(no subject)
Убить одну, одного, двоих (ты - шлюха, он - вертопрах),
А то и к восторгу двоих покончить с собой в кустах.
А то и в воздух пальнуть, шутя и двинуть своим путём,
Мол, будь счастлива дитя, резвись в обнимку с другим дитём.
Пейзаж из песенки Лафоре: усадьба, заросший пруд.
И двое влюблённых в самой поре, которые бродят тут.
Звучит лягушечье бре-ке-ке, вокруг цветёт резеда.
Её рука у него в руке, что означает - да.
Они обдумывают побег, влюблённость требует жертв.
Но есть ещё один человек, ломающий весь сюжет.
Им кажется, что Они вдвоём, Они забывают страх,
Но есть ещё муж, который с ружьём сидит в ближайших кустах.
На самом деле эта деталь, точнее сюжетный ход,
Сломав обычную пастероль объёма ей придаёт.
Какое счастье без угроз, какой собор без химер;
Какой, простите, прямой вопрос без третьего адюльтер;
Какой романс без тревожных, без горечи на устах?
Всё это мне обеспечил тот Который Сидит в Кустах.
Он вносит стройность, а не разлад в симфонию бытия.
И мне по сердцу такой расклад, пускай это буду я.
Теперь мне это даже милей, воистину тот смешон,
Кто не испробовал всех ролей в драме для трёх персон.
Я сам в ответе за свой эдем, еже писах-писах.
Я уводил, я был уводим, теперь я сижу в кустах.
Все атрибуты ласкают глаз: двое, ружьё, кусты
И непривычно большой запас нравственной правоты.
К тому же Автор, чей взгляд прямой я чувствую всё сильней,
Интересуется больше мной, нежели им и ей.
Я отвечаю за всё один, я воплощаю рок.
Можно пойти растопить камин, можно спустить курок…
Их выбор сделан, расчислен путь, известна каждая пядь.
Я всё способен перечеркнуть - возможностей ровно пять:
Убить одну, одного, двоих (ты - шлюха, он - вертопрах),
А то и к восторгу двоих покончить с собой в кустах.
А то и в воздух пальнуть, шутя и двинуть своим путём,
Мол, будь счастлива дитя, резвись в обнимку с другим дитём.
И будет сладко, идя, домой, прислушиваясь налегке,
Как пруд взрывается за спиной испуганным бре-ке-ке.
Я сижу в кустах, моя грудь в крестах, моя голова в огне.
Всё, что автор плёл на пяти листах, довершать поручено мне.
Я сижу в кустах, полускрыт кустами у автора на виду.
Я сижу в кустах, и менять не стану свой шиповник на резеду.
Потому что всякой господней твари полагается свой декор.
Потому что автор, забыв о паре, глядит на меня в упор!
Дмитрий Быков.
А то и к восторгу двоих покончить с собой в кустах.
А то и в воздух пальнуть, шутя и двинуть своим путём,
Мол, будь счастлива дитя, резвись в обнимку с другим дитём.
Пейзаж из песенки Лафоре: усадьба, заросший пруд.
И двое влюблённых в самой поре, которые бродят тут.
Звучит лягушечье бре-ке-ке, вокруг цветёт резеда.
Её рука у него в руке, что означает - да.
Они обдумывают побег, влюблённость требует жертв.
Но есть ещё один человек, ломающий весь сюжет.
Им кажется, что Они вдвоём, Они забывают страх,
Но есть ещё муж, который с ружьём сидит в ближайших кустах.
На самом деле эта деталь, точнее сюжетный ход,
Сломав обычную пастероль объёма ей придаёт.
Какое счастье без угроз, какой собор без химер;
Какой, простите, прямой вопрос без третьего адюльтер;
Какой романс без тревожных, без горечи на устах?
Всё это мне обеспечил тот Который Сидит в Кустах.
Он вносит стройность, а не разлад в симфонию бытия.
И мне по сердцу такой расклад, пускай это буду я.
Теперь мне это даже милей, воистину тот смешон,
Кто не испробовал всех ролей в драме для трёх персон.
Я сам в ответе за свой эдем, еже писах-писах.
Я уводил, я был уводим, теперь я сижу в кустах.
Все атрибуты ласкают глаз: двое, ружьё, кусты
И непривычно большой запас нравственной правоты.
К тому же Автор, чей взгляд прямой я чувствую всё сильней,
Интересуется больше мной, нежели им и ей.
Я отвечаю за всё один, я воплощаю рок.
Можно пойти растопить камин, можно спустить курок…
Их выбор сделан, расчислен путь, известна каждая пядь.
Я всё способен перечеркнуть - возможностей ровно пять:
Убить одну, одного, двоих (ты - шлюха, он - вертопрах),
А то и к восторгу двоих покончить с собой в кустах.
А то и в воздух пальнуть, шутя и двинуть своим путём,
Мол, будь счастлива дитя, резвись в обнимку с другим дитём.
И будет сладко, идя, домой, прислушиваясь налегке,
Как пруд взрывается за спиной испуганным бре-ке-ке.
Я сижу в кустах, моя грудь в крестах, моя голова в огне.
Всё, что автор плёл на пяти листах, довершать поручено мне.
Я сижу в кустах, полускрыт кустами у автора на виду.
Я сижу в кустах, и менять не стану свой шиповник на резеду.
Потому что всякой господней твари полагается свой декор.
Потому что автор, забыв о паре, глядит на меня в упор!
Дмитрий Быков.