(no subject)
Этим летом, мы только и делали, что
Пили. Портвейн за 16 рублей. Взрослый выбор. Зато всегда точный.
Переживали ежедневное пришествие ада на землю, в тщетных попытках спрятаться в тени собственных тел.
Прожигали дыры в легких и мозгу чередой нелегальных растений, и прожигали время.
А вечерами, мы ходили по следам соленых брызг, разбросанных, случайно залетавшим в наше пост адовое пробуждение, ветром. И ловили звезды дырявым сачком для аквариумных рыбок. И ты спаивала море. Нашим портвейном. Выливала в прибрежную пену половину содержимого каждого своего стакана, и оно облизывалось. Мы с морем пили его, как компот. А ты курила. Как Марла.
С рассветом время растягивалось, как резинка старых трусов, трескалось и лопалось от пересушеного воздуха. Ты исчезала в карточных играх, переполняя пепельници фильтрами и косточками персиков. А я, на пыльном просевшем диване, собирала пазлы с воздушными замками завтрашних планов. Разбирала и небрежно ссыпала в ведро с пустыми бутылками.
Проженные во времени дыры, мы тщательно замазывали осадком отвратного эспрессо, роняя в него пепел чужих сигарет и обрывки пустозвучных разговоров...
Пили. Портвейн за 16 рублей. Взрослый выбор. Зато всегда точный.
Переживали ежедневное пришествие ада на землю, в тщетных попытках спрятаться в тени собственных тел.
Прожигали дыры в легких и мозгу чередой нелегальных растений, и прожигали время.
А вечерами, мы ходили по следам соленых брызг, разбросанных, случайно залетавшим в наше пост адовое пробуждение, ветром. И ловили звезды дырявым сачком для аквариумных рыбок. И ты спаивала море. Нашим портвейном. Выливала в прибрежную пену половину содержимого каждого своего стакана, и оно облизывалось. Мы с морем пили его, как компот. А ты курила. Как Марла.
С рассветом время растягивалось, как резинка старых трусов, трескалось и лопалось от пересушеного воздуха. Ты исчезала в карточных играх, переполняя пепельници фильтрами и косточками персиков. А я, на пыльном просевшем диване, собирала пазлы с воздушными замками завтрашних планов. Разбирала и небрежно ссыпала в ведро с пустыми бутылками.
Проженные во времени дыры, мы тщательно замазывали осадком отвратного эспрессо, роняя в него пепел чужих сигарет и обрывки пустозвучных разговоров...