Первый художник Семиречья
Увидел небольшую статью о Николае Хлудове - выдающемся художнике, портретисте, пейзажисте и бытописце Заилийского края, сыгравшем большую роль в становлении профессиональной художественной школы в Казахстане.
Николай Хлудов. Учитель рисования верненской гимназии
В 1879 году в провинциальном Верном - главном военно-стратегическом форпосте Российской империи на подступах к Китайскому Туркестану - появляется новый поселенец, назначенный на скромную должность чертежника в Семиреченское областное правление. По слухам, новичок прибыл в город аж из самого Санкт-Петербурга, хотя вида был явно не столичного и по одежке больше смахивал на простого мастерового
Новоприбывший землемер начинает исправно нести казенную службу, месяцами пребывая в разъездах по делам межевания земель недавно присоединенного к царской короне богатого и обширного края. Начальство было им довольно - исполнителен, характера нестроптивого, воскресную службу не пропускает, в чрезмерном пристрастии к Бахусу или картишкам не замечен.
Но вскоре обитатели маленького захолустного городишка, где трудно было что-либо утаить друг о друге, все-таки примечают за «петербуржцем» слабинку, правда совсем безобидную. В свободные от работы дни его частенько встречают в самых неожиданных местах округи - то сидящим на валунах близ губернаторской дачи в Малоалматинском ущелье, то на вершине Веригиной горы, и всегда что-то увлеченно рисующим в видавшей виды тетрадке.
Об этой странной причуде еще сравнительно молодого холостяка со смехом рассказывали и казачки-станичники, ходившие с ним в отряде сопровождения в соседнюю «таранчинскую Кульджу». Так вот там-то сей «бирючина» вместо того, чтобы «отдохнуть душой», как все, вдали от строгих начальственных взоров в местных увеселительных заведениях, часами пропадал в тамошнем языческом «бурханском» храме, срисовывая богомерзкие личины идолов и «чертяк», украшающих его стены
Путевой блокнот художника
Вскоре его так и прозвали - «рисовальщик», и это прозвище закрепилось за ним на долгие годы. А после того как «рисовальщик был приглашен в качестве штатного художника сначала в экспедицию столичных ученых А. Краснова и И. Игнатьева, а затем в отряд знаменитого исследователя Тянь-Шаня И. Мушкетова, личного друга и приятеля губернатора Колпаковского, то это прозвище приобрело уважительный оттенок.
Казахский дуана (дервиш) в Ташкенте. 1882
Однако поскольку «искусство на семиреченской почве не прорастало и ни казенными учреждениями, и ни даже общественным мнением просто не предусматривалось» [1], обыватели города зачастую в неторопливых вечерних беседах на завалинке выражали сожаление по поводу непрактичности и всякого отсутствия деловой сметки у этого рисовальщика, живущего на мизерное жалованье мелкого чиновника и вынужденного после женитьбы на дочери местного мещанина Фролова подрабатывать уроками рисования и черчения в воскресно-приходской школе.
Уж если от бога имеешь дар, не лучше ли сподобить его на полезное и прибыльное дело? Вон - господа художники-ташкентцы как развернулись - и картинный «салун» открыли, там тебе и царевна Милитриса Кирбитьевна, и град Иерусалим с церквами, и казаки-запорожцы с русалками. Бери - не хочу, и всё недорого, но красотища-то какая! За деньгу не брезгуют и вывеску сотворить: за версту видно, где чаем, а где мылом со свечами торгуют. Не то что у нас на Торговой улице, срам да и только - торчит на воротах пук соломы, значится - постоялый двор, прибит к дверям железный обруч - бондаря мастерская.
А наш-то «рисовальщик», чудак-человек, все по «киргизским» аулам ездит и на жизнь их цыганскую, кочевую, краску изводит…
Зарисовка из поездки в Кульджу 1879 года.
Этим рисовальщиком был Николай Гаврилович Хлудов, скромный русский человек и талантливый художник, нашедший свою творческую Шамбалу в древнем казахском крае Семи рек, связавший с ним всю свою долгую жизнь и основательно изучивший жизнь его народа. Художник, который «и по духу, и по характеру своего творчества с полным правом может быть назван национальным художником и зачинателем казахской реалистической станковой картины».
Река Или в районе Карнака. 1880 год
О творческой биографии Н. Г. Хлудова известно досадно мало. Родился в 1850 году в Орловской губернии, в семье младшего артиллерийского чина. В 1873-1874 годах учился живописи в Одесском художественном училище, а затем продолжил учебу в частной студии известного художника-педагога Н. Гоголинского в Санкт-Петербурге. За этими скупыми автобиографическими строками, сохранившимися в госархиве, проглядывает многое. Вспомним, чем были 70-е годы XIX века для русского изобразительного искусства. Это было время кардинальных перемен, открывших новую эпоху в истории искусства России. Пусть нам только приходится догадываться об увлечениях и творческих связях Н. Г. Хлудова в годы учебы, но известно, что из стен Одесского училища в те годы вышли видные украинские художники-передвижники К. Костаниди и Г. Ладыженский; бурное оживление художественной жизни Петербурга 70-х годов было связано с именами Н. Ге, И. Крамского, В. Перова, И. Репина. Начинающего художника Николая Хлудова не могли не захватить идеи Товарищества, отвергнувшего салонный академизм и призвавшего русских художников «искать вдохновение не под роскошным небом Италии, а вникнуть в нравы Родины, сделаться национальным художником». О том, что провозглашенные передвижниками принципы демократизма и народности в искусстве стали делом жизни Николая Гавриловича Хлудова, свидетельствует все его творчество.
Весьма примечательно и имя педагога Хлудова - Н. Гоголинского. Известно, что этот художник тесно общался со знаменитыми петербургскими учеными-путешественниками, исследователями Центральной Азии П. П. Семеновым-Тян-Шанским и В. В. Радловым, в свою очередь неоднократно посещавшими Верный в научных поездках и состоявшими в дружеской переписке с губернатором области генералом Колпаковским и атаманом Семиреченского казачьего войска Н. И. Гродековым (будущим автором фундаментального научного труда по юридическому быту казахов и кыргызов Туркестанского края). И совершенно не исключено, что именно это обстоятельство сыграло определяющую роль в решении молодого художника покинуть «обжитый искусством» Петербург и отправиться в поисках счастья в далекое, неизведанное Семиречье.
Здесь уместно будет отметить, что в 1880-е годы именно под влиянием общения с названными выше выдающимися людьми эпохи, посвятившими всю свою жизнь изучению глубинных районов Азии (являвшихся, по их мнению, основными очагами зарождения человеческой цивилизации) рождается и горячий интерес старшего Рериха к заоблачным плоскогорьям Тибета и Монголии и духовному миру его обитателей, оформившийся у его сына в стройную философско-этническую и поэтическую концепцию сказочной, счастливой и справедливой горной страны Шамбалы - Беловодья. (Любопытно, что в 1930-е годы на страницах пролетарской печати Хлудова частенько упрекали в «идеализации и приукрашивании» жизни дореволюционного казахского аула). Небезынтересен и тот факт, что у того же Гоголинского спустя несколько лет после отъезда Хлудова из Петербурга брала уроки живописи единственная дочь Семенова-Тян-Шанского Ольга, ставшая впоследствии видным ученым-этнографом, одним из первых проникших в скрытый ментальный мир русской деревни.
Художественное наследие Н. Г. Хлудова насчитывает свыше 150 различных работ - картин, акварелей, эскизов и черновых набросков, хранящихся сегодня в Центральном Государственном музее Казахстана, Государственном музее искусств им. А. Кастеева и частных собраниях коллекционеров республики.
Одна из ведущих тем в творчестве художника - отображение жизни и быта казахского народа в дореволюционный период. «Ночная барымта» - так называется одна из интереснейших ранних работ Хлудова, написанная в 1887 году. Перед нами сцена, словно высвеченная неожиданным разрядом молнии - два всадника на фоне грозно разбушевавшейся стихии гонят украденный табун лошадей. Тревожная экспрессия, исходящая от картины, усиливается всклоченными гривами коней, испуганным оскалом их морд и ногами, спотыкающимися о каменистую гряду, по которой животные и люди несутся в неизвестное. Барымта - угон скота из-за мести - была бичом для казахской степи. К ней часто прибегали феодальные воротилы в своих междоусобицах, от нее прежде всего страдали простые скотоводы. Но иногда барымта являлась и формой классового протеста бедноты. Думается, художник не случайно обратился к этой теме, актуальной для того времени.
Барымта ночью. 1887
А вот работы, в которых перед нами как бы проходит жизнь казахского аула, его трудовые будни. Об этом свидетельствуют их названия - «За дровами», «Перегон скота», «Доение», «Казашки у костра», «Прядение шерсти» и другие. В этих ранних полотнах еще ощущается недостаток профессионального мастерства. Возможно, они кажутся наивными в своей прямолинейной открытости, но уже здесь проявляется основная черта творчества Хлудова - индивидуальная определенность характеристики, последовательная, чуть ли не фанатичная приверженность к натуре, стремление изобразить ее возможно точнее и правдивее.
Наверное, именно поэтому картинам художника самое пристальное внимание уделяют и современные ученые-историки, и этнографы, занимающиеся исследованием традиционной культуры Казахстана.
Женщины-казашки бьют шерсть. Аул на р. Чилик, Верненский уезд. 1889
Начало ХХ века в творчестве Хлудова отмечено как период глубокого и серьезного осмысления своего отношения к живописи. К этому времени уже написаны картины «Певец в кругу казахов», «Ткачихи», «Домашняя мельница». Эти сцены проникнуты чувством гармонии и тихой радости бытия простых тружеников. С особой симпатией художник изображает казахскую детвору. Вот трое сорванцов («Молодые охотники») захлебываются от смеха после неудачного выстрела из лука своего товарища. А этот плачущий бутуз, сидящий на спине у матери («Мать»), конечно же, первенец в молодой семье. Через несколько лет он превратится в такого же лихого джигита («Пастушок»), будет гордо восседать на собственном стригунке. Думается, нельзя было, не любя народ, так рисовать. «Мать, кормящая ребенка» - извечная в искусстве тема материнства. Перед нами - степная мадонна. Сколько счастья на ее лице!
Мать, кормящая ребенка. 1907
Пастушок в степи. 1910
Молодые охотники. Чемолганская волость, Верненский уезд. 1913
Было бы неверным искать в произведениях Хлудова открытого протеста, резкой постановки социальных проблем, но именно к этому подводит подтекст многих из них. Перед нами излюбленный сюжет романтичной школы - «Пастушок в степи». На первый взгляд, полная идиллия - пасущиеся упитанные овечки, резвящиеся козлята. Но обратите внимание на фигурку пастушка. Кроме рваных штанишек на нем ничего не надето, - от постоянного недоедания рахитичный живот, он и сейчас, чтобы заглушить чувство голода, жует корень какого-то степного растения. Одновременно написаны художником картины «Богатое кочевье», «В пути», имеющие в себе откровенное социальное звучание. На первой изображено богатое кочевье с многочисленной челядью и скотом, нарядные одежды, гарцующие джигиты, старающиеся обратить внимание девушки-красы, по древнему степному обычаю возглавляющей караван. И как контрастирующе выглядит унылый колорит и опущенные фигуры женщин, сидящих у бедняцкого скарба, на втором полотне.
Богатое кочевье
В творчестве художника широко представлена тема труда. В картине «Пахота» запечатлен процесс оседания обедневших кочевников, который принял большой размах в начале ХХ века. В другом аналогичном сюжете мы видим металлический плуг и ярмо - свидетельство прогрессивного влияния культуры русских землепашцев-переселенцев. Новые формы труда для казахов-скотоводов, возникшие под влиянием русской переселенческой деревни, запечатлены в работах «Сенокос в горах» и «Перевозка сена».
Привлекает своей живописностью и мастерством исполнения картина «Поливальщик пашни». Сюжет ее подсмотрен художником, наверное, где-нибудь в районе долины реки Каркара. На это указывают и характер изображенной высокогорной местности с альпийской растительностью, и древний способ местных казахских егиншы использовать для орошения небольшие горные ручейки. Плотно выписана загорелая, крепкая, сухощавая фигура поливальщика: его лицо исполнено чувства собственного достоинства и уверенности в своих силах. Под ним справная лошадка, этнографически точно воспроизведена бедняцкая, но аккуратно и добротно выделанная сбруя из сыромятины. Картина - своего рода воспевание труда простого земледельца.
Поливальщик пашни. С. Бурундай, Пишпекский уезд. 1913
Полотна Н. Г. Хлудова - правдивый художественный документ эпохи. Одной из лучших работ зрелых лет является картина «Джасаул». Сюжет ее прост: казах вестовой, скачущий на одногорбом верблюде - наре - по безлюдной степной дороге. Окутанные лиловой дымкой далекие горы, серебристые блики на поверхности озера указывают на приближающуюся ночь. Всадник спешит поспеть до ее наступления. Неслучайно он пустил своего нара в мягкий галоп. Может, он везет тревожные вести: картина написана в разгар Первой мировой войны, когда степь будоражили слухи о мобилизации местного населения на тыловые работы. О нетерпении гонца говорит его напряженная фигура, устремленный к горизонту взгляд, который словно выискивает огоньки желанного аула, и распахнувшийся ворот рубахи.
Превосходно изображено и могучее животное в состоянии бега. Вынужденный подчиниться воле хозяина и перейти на быстрый аллюр, верблюд своим видом как бы исторгает яростное негодование, глаз его злобно косит в сторону человека, левое ухо от возбуждения встало торчком. Картина захватывает своим динамизмом и экспрессией
В своем творчестве Хлудов обращается к сюжетам и темам из жизни и других народов Семиречья. «Уйгурская школа». Перед нами в глинобитной комнатушке два ряда симпатичных мальчуганов, занятых зубрежкой премудростей Корана. На заднем плане - фигура муллы. Колючий недобрый взгляд, крючковатый нос мугалима не оставляют никаких сомнений, что он частенько пускает в ход палку, которую держит в руке. Сценка, знакомая нам по произведениям Сабита Муканова и Садриддина Айни. «Кости наши - тело ваше», - так говорили родители, приводя своих чад на обучение к невежественным муллам. В картине «Уйгурки веют пшеницу» художник не ищет углубленных жизненных социаций. Он как бы стремится передать мажорное восприятие жизни. Сочным восточным колоритом и солнечным цветовидением пронизана картина «Узбек - продавец винограда».
Узбек - продавец винограда. 1916.
Значительное место в творчестве художника занимает тема природы. В своих пейзажах он сумел предельно ощутимо воссоздать своеобразие и девственную красоту многих заповедных уголков Семи рек. Перед нами открываются величественные горные кряжи, стремительные речки, берущие начало у ледников, зеркала изумрудных озер, альпийские луга и густые ельники на склонах гор. «Пейзаж с тополями» - наверное, одно из самых значительных и совершенных произведений автора на эту тему. Перед нами чудесная пора осени типичного для Жетысу уголка природы. Такие, еще не тронутые цивилизацией местечки и сегодня можно встретить где-нибудь на окраине Талгара или другого старинного села края. Мощные стволы старых тополей, небольшая рощица, искусственный головной арык, поросший кустарником и последними в уходящем году цветами, тележная дорога, усыпанная опавшей желтой листвой, склонившаяся фигурка женщины в широкой крестьянской одежде, которая полощет белье, - все удивительно проникновенно и вызывает чувство щемящей грусти. Бабье лето… Произведение отличает крепкая уравновешенность композиции и необычайная цельность колорита.
Осень в парке (Пейзаж с тополями). г. Верный. 1919
Октябрьскую революцию Хлудов встречает уже в преклонном возрасте. Но, несмотря на свои годы, он не прекращает творческую деятельность. В 1920 году он организовывает в Верном первую в республике художественную студию, создает новые свои произведения, участвует в выставках в Алма-Ате, Кзыл-Орде и Москве. Среди его учеников - ставшие впоследствии известными мастерами С. Чуйков, А. Бортников, Н. Соловьев, А. Кастеев, А. Мартова.
Н. Г. Хлудов. Автопортрет. 1921
Тема «Хлудов и Кастеев» - это тема, требующая особого внимания и, наверное, она лучше всего раскрывается в следующих строках: «Добрые чувства, проявленные к молодому художнику со стороны Хлудова, оказали сильное воздействие на А. Кастеева. Он с жадностью внимает всем указаниям и советам своего наставника, который шаг за шагом, терпеливо и настойчиво раскрывает перед ним «секреты» художественного письма. Н. Г. Хлудов, по существу, остается единственным педагогом А. Кастеева, и будущий народный художник Казахстана через всю жизнь пронесет добрые чувства и глубокую признательность к своему «учителю, старшему товарищу, другу». [2]
За год до своей смерти, в 1924 году Н. Хлудов участвует в выставке искусства Казахской республики в Москве (среди выставленных работ - подавляющее большинство принадлежало ему). Вот какую оценку дал им академик К. Ф. Юон: «Единственный ветеран реалистического искусства - 90-летний художник Н. Хлудов справедливо считается родоначальником современной живописи. Он занимает доминирующее положение на выставке как по техническому совершенству, так и по занимательной тематике своих произведений, рисующих различные моменты казахского быта». [3]
Завершить эти заметки хотелось бы словами замечательного писателя, большого и искреннего почитателя творчества Н. Хлудова, Юрия Домбровского, сказанные в адрес известного художника: «Разве жизнь настоящего художника кончается какой-нибудь датой, даже датой смерти?! Ничего окончательного, разрешенного в искусстве нет и не может быть. Творчество настоящего художника - вечно развивающее и молодеющее явление. Поэтому о нем так интересно говорить». [4].
Вместо эпилога.
Для того чтобы наш читатель (уже привыкший мыслить категориями наступившей рыночной эпохи) лишний раз смог убедиться в правоте вышеприведенных пророческих слов писателя, высказанных более чем полвека назад, считаем уместным привести небольшую «экономическую» вкладку.
В предвоенные 1930-е годы, если судить по сохранившимся музейным инвентарным описям, работы Хлудова оценивались в среднем по 30 рублей каждая (что по тем временам равнялось размеру половины зарплаты уборщицы). В 1983 году, когда автору этих заметок удалось разыскать и привезти для музея портрет супруги известного верненского деятеля культуры штабс-капитана В. Недзвецкого (основателя Семиреченского областного музея) кисти Хлудова, хранившийся у их потомков в г. Серпухове, эта работа художника была оценена уже в 160 рублей. Сегодня же на художественно-антикварном рынке республики (сложился и успешно действует у нас и такой) любая, хорошей сохранности картина Хлудова, написанная маслом, котируется не менее… 50 тысяч американских долларов (коллекционерами на ура раскупаются даже акварельные зарисовки видов домашних животных, разводимых местными крестьянами и скотоводами, сделанные художником по заказу сельскохозяйственной комиссии из Москвы, работавшей в Семиреченской области в 1925-1926 гг.), уступая в рейтинге лишь живописным произведениям его ученика А. Кастеева. Остается лишь сожалеть, что сам художник при жизни (о том, что он постоянно бедствовал, красноречиво свидетельствуют многие факты из его биографии, например, вынужденный переход на более оплачиваемую работу фельдшера в г. Каракол, уроки на дому и т. д., а также многочисленные его прошения на имя губернаторского начальства о выделении денежного пособия по случаю безвременной кончины дочери, пошатнувшегося здоровья и т. п., сохранившиеся в его личном деле) так и не вкусил плодов своего творчества. Типичная история для судеб многих истинно талантливых художников, посвятивших себя безоглядному и бескорыстному служению высокому Искусству.
[1] Ю. Домбровский. Факультет ненужных вещей. Алма-Ата, 1990. С. 536 - 537.
[2] Очерки истории изобразительного искусства Казахстана. Алма-Ата, 1977. С. 24.
[3] Газета «Известия». 15 мая 1934 года.
[4] Ю. Домбровский, указ. соч. С. 539.
РАШИД КУКАШЕВ
К написанному хотел бы добавить - помимо всего перечисленного м прочего Хлудов в 1904-1907 годах расписывал первый иконостас Верненского Вознесенского Кафедрального собора.