Болотное
Бурчу. Зеленею и тихну.
И вот уже семьдесят лет
В коричневом озере гибну
Без срока, печали и бед.
Мне плесень замена знакомству,
И я трепещу в стиле «блиц»,
Когда отрываю коросту
От масок бесчисленных лиц.
Когда укрываюсь я тиной
Беспечных, с потницею лет,
Когда разомлев, паутину
Я молча жую на обед.
Когда ж умираю я снова,
Печаль заменяет мне бред,
Ни в силах я вспомнить хоть слово
Что мне прошипели во след:
Пред тем как я сгинул навечно
Пред тем как я здесь утонул
Мне кто-то шептал вслед беспечно
О том, что он тоже уснул.
О том, что он тоже в покое
В коричневой мути живет
И что здесь никто нас не тронет
И что здесь душа отомрет.
Но все же порой вечерами
Когда над болотом туман
Кричу я во тьму с матюгами:
«Верните мне душу, вы, там!»
И вот уже семьдесят лет
В коричневом озере гибну
Без срока, печали и бед.
Мне плесень замена знакомству,
И я трепещу в стиле «блиц»,
Когда отрываю коросту
От масок бесчисленных лиц.
Когда укрываюсь я тиной
Беспечных, с потницею лет,
Когда разомлев, паутину
Я молча жую на обед.
Когда ж умираю я снова,
Печаль заменяет мне бред,
Ни в силах я вспомнить хоть слово
Что мне прошипели во след:
Пред тем как я сгинул навечно
Пред тем как я здесь утонул
Мне кто-то шептал вслед беспечно
О том, что он тоже уснул.
О том, что он тоже в покое
В коричневой мути живет
И что здесь никто нас не тронет
И что здесь душа отомрет.
Но все же порой вечерами
Когда над болотом туман
Кричу я во тьму с матюгами:
«Верните мне душу, вы, там!»