контролируемая глупость
- Пожалуйста, скажи мне, дон Хуан, что же в точности представляет из себя контролируемая глупость.
Дон Хуан громко расхохотался и громко хлопнул себя по ляжке ладонью.
- Это контролируемая глупость, - и засмеялся, и хлопнул себя по ляжке опять.
Что ты имеешь в виду?..
- Я рад, что ты, наконец, спросил меня о моей контролируемой глупости после стольких лет, и все же мне не было бы ровным счетом никакого дела до этого, если б ты не спросил никогда. Все же, я избрал быть счастливым от этого, как если б мне до этого было дело, чтобы ты спросил, как если б имело значение то, что мне было до этого дело. Это и есть контролируемая глупость.
Мы оба громко засмеялись. Я обнял его. Я нашел его объяснение превосходным, хотя я и не понял его полностью.
Мы сидели, как обычно, перед дверьми его дома. Было позднее утро. Перед доном Хуаном была куча семян, и он выбирал из них мусор. Я предложил ему свою помощь, но он отстранил меня; он сказал, что семена - это подарок одному из его друзей в центральной Мексике, и у меня нет достаточной силы, чтобы прикасаться к ним.
- С кем ты применяешь контролируемую глупость, дон Хуан? - спросил я после долгого молчания.
- Со всеми, - воскликнул он, улыбаясь.
Я чувствовал, что должен остановиться на этом моменте, и спросил его, означает ли его контролируемая глупость, что его поступки никогда не бывают искренними, а лишь действия актера?
- Мои поступки искренни, но они лишь действия актера.
- Но тогда все, что ты делаешь, должно быть контролируемой глупостью, - сказал я, поистине удивленный.
- Но это не может быть правдой, что каждый отдельный из твоих поступков, есть только контролируемая глупость.
- Но почему нет?
- Это означало бы, что для тебя, в действительности, никто и ничто ничего не значат. Возьми, например, меня. Ты имеешь в виду, что для тебя не имеет значения, буду я человеком знания или нет, живу я или умру, или делаю что-либо?
- Верно, мне нет до этого дела. Ты, как Люсио или кто-либо еще в моей жизни - моя контролируемая глупость.
Я испытал редкое чувство пустоты. Очевидно, не было такой причины в мире, почему бы дон Хуан должен был заботиться обо мне, но, с другой стороны, я был почти уверен, что ему есть дело до меня лично; я думал, что иначе и быть не может, поскольку он всегда уделял мне свое неразделенное внимание в любой момент, который я проводил с ним. Мне подумалось, что, может быть, дон Хуан так говорит просто потому, что я ему надоел. В конце концов, ведь я отказался от его учения.
- Я чувствую, что мы говорим о разных вещах, - сказал я. - Мне не следовало приводить в пример самого себя. Я имел в виду, что должно быть в мире что-нибудь, до чего тебе есть дело, в том смысле, что это не контролируемая глупость. Я не думаю, чтоб можно было продолжать жить, если нам, действительно, ни до чего не будет дела.
- Это относится к тебе. Вещи имеют значения для тебя. Ты спросил меня о моей контролируемой глупости, и я сказал тебе, что все, что я делаю по отношению к себе и к другим людям, - есть глупость, потому что ничего не имеет значения.
- Я хочу сказать, дон Хуан, что если для тебя ничего не имеет значения, то как ты можешь продолжать жить... Я, действительно, хочу знать; та должен объяснить мне, что ты имеешь в виду.
- Может быть, это и невозможно объяснить. Некоторые вещи в твоей жизни имеют для тебя значение, потому что они важны. Твои поступки, определенно, важны для тебя; но для меня ни единая вещь не является более важной и ни один из моих поступков, и ни один из поступков людей. Тем не менее, я продолжаю жить, так как я имею свою волю, потому что я настроил свою волю, проходя через жизнь, до таких пор, что она стала отточенной и цельной, и теперь для меня ничего не значит то, что ничего не имеет значения. Моя воля контролирует глупость моей жизни.
Я сказал ему, что, по-моему, некоторые поступки людей были очень важны; я сказал, что ядерная война, определенно, была самым драматическим примером таких поступков. Я сказал, что для меня уничтожение жизни на земле было бы поступком чрезвычайно ненормальным.
- Ты веришь этому, потому что думаешь. Ты думаешь о жизни. Ты не видишь.
- Разве я чувствовал бы иначе, если бы я мог видеть?
- Как только человек научится видеть, он окажется один в мире, где есть только глупость. Твои поступки, точно также, как поступки других людей, в общем кажется важными для тебя, потому что ты научился думать, что они важны. Мы выучиваемся думать обо всем, и затем приучаем наши глаза видеть так, как мы думаем о вещах, на которые смотрим. Мы смотрим на себя, уже думая, что мы важны. И так оказывается, что мы чувствуем себя важными. Но тогда, когда человек научится видеть, он поймет, что он не может больше думать о вещах, на которые смотрит; а если он не может думать о вещах, на которые смотрит, то все становится неважным.
Карлос Кастанеда,
"Отдельная реальность"