Недолго
Чем больше времени проходит, тем яснее я представляю себе счастье как этакое чувство наперекор, вопреки. Моё ощущение счастья зачастую иррационально и необязательно вызвано объективными причинами, но именно оно остаётся двигателем жизни, необъяснимым горячим ядром, от которого всё и работает; оно всегда со мной. И мой жизненный опыт - это нить Ариадны, помогающая мне докопаться до самого ядра, пробиться к нему сквозь тёплую и липкую повседневность.
В минуты счастья я чувствую в себе необъятный, невероятный потенциал, силы для почти титанических подвигов. Вижу в себе незаурядные способности, испытываю желание совершенствовать себя, бесконечно жажду сильных чувств. Но этот источник бьёт всегда очень недолго, и моего энтузиазма не хватает, чтобы воплотить мои смелые мечты. Вместо этого я расходую трепетное тепло на кропотливо-болезненное выращивание уродливых опухолей и гнойников в груди или голове. Я как угодно могу обходиться с собой, и только я вправе распоряжаться своими внутренними ресурсами.
Однако иногда я получаю мощнейшие толчки снаружи, мне достаются заряды других людей: от захватывающего общения, влюбленностей или сильных эстетических удовольствий, вовлеченности в культурную жизнь, созерцания творческих достижений посторонних людей. И вот с этой энергией я уже не могу поступить так, как мне хочется, потому что она не принадлежит мне. Сегодня такие толчки - единственное, что ещё может заставить меня двигаться и жить, в полной мере используя всё, что я получил до давным-давно наступившей для меня великой эры разочарований, времени испепеляющего скепсиса и бесплодного нигилизма.
В минуты счастья я чувствую в себе необъятный, невероятный потенциал, силы для почти титанических подвигов. Вижу в себе незаурядные способности, испытываю желание совершенствовать себя, бесконечно жажду сильных чувств. Но этот источник бьёт всегда очень недолго, и моего энтузиазма не хватает, чтобы воплотить мои смелые мечты. Вместо этого я расходую трепетное тепло на кропотливо-болезненное выращивание уродливых опухолей и гнойников в груди или голове. Я как угодно могу обходиться с собой, и только я вправе распоряжаться своими внутренними ресурсами.
Однако иногда я получаю мощнейшие толчки снаружи, мне достаются заряды других людей: от захватывающего общения, влюбленностей или сильных эстетических удовольствий, вовлеченности в культурную жизнь, созерцания творческих достижений посторонних людей. И вот с этой энергией я уже не могу поступить так, как мне хочется, потому что она не принадлежит мне. Сегодня такие толчки - единственное, что ещё может заставить меня двигаться и жить, в полной мере используя всё, что я получил до давным-давно наступившей для меня великой эры разочарований, времени испепеляющего скепсиса и бесплодного нигилизма.