Поездка к Сереже. 4 года на плс.
Время летит так незаметно, а оглянешься - прошло 4 года, как Сережа переведен в Сосновку. 4 года на плс!
В письмах Сережа всегда искрометен, никогда не жалуется, да, в принципе, и не пожалуешься особо, кто его знает, как там цензура-администрация работает. И все же - ни слова о себе: не могу, плохо себя чувствую и пр. Все, кто переписывается с Сережей, только удивляются его мужеству, стойкости и силе духа, его позитивный настрой и интересный разговор по переписке вдохновляет нас - людей с воли.
И вот пробиваюсь "туда", а в ИК всегда именно пробиваешься, грудью на амбразуру. Каждый раз новые порядки, на каждом углу по новой метле. По этому поводу Сережа заметил: "Это место для того и строилось, чтобы в нем плохо было".
По внутреннему двору меня ведет бывший начальник участка пожизненно лишенных. Размышляем о законности, и страж порядка изрекает: "Да где это вы выдели, чтобы у нас законы соблюдали? Нет у нас законов." Захожу в комнату, Сережка уже ждет. Пока ОХрана не спохватилась, подхожу к мужу, поцеловать, приобнять, хоть немного человеческого общения-то можно раз в полгода. Мой сопровождающий завопил: "Что вы делаете? Нельзя подходить, по закону не положено!" - "Так вы же сами сказали, что у нас нет законов, вот и подошла, он мне тоже по закону муж".
А Сережка выглядит совсем плачевно: "форма" висит мешком, на белоснежных зубах появился коричневый налет - начались необратимые процессы в организме, а бороться с ними у организма нет сил. Вот и в этот раз продукты передать не разрешили: "Вы же передавали зимой, больше не положено". Такие вещи приходится принимать, но то, что еще несколько месяцев назад человек производил впечатление здорового, а теперь ты понимаешь, что какой бы силой духа он не обладал нужны витамины, полноценное питание. А тут - ПЛС. И рутина нашего судебно-исполнительного бюрократического равнодушия.
Четыре часа пролетели быстро. Мы говорили о жизни, о политике, о людях, которые остались друзьями или уже нет, составили план очередных юридических шагов. И говорили о будущем, которое обязательно состоится на свободе.
В письмах Сережа всегда искрометен, никогда не жалуется, да, в принципе, и не пожалуешься особо, кто его знает, как там цензура-администрация работает. И все же - ни слова о себе: не могу, плохо себя чувствую и пр. Все, кто переписывается с Сережей, только удивляются его мужеству, стойкости и силе духа, его позитивный настрой и интересный разговор по переписке вдохновляет нас - людей с воли.
И вот пробиваюсь "туда", а в ИК всегда именно пробиваешься, грудью на амбразуру. Каждый раз новые порядки, на каждом углу по новой метле. По этому поводу Сережа заметил: "Это место для того и строилось, чтобы в нем плохо было".
По внутреннему двору меня ведет бывший начальник участка пожизненно лишенных. Размышляем о законности, и страж порядка изрекает: "Да где это вы выдели, чтобы у нас законы соблюдали? Нет у нас законов." Захожу в комнату, Сережка уже ждет. Пока ОХрана не спохватилась, подхожу к мужу, поцеловать, приобнять, хоть немного человеческого общения-то можно раз в полгода. Мой сопровождающий завопил: "Что вы делаете? Нельзя подходить, по закону не положено!" - "Так вы же сами сказали, что у нас нет законов, вот и подошла, он мне тоже по закону муж".
А Сережка выглядит совсем плачевно: "форма" висит мешком, на белоснежных зубах появился коричневый налет - начались необратимые процессы в организме, а бороться с ними у организма нет сил. Вот и в этот раз продукты передать не разрешили: "Вы же передавали зимой, больше не положено". Такие вещи приходится принимать, но то, что еще несколько месяцев назад человек производил впечатление здорового, а теперь ты понимаешь, что какой бы силой духа он не обладал нужны витамины, полноценное питание. А тут - ПЛС. И рутина нашего судебно-исполнительного бюрократического равнодушия.
Четыре часа пролетели быстро. Мы говорили о жизни, о политике, о людях, которые остались друзьями или уже нет, составили план очередных юридических шагов. И говорили о будущем, которое обязательно состоится на свободе.