Недавняя "скандальная" биография Лили Брик: стоит ли её читать?
Рассказываю о книге, посвященной жизни "музы Маяковского", которая в прошлом году была опубликована в серии ЖЗЛ и много обсуждается в интернете.
Рецензия на книгу:
Алиса Ганиева. Ее Лиличество Брик на фоне Люциферова века. М., Молодая гвардия, 2019, ISBN 978-5-235-04306-0; оно же -- Алиса Ганиева. Лиля Брик. М., Молодая гвардия, 2020 (серия ЖЗЛ), ISBN 978-5-235-04311-4
До этой книги биографии Лили Брик писались неоднократно, также изданы записки самой Брик. Читателю, желающему узнать что-то о жизни этой женщины, я рекомендую обратиться все-таки к ним. Если же вы все-таки хотите прочитать именно это сочинение (например, потому что о нем много говорят и называют его "скандальным"), то мне бы хотелось предупредить вас о некоторых особенностях этой книги.
Особенность №1: своеобразный русский язык и отсутствие нормальной редактуры
Алиса Ганиева -- молодая писательница, лауреат многих премий за свои романы, в особенности хвалят ее тексты о родном Дагестане (см. википедию). Русский язык, которым она пишет, слишком "авторский" и своеобразный, избыточный, он предназначен не для биографической прозы о знаменитом покойнике, а для современной беллетристики, причем весьма странной. Это очень перегруженый язык, употребленный ради "красивостей", как автор их понимает. (В одном абзаце, скажем, употреблено "ведьмаческий" и "ангелический" вместо нормальных "ведьмин" и "ангельский"). Какой-то свадебный американский торт -- такое впечатление от текста, все время ощущается неустойчивая конструкция.
Порой также возникает ощущение, что автор не знает точного смысла ряда "красивых" русских слов, и употребляет их, руководствуясь какими-то своими ассоциациями, близкими, но все-таки попадая мимо цели.
Нет чуткости к языку. Вот примеры с первых 50 страниц: она считает, что анекдот можно "отмочить", пишет "щебетали по-немецки", "лакомились пельменями", еще есть раввин, который новобрачных "венчает".
Странная смесь высокопарного и просторечия с попытками архаизации, и все в одной фразе: "Каган-отец, видать, и впрямь был поклонником Гете, ибо младшая...". Разностилье, несочетаемое: "шалуньи из патриархальных уголков планеты"; "вынуждены были укладываться тютелька в тютельку". (Из комментов пример: "Все видели обложку книги «Про это», с которой Лиля Юрьевна Брик взирает строгими, немного выпученными глазами"). В словосочетаниях постоянно сквозит желание щегольнуть эпатажным, от чего текст становится замусоренным (а книга толстенная, почти 600 страниц). В такой гигантской дозе подобный стиль надоедает.
Есть странные утверждения типа, что латинское слово lucifer к имени Люцифера является "омонимом" (это на первой же странице книги встречает читателя). Какие-то косяки с банальными терминами: "Генрих Матвеевич (так на самом деле звали Гарри)..." -- но ведь это называется "полное имя" и "уменьшительное имя", уж поколение ровесников принца Гарри могло бы знать.
При этом книга полна цитатами из мемуаров людей начала ХХ века, той же Брик, и этот избыточный язык автора очень диссонирует с их ясной и четкой прозой.
Особенность №2: отсутствие критического аппарата, анализа источников и других методов исторической науки
Фактически книга Ганиевой (по крайней мере, та начальная часть, которую я прочла) является в основном компиляцией 3 чужих монографий и мемуаров (В. Катанян. Лиля Брик; Б. Янгфельдт. Ставка - жизнь: Владимир Маяковский и его круг; Л. Брик. Пристрастные рассказы), между которыми прокладками вставлена авторская сложносочиненная болтовня, без походов автора в архивы и поисков дополнительных источников, не лежащих на поверхности. Другие (хорошо известные) книги тоже использованы в работе, но в тех главах, которые я прочла, они использованы точечно, не подряд. По смыслу возникает ощущение плохого студенческого реферата, сделанного методом копипасты.
Вот за такое даже в курсовых дают атата.
Автор закончила Литературный институт в Москве, она по образованию литературный критик, а не историк или литературовед. Ее не научили навыкам, которые студент истфака приобретает курсу к второму-третьему -- нормальному пользованию источниками при написании работы, проверке утверждений по другим источникам, пониманию, что сноска нужна не только чтобы указать страницу чужой монографии, откуда ты скопипастил кусок, а имеет и другие функции.
На примере первых глав книги, где говорится о периоде до встречи с Маяковским, огрехи такие: скажем, рассказывать о жизни юной девушки полностью доверяя ее дневникам, без посторонних подкреплений -- это не метод нормального биографа. Предположим, сложно проверить, так ли по Лиле мальчики сохли в 1910-е, как она хвастается. Но вот в тексте "по ее утверждению, евреек без аттестата зрелости не пускали на (такие-то) курсы". Вот это проверяемо же, зачем писать "по ее утверждению"? "Впрочем, кажется, никаких антисемитских барьеров на курсы Герье не было (...). Так что рассказ Лили остается на ее совести". Если кажется -- надо креститься, гласит пословица, а такие утверждения (или опровержения) надо подтверждать сносками, тем более, что об этих курсах существует огромная научная и мемуарная литература, факт элементарно проверяем.
Другой пример: утверждение, что Брик восстановили девственную плеву. Автор, слава богу, дает справку, что это вряд ли, так как первая операция в мире такого типа - 1962 год. Но затем, практически сразу, идет утверждение, что ей перевязали трубы. Самое время уточнить про дату первой в мире перевязки труб. Но нет, это не сделано. И такая непоследовательность, отсутствие логической завершенности аналитики -- во всем.
Или вот: автор пишет, что "неизвестно", что было дальше с Осипом Волком, сыном миллионера, поклонником Лили (это до революции). Однако с лёту за 5 секунд я нашла в яндексе: телефонный справочник 1926 года "Вся Москва" числит некого Осипа Григорьевича Волка живым и работающим в банке. Он ли это? Создание новой биографии не должно исчерпываться переписыванием красивыми словами предшественников, желательны и собственные разыскания, особенно для подкрепления высказанных вердиктов. Проверишь О.Г. Волка по базе воевавших в Первой мировой, репрессированных, кладбищ, других мемуаров -- тогда имеешь право писать, что "неизвестно".
Но все же Ганиева -- очень-очень доверчивый биограф, она верит практически всему, что цитирует. Вообще ощущение, что она никогда нормальных биографических книг не читала и вообще не в курсе, как это жанр (подчеркну, научный жанр) устроен, как надо подходить к описанию чужой жизни. Чтобы стать нормальным биографом, истфак заканчивать не обязательно, но опыту предшественников стоит поучиться, посмотреть, как они делают, натренироваться ощущать, где в чужом повествовании явное вранье, натяжка, ошибка, понимать, что проверять и где искать данные на проверку.
Еще пример отсутствия метода: у Лили любовник, он болен сифилисом. Автор задается вопросом, почему же Лиля не заразилась. "Я задала этот вопрос Бенгту Янгфельдту и получила ответ...", пишет она. Янгфельдт, предыдущий биограф Лили, от которого в данной книге много очень взято, в беседе отвечает автору, что "я имел повод изучать этот вопрос в связи с работой. Поэтому знаю, что болезнь заразительна только на первой стадии (несколько недель). Есть еще три стадии (...)". Далее автор едет по сюжету дальше, забив на тему с сифилисом, вопрос закрыт. Но ведь Янгфельдт -- профессор славистики! Почему не отловить ВРАЧА и не дать его комментарий насчет заразности? Хотя бы формата "да, Янгфельдт прав". В общем-то, тут и комментарий Янгфельдта не нужен вообще, нужен просто комментарий врача, любого венеролога.
Или вот: автор почти не упоминает даты, а все-таки новую главу хорошо начинать с указания года действия. Если год тот же, что и в предыдущей, то хотя бы месяц. Например, Ося просит руки Лили -- ну реально можно же полное число привести, да? Дату непосредственной свадьбы все-таки дает. Так я узнала, что в тексте уже наступил март 1912 года; предыдущий раз дата называлась полторы главы назад и это был 1911-й.
Небрежно, неграмотно для нонфикшена -- a для "романа-биографии" слишком много цитат из других авторов и мемуаров, да в общем и попытки создать "роман" нету, автор думает, что пишет отличный многоцветный нонфик.
Особенность №3: отсутствие знаний реалий эпохи, культурного бэкграунда
Это первый нонфикшн автора, предыдущие книги были романами. Она не является специалистом по Серебряному веку или по истории ХХ века, не изучала специально те темы, с которыми Брик и окружающие ее персонажи непосредственно связаны. Более того, возникает ощущение, что автор и не очень хорошо знает время, о котором пишет, совершенно не чувствует эпоху, не начитана.
Примеры: телефон в 1905 году она называет признаком "нетривиальной состоятельности" семьи Брик, однако, в Москве, скажем, 1916 года была крупнейшая телефонная сеть в Европе -- 60 тыс абонентов. Для указания состоятельности семьи можно было бы описать характер бизнеса семьи, назвать уставной капитал в цифрах, типа того.
"Итак, в числе Лилиных друзей (...) представительницы богатейших семейств, у одного из которых даже имелся автомобиль". Гуглим, что говорит статистика: "К 1914 г. автомашин насчитывалось в Петербурге 2,6 тысяч". Мне кажется, при таком раскладе слово ДАЖЕ тут выглядит очень странно.
"Лиля вновь забурлила, с головой окунулась в светскую жизнь: богатые гостиные, развлечения, сплетни о придворных..." Далее в подтверждении данного тезиса автор приводит несколько абзацев про общение Лили с элитными содержанками. Это, что, равно "богатым гостиным и придворным"? Уж не говоря о том, что Брики -- еврейские купцы по положению и интеллигенция-богема по интересам. Причем тут придворные?
Или вот автор утверждает, что до 1910-х годов в Самарканде не было публичных домов с женщинами, были только мальчики-проститутки. Хотелось бы сноску. Очень много голословного (что не из Янгфельда).
Особенность №4: недостаточно углубленное понимание проблем секса и сексопатологий.
Книга, в общем, вся построена вокруг того, с кем Лиля Брик спала, и почему производила такой эффект на мужчин. Если ты фокусируешься именно на этом, то стоит привлечь дополнительный аппарат, консультантов, чтобы понять, о чем разговор-то, в чем особенности персонажа. Раз уж избран такой жанр, книгу надо реально писать в сотрудничестве с сексологом, причем практиком, с большим опытом. А то комментарии и предположения автора выглядят любительски.
В области ненормальных, избыточных половых отношений, несмотря на программное вытаскивание всего возможного грязного белья и клубнички, у автора не достает знаний, аналогично тому, как ей не хватает эрудиции и в области культуры и быта Серебряного века и авангарда. Например, свободная добрачная жизнь Лили описывается так, как будто она -- нечто экстраординарное, как будто никаких других богемных девушек в Петербурге 1910-х годов не существовало, и ровно тем же образом как будто они себя не вели. Хотя литературы, причем и мемуарной, и научной, о повседневном промискуитете 1900-1910-х годов в Российской империи крайне много. Тем же образом "открытый брак" Осипа и Лили описывается сферическим в вакууме, как будто так не жили множество очень известных пар, их современников (звезд литературы, между прочим).
По тому, как автор описывает отношения Лили в браке видно, что автор не изучала психологические механизмы "открытых браков", которые давно тоже очень хорошо описаны. По тексту создается ощущение, что это какая-то новинка, изобретенная Лилей (и термин не употребляется).
У автора нет теоретического интереса к сексу и его крайностям (а жизнь Лили -- как раз о них), и она не стала восполнять это чтением медицинских статей или приглашением консультантов-сексопатологов. Пытается объяснить как-то сама происходящее, любуясь Лилиной раскованностью. Но при этом автор кажется достаточно наивной, чистой и в бытовом смысле. Хорошей, неиспорченной женщиной. Например, Лиля пишет, что любовник (Гарри Блюменфельд) "в своей эротомании был чудовищен и принуждал ее к действиям, о которых она никогда прежде не совершала и о которых даже не слышала". Автор пишет, что в данном отрывке ее настораживает слово "эротомания", потому что сифилитики страдают снижением либидо и "целым веером эректильных дисфункций". То есть автор предполагает, что эти дисфункции делают упомянутые извращенства неправдоподобными, неосуществимыми. О СВЯТАЯ ПРОСТОТА
Со слов Лили дается информация, что в первую брачную ночь Осип Брик оказался "непомерком", "по словам Лили, Осип был равнодушен к плотской любви". Затем описывается Осина привычка, приобретенная им еще до женитьбы, ходить в публичные дома. Он занимался тем, что опекал девиц в качестве юриста и соцработника, был им как "папаша". Автор считает, что интерес у него к ним был "видно, не физиологический", общечеловеческий. После свадьбы он стал водить к этим девкам жену, смотреть, знакомиться. Тут искушенный человек бы соотнес эту странную "доброту" с упомянутой ранее его же импо... несостоятельностью, но тут опять О СВЯТАЯ ПРОСТОТА. Далее, под тем же тэгом: "Теперь, скорее уже в качестве развлечения, он водил в бордели молодую жену. В первую свою зиму в Париже они смотрели в доме терпимости представление двух лесбиянок".
В качестве развлечения, да. Туристической достопримечательности.
***
Таким образом, делая выписки удивившего меня, я дошла до 55-й страницы (из 574 страниц).
Глава заканчивалась вот так.
На этом абзаце я сломалась и дальше читать не смогла.
***
Вывод: книга Алисы Ганиевой об Лиле Брик не представляет ценности ни с точки зрения новых биографических данных, ни с точки зрения необычного ракурса проблемы. Авторский язык очень странный и неприятный для восприятия (по крайней мере, для меня). Романа-биографии тоже не вышло. Female gaze нет.
При этом автор очень любуется своей героиней, хоть иногда и свысока, подстебывая (и порой по-мэрисьюшному с ней самоидентифицируется), очень многому верит и многое не проверяет, из-за чего текст кажется крайне наивным. Книга многое рассказывает о личности автора (и ее непрофессионализме как биографа), но о личности самой Лили Брик и ее месте в культуре и социуме -- мало.
Почему её называют "скандальной" и "провокационной"? Из-за того, что автор делает с русским языком? Факты-то из сексуальной жизни Лили Брик давно опубликованы другими биографами. Читайте их:
Другие рецензии на эту же книгу:
https://gorky.media/reviews/pro-eto-vot-vsyo/
https://godliteratury.ru/articles/2019/07/12/vertikhvostka-lilya-i-spletnica-alisa
https://www.srfolder.com/2019/10/blog-post_64.html
Рецензия на книгу:
Алиса Ганиева. Ее Лиличество Брик на фоне Люциферова века. М., Молодая гвардия, 2019, ISBN 978-5-235-04306-0; оно же -- Алиса Ганиева. Лиля Брик. М., Молодая гвардия, 2020 (серия ЖЗЛ), ISBN 978-5-235-04311-4
До этой книги биографии Лили Брик писались неоднократно, также изданы записки самой Брик. Читателю, желающему узнать что-то о жизни этой женщины, я рекомендую обратиться все-таки к ним. Если же вы все-таки хотите прочитать именно это сочинение (например, потому что о нем много говорят и называют его "скандальным"), то мне бы хотелось предупредить вас о некоторых особенностях этой книги.
Особенность №1: своеобразный русский язык и отсутствие нормальной редактуры
Алиса Ганиева -- молодая писательница, лауреат многих премий за свои романы, в особенности хвалят ее тексты о родном Дагестане (см. википедию). Русский язык, которым она пишет, слишком "авторский" и своеобразный, избыточный, он предназначен не для биографической прозы о знаменитом покойнике, а для современной беллетристики, причем весьма странной. Это очень перегруженый язык, употребленный ради "красивостей", как автор их понимает. (В одном абзаце, скажем, употреблено "ведьмаческий" и "ангелический" вместо нормальных "ведьмин" и "ангельский"). Какой-то свадебный американский торт -- такое впечатление от текста, все время ощущается неустойчивая конструкция.
Порой также возникает ощущение, что автор не знает точного смысла ряда "красивых" русских слов, и употребляет их, руководствуясь какими-то своими ассоциациями, близкими, но все-таки попадая мимо цели.
Нет чуткости к языку. Вот примеры с первых 50 страниц: она считает, что анекдот можно "отмочить", пишет "щебетали по-немецки", "лакомились пельменями", еще есть раввин, который новобрачных "венчает".
Странная смесь высокопарного и просторечия с попытками архаизации, и все в одной фразе: "Каган-отец, видать, и впрямь был поклонником Гете, ибо младшая...". Разностилье, несочетаемое: "шалуньи из патриархальных уголков планеты"; "вынуждены были укладываться тютелька в тютельку". (Из комментов пример: "Все видели обложку книги «Про это», с которой Лиля Юрьевна Брик взирает строгими, немного выпученными глазами"). В словосочетаниях постоянно сквозит желание щегольнуть эпатажным, от чего текст становится замусоренным (а книга толстенная, почти 600 страниц). В такой гигантской дозе подобный стиль надоедает.
Есть странные утверждения типа, что латинское слово lucifer к имени Люцифера является "омонимом" (это на первой же странице книги встречает читателя). Какие-то косяки с банальными терминами: "Генрих Матвеевич (так на самом деле звали Гарри)..." -- но ведь это называется "полное имя" и "уменьшительное имя", уж поколение ровесников принца Гарри могло бы знать.
При этом книга полна цитатами из мемуаров людей начала ХХ века, той же Брик, и этот избыточный язык автора очень диссонирует с их ясной и четкой прозой.
Особенность №2: отсутствие критического аппарата, анализа источников и других методов исторической науки
Фактически книга Ганиевой (по крайней мере, та начальная часть, которую я прочла) является в основном компиляцией 3 чужих монографий и мемуаров (В. Катанян. Лиля Брик; Б. Янгфельдт. Ставка - жизнь: Владимир Маяковский и его круг; Л. Брик. Пристрастные рассказы), между которыми прокладками вставлена авторская сложносочиненная болтовня, без походов автора в архивы и поисков дополнительных источников, не лежащих на поверхности. Другие (хорошо известные) книги тоже использованы в работе, но в тех главах, которые я прочла, они использованы точечно, не подряд. По смыслу возникает ощущение плохого студенческого реферата, сделанного методом копипасты.
Вот за такое даже в курсовых дают атата.
Автор закончила Литературный институт в Москве, она по образованию литературный критик, а не историк или литературовед. Ее не научили навыкам, которые студент истфака приобретает курсу к второму-третьему -- нормальному пользованию источниками при написании работы, проверке утверждений по другим источникам, пониманию, что сноска нужна не только чтобы указать страницу чужой монографии, откуда ты скопипастил кусок, а имеет и другие функции.
На примере первых глав книги, где говорится о периоде до встречи с Маяковским, огрехи такие: скажем, рассказывать о жизни юной девушки полностью доверяя ее дневникам, без посторонних подкреплений -- это не метод нормального биографа. Предположим, сложно проверить, так ли по Лиле мальчики сохли в 1910-е, как она хвастается. Но вот в тексте "по ее утверждению, евреек без аттестата зрелости не пускали на (такие-то) курсы". Вот это проверяемо же, зачем писать "по ее утверждению"? "Впрочем, кажется, никаких антисемитских барьеров на курсы Герье не было (...). Так что рассказ Лили остается на ее совести". Если кажется -- надо креститься, гласит пословица, а такие утверждения (или опровержения) надо подтверждать сносками, тем более, что об этих курсах существует огромная научная и мемуарная литература, факт элементарно проверяем.
Другой пример: утверждение, что Брик восстановили девственную плеву. Автор, слава богу, дает справку, что это вряд ли, так как первая операция в мире такого типа - 1962 год. Но затем, практически сразу, идет утверждение, что ей перевязали трубы. Самое время уточнить про дату первой в мире перевязки труб. Но нет, это не сделано. И такая непоследовательность, отсутствие логической завершенности аналитики -- во всем.
Или вот: автор пишет, что "неизвестно", что было дальше с Осипом Волком, сыном миллионера, поклонником Лили (это до революции). Однако с лёту за 5 секунд я нашла в яндексе: телефонный справочник 1926 года "Вся Москва" числит некого Осипа Григорьевича Волка живым и работающим в банке. Он ли это? Создание новой биографии не должно исчерпываться переписыванием красивыми словами предшественников, желательны и собственные разыскания, особенно для подкрепления высказанных вердиктов. Проверишь О.Г. Волка по базе воевавших в Первой мировой, репрессированных, кладбищ, других мемуаров -- тогда имеешь право писать, что "неизвестно".
Но все же Ганиева -- очень-очень доверчивый биограф, она верит практически всему, что цитирует. Вообще ощущение, что она никогда нормальных биографических книг не читала и вообще не в курсе, как это жанр (подчеркну, научный жанр) устроен, как надо подходить к описанию чужой жизни. Чтобы стать нормальным биографом, истфак заканчивать не обязательно, но опыту предшественников стоит поучиться, посмотреть, как они делают, натренироваться ощущать, где в чужом повествовании явное вранье, натяжка, ошибка, понимать, что проверять и где искать данные на проверку.
Еще пример отсутствия метода: у Лили любовник, он болен сифилисом. Автор задается вопросом, почему же Лиля не заразилась. "Я задала этот вопрос Бенгту Янгфельдту и получила ответ...", пишет она. Янгфельдт, предыдущий биограф Лили, от которого в данной книге много очень взято, в беседе отвечает автору, что "я имел повод изучать этот вопрос в связи с работой. Поэтому знаю, что болезнь заразительна только на первой стадии (несколько недель). Есть еще три стадии (...)". Далее автор едет по сюжету дальше, забив на тему с сифилисом, вопрос закрыт. Но ведь Янгфельдт -- профессор славистики! Почему не отловить ВРАЧА и не дать его комментарий насчет заразности? Хотя бы формата "да, Янгфельдт прав". В общем-то, тут и комментарий Янгфельдта не нужен вообще, нужен просто комментарий врача, любого венеролога.
Или вот: автор почти не упоминает даты, а все-таки новую главу хорошо начинать с указания года действия. Если год тот же, что и в предыдущей, то хотя бы месяц. Например, Ося просит руки Лили -- ну реально можно же полное число привести, да? Дату непосредственной свадьбы все-таки дает. Так я узнала, что в тексте уже наступил март 1912 года; предыдущий раз дата называлась полторы главы назад и это был 1911-й.
Небрежно, неграмотно для нонфикшена -- a для "романа-биографии" слишком много цитат из других авторов и мемуаров, да в общем и попытки создать "роман" нету, автор думает, что пишет отличный многоцветный нонфик.
Особенность №3: отсутствие знаний реалий эпохи, культурного бэкграунда
Это первый нонфикшн автора, предыдущие книги были романами. Она не является специалистом по Серебряному веку или по истории ХХ века, не изучала специально те темы, с которыми Брик и окружающие ее персонажи непосредственно связаны. Более того, возникает ощущение, что автор и не очень хорошо знает время, о котором пишет, совершенно не чувствует эпоху, не начитана.
Примеры: телефон в 1905 году она называет признаком "нетривиальной состоятельности" семьи Брик, однако, в Москве, скажем, 1916 года была крупнейшая телефонная сеть в Европе -- 60 тыс абонентов. Для указания состоятельности семьи можно было бы описать характер бизнеса семьи, назвать уставной капитал в цифрах, типа того.
"Итак, в числе Лилиных друзей (...) представительницы богатейших семейств, у одного из которых даже имелся автомобиль". Гуглим, что говорит статистика: "К 1914 г. автомашин насчитывалось в Петербурге 2,6 тысяч". Мне кажется, при таком раскладе слово ДАЖЕ тут выглядит очень странно.
"Лиля вновь забурлила, с головой окунулась в светскую жизнь: богатые гостиные, развлечения, сплетни о придворных..." Далее в подтверждении данного тезиса автор приводит несколько абзацев про общение Лили с элитными содержанками. Это, что, равно "богатым гостиным и придворным"? Уж не говоря о том, что Брики -- еврейские купцы по положению и интеллигенция-богема по интересам. Причем тут придворные?
Или вот автор утверждает, что до 1910-х годов в Самарканде не было публичных домов с женщинами, были только мальчики-проститутки. Хотелось бы сноску. Очень много голословного (что не из Янгфельда).
Особенность №4: недостаточно углубленное понимание проблем секса и сексопатологий.
Книга, в общем, вся построена вокруг того, с кем Лиля Брик спала, и почему производила такой эффект на мужчин. Если ты фокусируешься именно на этом, то стоит привлечь дополнительный аппарат, консультантов, чтобы понять, о чем разговор-то, в чем особенности персонажа. Раз уж избран такой жанр, книгу надо реально писать в сотрудничестве с сексологом, причем практиком, с большим опытом. А то комментарии и предположения автора выглядят любительски.
В области ненормальных, избыточных половых отношений, несмотря на программное вытаскивание всего возможного грязного белья и клубнички, у автора не достает знаний, аналогично тому, как ей не хватает эрудиции и в области культуры и быта Серебряного века и авангарда. Например, свободная добрачная жизнь Лили описывается так, как будто она -- нечто экстраординарное, как будто никаких других богемных девушек в Петербурге 1910-х годов не существовало, и ровно тем же образом как будто они себя не вели. Хотя литературы, причем и мемуарной, и научной, о повседневном промискуитете 1900-1910-х годов в Российской империи крайне много. Тем же образом "открытый брак" Осипа и Лили описывается сферическим в вакууме, как будто так не жили множество очень известных пар, их современников (звезд литературы, между прочим).
По тому, как автор описывает отношения Лили в браке видно, что автор не изучала психологические механизмы "открытых браков", которые давно тоже очень хорошо описаны. По тексту создается ощущение, что это какая-то новинка, изобретенная Лилей (и термин не употребляется).
У автора нет теоретического интереса к сексу и его крайностям (а жизнь Лили -- как раз о них), и она не стала восполнять это чтением медицинских статей или приглашением консультантов-сексопатологов. Пытается объяснить как-то сама происходящее, любуясь Лилиной раскованностью. Но при этом автор кажется достаточно наивной, чистой и в бытовом смысле. Хорошей, неиспорченной женщиной. Например, Лиля пишет, что любовник (Гарри Блюменфельд) "в своей эротомании был чудовищен и принуждал ее к действиям, о которых она никогда прежде не совершала и о которых даже не слышала". Автор пишет, что в данном отрывке ее настораживает слово "эротомания", потому что сифилитики страдают снижением либидо и "целым веером эректильных дисфункций". То есть автор предполагает, что эти дисфункции делают упомянутые извращенства неправдоподобными, неосуществимыми. О СВЯТАЯ ПРОСТОТА
Со слов Лили дается информация, что в первую брачную ночь Осип Брик оказался "непомерком", "по словам Лили, Осип был равнодушен к плотской любви". Затем описывается Осина привычка, приобретенная им еще до женитьбы, ходить в публичные дома. Он занимался тем, что опекал девиц в качестве юриста и соцработника, был им как "папаша". Автор считает, что интерес у него к ним был "видно, не физиологический", общечеловеческий. После свадьбы он стал водить к этим девкам жену, смотреть, знакомиться. Тут искушенный человек бы соотнес эту странную "доброту" с упомянутой ранее его же импо... несостоятельностью, но тут опять О СВЯТАЯ ПРОСТОТА. Далее, под тем же тэгом: "Теперь, скорее уже в качестве развлечения, он водил в бордели молодую жену. В первую свою зиму в Париже они смотрели в доме терпимости представление двух лесбиянок".
В качестве развлечения, да. Туристической достопримечательности.
***
Таким образом, делая выписки удивившего меня, я дошла до 55-й страницы (из 574 страниц).
Глава заканчивалась вот так.
На этом абзаце я сломалась и дальше читать не смогла.
***
Вывод: книга Алисы Ганиевой об Лиле Брик не представляет ценности ни с точки зрения новых биографических данных, ни с точки зрения необычного ракурса проблемы. Авторский язык очень странный и неприятный для восприятия (по крайней мере, для меня). Романа-биографии тоже не вышло. Female gaze нет.
При этом автор очень любуется своей героиней, хоть иногда и свысока, подстебывая (и порой по-мэрисьюшному с ней самоидентифицируется), очень многому верит и многое не проверяет, из-за чего текст кажется крайне наивным. Книга многое рассказывает о личности автора (и ее непрофессионализме как биографа), но о личности самой Лили Брик и ее месте в культуре и социуме -- мало.
Почему её называют "скандальной" и "провокационной"? Из-за того, что автор делает с русским языком? Факты-то из сексуальной жизни Лили Брик давно опубликованы другими биографами. Читайте их:
- Ваксберг А. И. Лиля Брик. Жизнь и судьба. - М.: Олимп, 1999
- Катанян В. В. Прикосновение к идолам. - М.: Захаров, 2002
- Янгфельдт Б. Ставка - жизнь. - М.: КоЛибри, 2009
- Лиля Брик. «Пристрастные рассказы» (2003, 2011) - оч. откровенные мемуарные сообщения, цитируемые в ЖЗЛ страницами
Другие рецензии на эту же книгу:
https://gorky.media/reviews/pro-eto-vot-vsyo/
https://godliteratury.ru/articles/2019/07/12/vertikhvostka-lilya-i-spletnica-alisa
https://www.srfolder.com/2019/10/blog-post_64.html