного ветра приходится дышать выхлопными газами.
11.
Неподалеку от стада Кирилл нарубил воды для чая в замерзшем ручье. Мы принесли ее к снегоходу и привязали на дополнительные нарты.
12.
В первом стаде много оленей. Вот только верховые ускакали - искать потерявшихся.
13.
Зато нас угощают чудесной тушеной олениной.
14.
Сами олени ужасно любят мочу. Рядом с ними просто страшно ходить по малой нужде - все ноги оттопчут!
15.
Во втором стаде олени - настоящие красавцы. Однако два рога остались у немногих - к весне они их теряют.
16.
Сырой олений костный мозг - замечательный деликатес!
17.
Кирилл, тем временем, застрелил и свежует оленя.
18.
Его отец, Федор Громов, показывает мне оленье седло. Оно сделано из оленьих же рогов, шерсти и досок, и крепится высоко на холке - иначе можно сломать животному спину.
19.
Затем он вскакивает на своего оленя и сразу становится похож на удивительное северное божество.
20.
Я фотографирую его снова и снова. Он предлагает мне самому посидеть верхом, но я отказываюсь - не хочу по неосторожности изувечить оленя. Просто расспрашиваю его об особенностях езды, которая имеет мало общего с ездой на лошади.
21.
Однако поскакать верхом на олене все равно приходится. Как выяснилось, обратный путь мне предстоит проделать, оседлав еще теплую тушу, привязанную к нартам. На ухабах олень извивается подо мной, как живой. Пару раз едва не падаю. Когда мы все же возвращаемся в селение, мой левый валенок весь в крови.
22.
Смеркается, и Кирилл провожает меня к дому. Там Ирина Христофоровна уже приготовила вкусную лосятину с рисом.
23.
Неожиданно выясняется, что Семен Львович едет в свой табун, и предлагает взять меня с собой. Поскольку мне очень хочется посмотреть, как живут лошади, способные вынести семьдесят градусов мороза, я с радостью соглашаюсь.
24.
При свете керосинки пьем чай с кобыльим мясом. Снаружи - лютый мороз, а в домике так натоплено, что приходится раскрывать окно. Залезаю в спальник и засыпаю.
