Почему в американских тюрьмах запрещают книги фэнтези и научную фантастику
Любопытная статья о цензуре в тюремных библиотеках США.
Оригинал: Moira Marquis. Censoring Imagination: Why Prisons Ban Fantasy and Science Fiction // LitHub.com
В 2009 году я работала в программе тюремных библиотек в Эшвилле, Северная Каролина, и вдруг получила запрос на книгу об оборотничестве. Я была шокирована и думала, что это забавно, пока не осознала, что подобные эзотерические интересы свойственны заключенным.
Тюрьма лишает людей друзей и семьи. Большинство из заключенных не уверены, когда точно их освободят, им не разрешается прикасаться друг к другу, разговаривать наедине или делиться вещами. Возможно, именно поэтому литература о магии, фэнтези и эзотерических понятиях, таких как алхимия и оборотничество, так популярна среди заключенных.
Это люди, лишенные человеческой близости и других возможностей достичь смысла жизни, в своем искусственном эскапизме, возможно, с помочью такой литературы обеспечивают себе необходимое освобождение, пускай и вымышленное. Реалистическая литература, потенциально беспощадная, возможно уничтожила бы в них всю надежду и сделала бы дальнейшую жизнь практически невозможной. Многие заключенные, которым потенциально предстоит отсидеть десятилетия, "сбегают" с помощью этих идей.
Вот почему особенно жестоко то, что в тюрьмах США запрещают "магическую" литературу. Как показывает новый доклад Американского ПЕН-клуба «Чтение за решеткой», цензура в тюремных библиотеках суровей пресловутой в школьных и публичных библиотеках. Цензура охватывает все: от спорта и здоровья, даже йоги, и искусства - часто по причинам, вызывающим недоверие.
Однако самая странная категория запретов - это магическая и фантастическая литература.
Просматривая списки названий, которые тюремные власти запрещают читать заключенным, вы обнаружите «Невидимость: овладение искусством исчезновения» и «Магия: оккультный учебник» в Луизиане, «Практическая ментальная магия» в Коннектикуте, и все это по-интригующим по «соображениям безопасности и защищенности». "Клавис или Ключ к магии Соломона" в Аризоне, "Maskim Hul Babylonian Magick" в Калифорнии. Почти в каждом штате, где есть список запрещенных изданий, в него входят книги по магии.
Верят ли тюремные власти в реальность магии?
Суды подтверждают, что "магическое мышление" опасно. Например, суд седьмого округа оставил в силе запрет на ролевую игру «Dungeons and Dragons» для заключенных, поскольку тюремные власти утверждали, что такие «фэнтезийные ролевые игры» порождают «конкурентную враждебность, агрессию, навязчивые мысли о побеге и возможные азартные игры».
Особенно странный пример запрета магии можно увидеть в цензурном списке Луизианы.
"Карманный справочник художника-фэнтези" (Fantasy Artist’s Pocket Reference) содержит описания стандартных нечеловеческих существ, таких как эльфы, феи и тому подобное.
В книге также представлены рисунки этих существ и некоторые рекомендации о том, как их рисовать, используя традиционную или компьютерную графику. Объяснение запрета этой книги в цензурном Луизианы гласит: «Сектантское содержание (пропаганда викканства), основанное на связи этого типа литературы с убийством капитана Нэппса». Капитан Дэвид Нэппс (Captain David C. Knapps) Капитан Нэпс был офицером исправительного учреждения в тюрьме в Анголе, штат Луизиана. Нэппс был убит в 1999 году во время восстания, которое New York Times объяснила тем, что в другой луизианской тюрьме ранее заключенные смогли успешно договориться о своей депортации на Кубу. Неясно, как его смерть оказалась связанной в сознании сотрудников почты с викканством и этой книгой, которая вообще обрисовывает стандартный фэнтезийный ареал, а не викканский. (Тюремные почтовые отделения - это место, где принимаются решения о цензуре - по крайней мере, на начальном этапе).
Каким бы запутанным ни был этот пример, очевидно то, что эти, казалось бы, несопоставимые связи тем не менее, как-то понимаются другими сотрудниками Департамента исправительных учреждений штата Луизиана, поскольку смерть капитана Нэппса по-прежнему приводится в качестве объяснения того, почему книги в жанре фэнтези не разрешены.
Является ли запрет фантастической литературы в тюрьмах просто тюремной паранойей - или это показатель более широкого культурного подхода, который одновременно унижает воображаемое и пугается его? В конце концов, тюрьмы являются частью американской культуры, которая, несмотря на процветающую культурную индустрию, торгующую магией и фэнтези, тем не менее, воспринимает ее как низменную по сравнению с реализмом. Наиболее отчетливо мы видим это в литературном обозначении "высокой литературы" как реализма (realist fiction), и таких жанров как научная фантастика, Afrofuturism и магический реализм -- как нечто не серьезное.
реалистической фантастики и жанровой фантастики типа научной фантастики, афрофутуризма, магического реализма как не столь серьезного.
Статус магического как обманного и нереального - относительно недавнее изобретение. Как и с тюрьмами, это обновление старых концепций. Во времена Чосера «магия» была предметом изысканий. (...) разнообразные практики, обычно называемые «магическими», были объединены в одну кучу только потому, что они ассоциировались с преднамеренным обманом, суевериями и ошибками.
Такие писатели, как Урсула Ле Гуин, приложили немало усилий, чтобы оспорить якобы прочную границу между магией и реальностью. Она утверждает, что воображение в высшей степени практично и необходимо:
Концепция Джоан Дидион о магическом мышлении как форме эскапизма недалека от этого. Воображение, которое дает нам умственную передышку от травмы, является аналогом воображения, представляющим наш мир непривязанным к текущим условиям. (...)
Заключенные читатели говорят, что цензура, с которой они сталкиваются, угнетает их. Лео Кардес говорит: «Они [книги] - это то, как мы спасаемся, справляемся, учимся, растем… для многих (слишком многих) это наш единственный спутник». Джейсон Центрон, заключенный в Орегоне, выражает раздражение по поводу менталитета, считающего магическое мышление угрозой: «О, Боже! Эти книги пронизаны навыками выживания, приемами боевых искусств, завязыванием узлов, советами о том, как исчезнуть - вот так».
Запрет на фантазирование особенно пагубен. Независимо от того, как вы рассматриваете тюремное заключение - как существование в униженном заключении или как оправданную реквизицию людей, причинивших вред другим, - мы все должны согласиться с тем, что мы хотим, чтобы заключенные могли стать иными. (...)
Нам нужно больше магии, а не меньше.
__________________________
shakko: какой-то странный автор, она даже не высказывает предположения о том, что в заключении у людей больше риска сойти с ума, а паранормальная и оккультная литература с большей вероятностью к этому их подтолкнет, чем "Хижина дяди Тома".
Непонятно, запрещены ли учебники фокусников, видимо да. И логика этого тоже понятна.
А ваше мнение по этому вопросу какое?
Интересно, как дела с цензурой в российских тюремных библиотеках.
Оригинал: Moira Marquis. Censoring Imagination: Why Prisons Ban Fantasy and Science Fiction // LitHub.com
В 2009 году я работала в программе тюремных библиотек в Эшвилле, Северная Каролина, и вдруг получила запрос на книгу об оборотничестве. Я была шокирована и думала, что это забавно, пока не осознала, что подобные эзотерические интересы свойственны заключенным.
Тюрьма лишает людей друзей и семьи. Большинство из заключенных не уверены, когда точно их освободят, им не разрешается прикасаться друг к другу, разговаривать наедине или делиться вещами. Возможно, именно поэтому литература о магии, фэнтези и эзотерических понятиях, таких как алхимия и оборотничество, так популярна среди заключенных.
Это люди, лишенные человеческой близости и других возможностей достичь смысла жизни, в своем искусственном эскапизме, возможно, с помочью такой литературы обеспечивают себе необходимое освобождение, пускай и вымышленное. Реалистическая литература, потенциально беспощадная, возможно уничтожила бы в них всю надежду и сделала бы дальнейшую жизнь практически невозможной. Многие заключенные, которым потенциально предстоит отсидеть десятилетия, "сбегают" с помощью этих идей.
Вот почему особенно жестоко то, что в тюрьмах США запрещают "магическую" литературу. Как показывает новый доклад Американского ПЕН-клуба «Чтение за решеткой», цензура в тюремных библиотеках суровей пресловутой в школьных и публичных библиотеках. Цензура охватывает все: от спорта и здоровья, даже йоги, и искусства - часто по причинам, вызывающим недоверие.
Однако самая странная категория запретов - это магическая и фантастическая литература.
Просматривая списки названий, которые тюремные власти запрещают читать заключенным, вы обнаружите «Невидимость: овладение искусством исчезновения» и «Магия: оккультный учебник» в Луизиане, «Практическая ментальная магия» в Коннектикуте, и все это по-интригующим по «соображениям безопасности и защищенности». "Клавис или Ключ к магии Соломона" в Аризоне, "Maskim Hul Babylonian Magick" в Калифорнии. Почти в каждом штате, где есть список запрещенных изданий, в него входят книги по магии.
Верят ли тюремные власти в реальность магии?
Суды подтверждают, что "магическое мышление" опасно. Например, суд седьмого округа оставил в силе запрет на ролевую игру «Dungeons and Dragons» для заключенных, поскольку тюремные власти утверждали, что такие «фэнтезийные ролевые игры» порождают «конкурентную враждебность, агрессию, навязчивые мысли о побеге и возможные азартные игры».
Особенно странный пример запрета магии можно увидеть в цензурном списке Луизианы.
"Карманный справочник художника-фэнтези" (Fantasy Artist’s Pocket Reference) содержит описания стандартных нечеловеческих существ, таких как эльфы, феи и тому подобное.
В книге также представлены рисунки этих существ и некоторые рекомендации о том, как их рисовать, используя традиционную или компьютерную графику. Объяснение запрета этой книги в цензурном Луизианы гласит: «Сектантское содержание (пропаганда викканства), основанное на связи этого типа литературы с убийством капитана Нэппса». Капитан Дэвид Нэппс (Captain David C. Knapps) Капитан Нэпс был офицером исправительного учреждения в тюрьме в Анголе, штат Луизиана. Нэппс был убит в 1999 году во время восстания, которое New York Times объяснила тем, что в другой луизианской тюрьме ранее заключенные смогли успешно договориться о своей депортации на Кубу. Неясно, как его смерть оказалась связанной в сознании сотрудников почты с викканством и этой книгой, которая вообще обрисовывает стандартный фэнтезийный ареал, а не викканский. (Тюремные почтовые отделения - это место, где принимаются решения о цензуре - по крайней мере, на начальном этапе).
Каким бы запутанным ни был этот пример, очевидно то, что эти, казалось бы, несопоставимые связи тем не менее, как-то понимаются другими сотрудниками Департамента исправительных учреждений штата Луизиана, поскольку смерть капитана Нэппса по-прежнему приводится в качестве объяснения того, почему книги в жанре фэнтези не разрешены.
Является ли запрет фантастической литературы в тюрьмах просто тюремной паранойей - или это показатель более широкого культурного подхода, который одновременно унижает воображаемое и пугается его? В конце концов, тюрьмы являются частью американской культуры, которая, несмотря на процветающую культурную индустрию, торгующую магией и фэнтези, тем не менее, воспринимает ее как низменную по сравнению с реализмом. Наиболее отчетливо мы видим это в литературном обозначении "высокой литературы" как реализма (realist fiction), и таких жанров как научная фантастика, Afrofuturism и магический реализм -- как нечто не серьезное.
реалистической фантастики и жанровой фантастики типа научной фантастики, афрофутуризма, магического реализма как не столь серьезного.
Статус магического как обманного и нереального - относительно недавнее изобретение. Как и с тюрьмами, это обновление старых концепций. Во времена Чосера «магия» была предметом изысканий. (...) разнообразные практики, обычно называемые «магическими», были объединены в одну кучу только потому, что они ассоциировались с преднамеренным обманом, суевериями и ошибками.
Такие писатели, как Урсула Ле Гуин, приложили немало усилий, чтобы оспорить якобы прочную границу между магией и реальностью. Она утверждает, что воображение в высшей степени практично и необходимо:
- "Наступают трудные времена, когда нам понадобятся голоса писателей, которые смогут увидеть альтернативы тому, как мы живем сейчас, смогут увидеть сквозь наше охваченное страхом общество и его одержимость технологиями -- другие способы существования и даже представить себе реальные основания для надежды. Нам понадобятся писатели, которые смогут помнить о свободе - поэты, провидцы - реалисты более широкой реальности". (Речь на вручении 65-й премии National Book Awards)
Концепция Джоан Дидион о магическом мышлении как форме эскапизма недалека от этого. Воображение, которое дает нам умственную передышку от травмы, является аналогом воображения, представляющим наш мир непривязанным к текущим условиям. (...)
Заключенные читатели говорят, что цензура, с которой они сталкиваются, угнетает их. Лео Кардес говорит: «Они [книги] - это то, как мы спасаемся, справляемся, учимся, растем… для многих (слишком многих) это наш единственный спутник». Джейсон Центрон, заключенный в Орегоне, выражает раздражение по поводу менталитета, считающего магическое мышление угрозой: «О, Боже! Эти книги пронизаны навыками выживания, приемами боевых искусств, завязыванием узлов, советами о том, как исчезнуть - вот так».
Запрет на фантазирование особенно пагубен. Независимо от того, как вы рассматриваете тюремное заключение - как существование в униженном заключении или как оправданную реквизицию людей, причинивших вред другим, - мы все должны согласиться с тем, что мы хотим, чтобы заключенные могли стать иными. (...)
Нам нужно больше магии, а не меньше.
__________________________
shakko: какой-то странный автор, она даже не высказывает предположения о том, что в заключении у людей больше риска сойти с ума, а паранормальная и оккультная литература с большей вероятностью к этому их подтолкнет, чем "Хижина дяди Тома".
Непонятно, запрещены ли учебники фокусников, видимо да. И логика этого тоже понятна.
А ваше мнение по этому вопросу какое?
Интересно, как дела с цензурой в российских тюремных библиотеках.